Убийство в районной поликлинике - Алексей Кротов

Двери лифта открылись, Белова вошла внутрь, и, махнув Смирнову рукой, нажала на кнопку.

– До чего привлекательная женщина, – вслух сказал Ливий Сергеевич, – как я раньше этого не замечал.

Глава 27

Зубриков сидел в кресле и внимательно смотрел на телевизионный экран. Передавали интервью с премьером Примаковым. Президент Ельцин был уже день как госпитализирован в ЦКБ.

– Сколько же можно болеть, – раздражённо пробормотал Зубриков, – страной управлять некогда.

На телефонный звонок, отвлекший его от программы, Зубриков отреагировал раздражённым «алло».

– Что, опять политику смотришь, аналитик ты наш? – раздался сочный голос Бернингсен.

– Смотрю, а что тут такого?

– Да ничего. Ну и что высмотрел твой государственный ум?

– Не груби, а то повешу трубку.

– А ты не стращай. Давай выкладывай.

– Завтра вечером можем попасть к Митченко в кабинет. Доволен?

– Раздобыла ключи?

– Алла подсуетилась.

– Молодцы, а почему завтра?

– Сегодня же воскресенье.

– Ну и что, как раз было бы в самый раз. Экая ты всё же ворона.

– Сам ты ворон. Шучу я. Входная дверь закрыта, а от неё ключей достать не удалось. Я взламывать не умею, да и ты, насколько я знаю, не домушник.

– Во сколько завтра?

– Я сообщу дополнительно.

– Мы должны задержаться в поликлинике, когда все уйдут.

– А как же мы выйдем?

– Алла обещала что-нибудь придумать.

– Ну раз Алла обещала, не беспокоюсь. Ну пока. Спасибо, до завтра.

– Давай иди тревожься дальше, – и Бернингсен положила трубку.

Зубриков опустил свою и взглянул на часы.

– Ага, пора смотреть новости по НТВ. А вечером, – потёр он руки, – меня ждут «Итоги» с Евгением Киселёвым.

* * *

Котеев лежал на софе и слушал лёгкую музыку. Мысли его упорно были заняты таинственной смертью главврача Поиловой и убийством медсестры Разумовской. Он уже в который раз прокручивал в голове последние слова Разумовской, сказанные по телефону её подруге Кольцовой: «Я её не видела» и после паузы «Там была не она, понимаешь?»

– Что бы это значило? – бормотал Котеев. – Кого там не было? О ком шла речь?

Нервным движением Александр Васильевич вырубил магнитофон – музыка только отвлекала. Впрочем, он уже не мог понять, что отвлекает его, а что помогает сосредоточиться. Иногда, устав напряжённо думать, он мысленно возвращался к встрече в ресторане, и перед его глазами тут же возникала Вера Кольцова. Котееву девушка, безусловно, понравилась, и он был намерен встречаться с ней, когда всё уляжется. Но для того, чтобы всё улеглось, требовалось найти преступника. А это пока не удавалось ни Котееву, ни милиции. Провалявшись так впустую ещё минут десять, Котеев поднялся и пошёл в душ. Водная процедура, однако, не принесла желанного результата – в голове по-прежнему было пусто. Выругавшись, Котеев раздражённо снял телефонную трубку, секунду подумал и бросил её на рычаг.

– Ну надо же что-то предпринять! – в сердцах воскликнул он.

Минут через пятнадцать ему всё же удалось кое-что придумать. Он решил пойти на приём к Митченко и попробовать что-нибудь выведать.

«Скажусь больным, – решил он, – в конце концов я на самом деле нездоров, только об этом никто не знает. Кроме шантажиста», – мысленно добавил он и раздражённо бросил:

– И дёрнул же меня чёрт обратиться в районную поликлинику!

* * *

Рабочий день следователя Ялович начался, как обычно, в девять утра. Сначала она допросила свидетеля, вызванного по делу о краже на молокозаводе. Похитили целую цистерну молока. Дело было не очень сложным, и Ялович быстро разматывала клубок. Показания очередного свидетеля укрепили её в уверенности в своей правоте.

Около 11 пришёл капитан Кораблев – доложить, что ему удалось собрать на сидевших в очереди к Поиловой, признавшихся, кроме Башевич и Зубрикова, что они были объектами шантажа.

– Ну, что раскопали, капитан? – бодро поинтересовалась Ялович, – Особенно на мадам Башевич.

– На Башевич как раз ничего и не накопал, – горестно признался Кораблёв.

– А на её супруга?

– Да то же самое. Ничем серьёзным они не болеют. Совершенно непонятно, чем могла их шантажировать Поилова.

– Так, а дети, родственники у них есть? – сделала пометки в блокноте Ялович.

– Детей нет, только тётка, но она пару лет назад умерла.

– А отчего? – заинтересовалась Ялович.

– Я, честно говоря, не выяснял, – признался капитан.

– Выясни, Дима, – попросила следователь.

– Хорошо, Тамара Викторовна.

– Ну а каково их финансовое положение?

– Хорошее, есть счета в банке.

– И большие?

– В долларах пятизначные суммы у обоих. Мне удалось выяснить через свои каналы, – похвалил себя Кораблёв.

– А так банки не сообщают?

– Тайна вкладов, Тамара Викторовна, – развёл руками капитан.

– Совсем оборзели, милиции информацию не дают! – возмутилась Ялович.

– Страх потеряли, – поддержал следователя Кораблёв.

– А откуда у них деньги, зарплаты-то ведь явно меньше?

– Официально, да. Она – бухгалтер, муж – юрист по гражданскому праву.

– Откуда же накопления?

– Может, акций купил, может, ваучеры вложил. Сами знаете, Тамара Викторовна, у нас сейчас рыночная экономика.

– Да уж, знаю. Дожили с этим дефолтом. Ободрало нас до нитки наше родное государство. Ладно, – оборвала она себя, – это лирика. Узнай, пожалуйста, Дима, откуда деньги. Может, наследство получили, хоть от этой тётки. Муж-то юрист.

– Попробую, Тамара Викторовна. Теперь что касается остальных. Воронцов сердечник, как и заявлял, с ним всё ясно. Со Смирновым тоже более или менее. Насчёт брата всё подтвердилось. Брат – велосипедист, заезды на длинные дистанции. У него сердечная недостаточность. Если бы врачи узнали, они запретили бы ему участвовать, так что он тоже сильно рискует, и никакого криминала я тут не вижу.

– Ну а Вера Афанасьевна Белова?

– Там сложнее, но кое-что я накопал. У неё сын призывного возраста, она сделала ему отсрочку по состоянию здоровья. Я не проверял досконально, но судя по обычной практике закосов от армии, тут вполне может быть липа.

– Я её вызову, – сказала Ялович.

– Наверное, она боится признаться, Тамара Викторовна.

– Я пообещаю не давать этому ход. Армия у нас сами знаете какая.

– Ещё бы, – подтвердил Кораблев.

– Ну а Котеев, ты говорил с тем врачом, которого он назвал?

– Разговаривал.

– Ну и?

– Проблема в том, что Котеев не может иметь детей.

– Ну и что? В чём тут повод для шантажа?

– Спросите у него, я же не Котеев.

– Обязательно спрошу. Прямо сейчас. – Ялович сняла телефонную трубку, однако ей не удалось застать Котеева ни дома, ни на работе.

– Ладно, потом, – прекратила она звонки. – Ну а что с господином Зубриковым?

– На него ничего не накопал. Ничем таким не болен, так, мелочи возрастные.

– Например?

– Радикулит, остеохондроз, гастрит.

– Ну гастрит у всех, – отмахнулась Ялович. – Скажите лучше, у кого его нет?

– У меня, – скромно ответил