Великие психологи - С. И. Самыгин

ДОСТИЖЕНИЯ ГРЕЙМА

За сорок с лишним лет у Грейма было опубликовано множество научных работ, в том числе ряд статей, посвященных пространственным и временным характеристикам чувствительности глаза, точным измерениям спектральной чувствительности сетчатки глаза у людей с нормальным зрением и дальтоников, и детальные исследования различных феноменов цветового зрения. В последние годы своей жизни он уделял больше внимания восприятию движения, восприятию дифференциального движения, кажущимся обращениям вращающегося трапециевидного окна Эймса и другим подобным явлениям.

Очевидно, что во всех исследованиях Грейма интересовали механизмы, лежащие в основе изучаемых явлений. Поскольку многие феномены зрения можно было, по-видимому, объяснить в терминах фотохимической теории Хехта, Грейм применил эту интерпретацию и для других типов восприятия, которые могли дать аналогичные объяснения. Но когда результаты не соответствовали этой теории, реакция Грейма, как однажды ее услышал Хауэрд Бейкер, была: «Данные, клянусь, есть данные!».

Грейм никогда не возражал против более широкого толкования и помимо интерпретации в терминах фотохимии обращался к нейрофизиологическим механизмам. Он считал, что области исследования, которым он отдал столько энергии, можно представить в виде следующего уравнения:

R = f(a, b, с — , n, — , t, — , х, у, z),

где R — реакция, первые буквы алфавита относятся к переменным стимула, последние буквы — к состоянию исследуемого организма, а n и t обозначают соответственно количество и время. Он показал, как на основе этой формулы можно интерпретировать ряд самых различных экспериментов.

РЕТРОСПЕКТИВА

В определенном отношении Грейм на различных этапах своей карьеры был разным человеком. В университете Кларка он был «любимым сыном», находился в очень близких отношениях с Хантером, Мерчинсоном и Уиллоуби — взял прекрасный старт на пути к внушительной карьере.

В Брауне, хотя там работали многие из его прежних коллег, он, похоже, был менее уверен в себе и сталкивался с серьезными проблемами вхождения в новую среду, проблемами, которые усугублялись несчастливым браком. Примечательно, однако, что он продолжал продуктивную научную деятельность, опубликовал ряд важных статей и был научным руководителем многих одаренных студентов. В Колумбийском университете он руководил работой гораздо большего числа докторантов, многие из которых стали знаменитыми психологами, был счастлив в браке, безусловно удачлив и признан ведущим специалистом в области экспериментальной психологии.

Несмотря на кажущиеся различия в Кларенсе Грейме в этих разных условиях, все, кто работал с ним и предоставил сведения для написания этой главы, питают к нему чувство уважения, любви и признательности. В то же самое время большинство из них отмечает его высокие требования к самому себе, его строгую оценку собственных трудов и работ своих студентов и его склонность к беспокойству. Они вспоминают его переживания из-за некорректной формулировки в публикации, волнение, которое он испытывал перед большой аудиторией, боязнь опоздать на поезд и нежелание иметь дело с администраторами. Почему они поднимают такие проблемы, говоря о человеке такого калибра?

Тем, кто близко сотрудничал с Кларенсом Греймом, будет понятно, почему его друзья находили эти качества занятными; их тоже немного раздражали некоторые из его тревог, когда они пытались помочь ему в подобных ситуациях. Многие видели собственные причуды и «пунктики» в человеке, который, как нам казалось, должен быть выше этого.

Причиной уважения, преданности и любви к Грейму является поддержка, которую он оказывал, его теплое отношение к окружающим, его пример ученого и его цельная личность. То, что он имел человеческие слабости, свойственные всем, лишь усиливает к нему любовь.

ОФИЦИАЛЬНОЕ ПРИЗНАНИЕ

Кларенс Грейм получил достаточное признание за его вклад в психологию как исследователь, наставник и активный сторонник этой области знаний. Он был избран членом Национальной академии наук в сравнительно раннем возрасте — в то время он был одним из немногих психологов, кто удостоился такой чести. Он получил медаль Хауэрда Кросби Уоррена от Общества психологов-экспериментаторов, медаль от Американского оптического общества и награду за выдающиеся научные достижения от Американской ассоциации психологов. Он был также удостоен президентского ордена «За заслуги».

Особую гордость Грейм испытывал от признания его Американским оптическим обществом. Медаль Тилье-ра была важна для него, по крайней мере, отчасти, потому что он считал, что это признание поможет повысить репутацию психологии в глазах других естествоиспытателей.

Как хороший гражданин в среде психологов, он был одним из учредителей Нью-Йоркской ассоциации психологов и президентом Ассоциации психологов восточных штатов в течение 1955–1956 годов. Он сыграл значительную роль в создании Психономического общества, поддержав усилия своего бывшего ученика Билла Вернлаика.

НАСЛЕДИЕ ГРЕЙМА

Нет сомнения в том, что Кларенс Грейм испытывал большое удовлетворение от своих исследований и от полученного благодаря им признания. Тем не менее я разделяю мнение, высказанное одним из его бывших студентов, Хершелем Лейбовицем, что самое большое удовлетворение он получал от своих студентов и их успехов. В то же самое время он сильно переживал их беды и неудачи. Однако гордость за них перевешивала разочарования.

Его многочисленное «научное потомство», а затем и их ученики внесли существенный вклад в понимание механизма зрения и учебной психологии в целом. Наряду с уже упомянутыми в число его студентов в Колумбийском университете входили также Леонард Даймонд, Селеста Маккаллоу, Джоул Покорни, Харрис Риппс и Гарри Сперлинг.

Отношение студентов Грейма к своему наставнику лучше всего высказали они сами: «Хороший преподаватель и близкий друг во все времена»; «Никогда не отличался высокомерием или хвастливостью, но всегда был гордым человеком; «Имея блестящий ум, обладал удивительной застенчивостью»; «Мягкий, скромный и последовательный человек с чувством юмора в любых ситуациях»; «Его курс по научной методике измерений открыл мне новый волнующий мир, о котором я и не подозревал»; «Он любил подтрунивать над человеческими слабостями, но всегда с теплым сочувствием»; «Он невыносимо страдал из-за любых допущенных им оплошностей, пусть даже самых тривиальных»; «Для аспирантов он был одним из самых великодушных и терпимых преподавателей».

Вклад Кларенса Грейма в науку, его ясный и объективный подход к научной психологии, его ученики и ученики его учеников — все это является наследством, которое он оставил для своей профессии. Для тех, кому посчастливилось с ним работать, осталось гораздо больше; он оставил память о себе своими уроками, примером, которым он был, той особой дружбой и поддержкой, которой он одаривал.

В наши дни очень легко пройти мимо здания Линсли-Читтенден Холла, расположенного на Хай-Стрит на старой территории Йельского университета. Это здание не отличается никакими бросающимися в глаза архитектурными деталями, столь характерными для основных зданий университета, выстроенных в неоготическом стиле. Кроме того, вид на это здание закрывает великолепная башня с часами, расположенная поблизости, на пересечении Хай-Стрит с Чэйпел-Стрит.