Шалая любовь моя - Мэгги Дэвис

Вот в этом-то все и дело.

— Я отказываюсь! — выкрикнула Лейси. — Я лишь выставлю себя круглой дурой, разве вы не понимаете?!

— В твоем кабинете не только починят кондиционер, — сообщил макетчик, вручая Лейси пластиковый стаканчик с «Андре брют». — Специально приезжает дизайнер из Саттон-Плейс, чтобы заняться его оформлением. Сегодня утром привезли черную финскую мебель с хромированными деталями. Она пока в грузовом лифте. Я слышал, у тебя будут коричневые драпировки ручной работы и перегородка из дымчатого стекла, закрывающая вентиляционную шахту.

Лейси оцепенела. Надо же быть такой дурой, чтобы решить, будто все наладится! Времени потребовалось немного, но если внимательно рассмотреть хитросплетения коварного замысла, то понятно, кто его автор.

— Простите, — Лейси вдруг как-то обмякла, — у меня неотложные дела.

Две минуты спустя она уже находилась у себя в кабинете. Когда Ирвинг Фишман ответил на звонок, Лейси потребовалась пауза, чтобы заговорить нормальным тоном. Не стоит орать на мистера Фишмана. Он ни в чем не виноват.

— Дорогая девочка, — загудел мистер Фишман. — Приветствую вас. Наш друг мистер Александр ван Ренсалер звонил вчера и интересовался, не примете ли вы его приглашение на ленч в Никербокер-клубе, а я сказал: «Почему бы и нет?» Насколько я понимаю, в Никербокере даже более изысканная атмосфера, чем в Йельском клубе, и кухня лучше, хотя лично мне не доводилось ее отведать.

— Мистер Фишман, пожалуйста. — Лейси изо всех сил старалась избавить свой голос от визгливых ноток. — Я хочу попросить вас об очень важном одолжении. У вас еще сохранилось то платье «Пламенной королевы диско» с бисерным портретом Майкла Джексона? Ядовито-синее, восьмого размера?

Когда ровно в восемь вечера Лейси поднялась на лифте в апартаменты Майкла Эскевария в Саттон-Плейс, на ней был сказочный туалет от братьев Фишман — атласная «Пламенная королева диско» ослепительно синего цвета. По глазам черного кугуара Лейси тотчас же поняла, что эффект был потрясающий.

Фигура Лейси снова была идеально обтянута экстравагантным синим атласным платьем с печальным лицом Майкла Джексона, вышитым разноцветным бисером. Платье восьмого размера выглядело на размер меньше благодаря облегающему покрою. Юбка — на дюйм выше колен, зато боковые разрезы на ней доходили до середины бедер. Пышные рукава-буфф из синего атласа до локтя несколько полнили Лейси. Открытыми оставались лишь поистине великолепные ноги, обутые в черные римские сандалии на четырехдюймовых каблуках, обвивающие ремешками ее точеные икры. Правую бровь Лейси почти закрывал крохотный берет, усеянный темно-синими блестками. Длинные светлые волосы, завитые в тысячу локонов, обрамляли лицо, как пушистое облако. Чувственный рот выделяла темно-красная помада. В общем, облик Лейси Кингстоун представлял собой триумф суперэкстравагантости, доведенный до уровня высокого искусства.

Словно для контраста, президент и председатель совета директоров был облачен во фрак с белым галстуком.

Оба воззрились друг на друга.

— Господь милостивый, — проронила Лейси.

— Боже мой! — воскликнул Майкл.

Стало ясно, что они объявили друг другу мат.

Лейси поняла, что на сей раз задела его за живое своей аляповатой «Пламенной королевой диско». Но ей самой понадобилась добрая минута, чтобы прийти в себя от его идеального костюма.

— Куда ты направляешься? — вскрикнула ошеломленная Лейси.

— Откуда это ты явилась в подобном виде? — рыкнул он, вытаскивая ее из лифта и волоча за собой в просторную прихожую. Лейси взвизгнула.

— Ты что, снова по барам шатаешься? — ворчал Майкл, проводя ее через роскошную гостиную, отделанную черной кожей, хромом и уставленную подсвеченными этажерками. — Я тебя удушу, если ты взялась за старое!

— Да ты что — с цепи сорвался?! — Лейси пыталась освободиться из его железной хватки. — Тебя послушать, так я какая-нибудь беглая каторжница. Это ведь ты большой любитель в барах прохлаждаться.

— Лейси, — угрожающе проронил он.

— Это суперэкстравагантная модель от братьев Фишман, — вопила Лейси, все еще вырываясь. — Ты должен ее узнать; ты ведь читал все мои материалы, проверял специально мою работу, чтобы у тебя нашелся благовидный предлог вышвырнуть меня за дверь, верно? Только не вздумай отрицать, Майкл Эскевария, что проверил все, написанное мной для журнала, что мои статьи посылали тебе, чтобы ты мог придраться к чему-нибудь!

— Да, я их читал, — спокойно признал он.

— Ну, разумеется! И не ври, что решил меня продвинуть. На самом деле тебе нужно, чтобы я окончательно и бесповоротно провалилась! — С неистовой яростью Лейси сорвала с головы берет и швырнула его на пол. — Младший редактор — нет, подумать только, младший редактор! Ты слишком увлекаешься этими своими играми. Когда ты добиваешься чего-либо, то идешь напролом! А теперь ты хочешь меня, верно?

— Не отрицаю.

— Ты снова прибегаешь к грязным уловкам, — прокурорским тоном продолжала она. — Назначить меня на должность, о которой я не имею ни малейшего понятия, — отличный шанс унизить меня, не так ли? Затем, когда я все испорчу, ты вышвырнешь меня и сможешь пристроить своей содержанкой! Это всего лишь твой очередной ловкий маневр, признай честно! Я всего лишь очередное твое приобретение!

Лейси в гневе поддела ногой берет, валявшийся на полу, и в сердцах принялась топтать его. Майкл отступил на шаг и прищурился.

— Тебя повысили в должности только из-за твоих способностей. У тебя получается лучше, чем у большинства других обозревателей.

— Не хочу ничего слышать, — крикнула Лейси, зажимая уши ладонями. — Вечно я попадаю впросак!

— Я уверен, — ровным голосом произнес Майкл, — что ты быстро освоишься с работой младшего редактора, если захочешь. И если будешь трудиться над этим столь же упорно, как с самого начала стала работать в «Капризе».

— Это уловка, — выдохнула Лейси, подняв на него злые глаза. Его лицо было холодно.

— Никаких уловок. В журнале полным-полно дармоедов, потому-то и проверяют всех работников до единого. Ты же была на встрече с сотрудниками и слышала, что я сказал.

Лейси в замешательстве молча смотрела, на него.

— Статья о суперэкстравагантности оказалась свежей и оригинальной. Если ты можешь так писать, журнал нуждается в тебе, — продолжал он, подчеркнуто смерив ее взглядом от черных римских сандалий до пышных локонов. — И если ты подтвердишь серьезность своих намерений, забыв о своей страсти… к озорным проделкам.

— Ты шутишь, — неуверенно проговорила Лейси. — Не верится, что ты всерьез считаешь, будто я справлюсь с работой младшего редактора…

— Как тебе будет угодно, — пожал он плечами. — Но ты не выйдешь сегодня отсюда, одетая, как… попугай. Ступай переоденься.