5 минут тишины или 5 прав на счастье - Стелла Вокс

Бестужевы не говоря ни слова, просто смотрели друг на друга, пока старший из них не пустил скупую мужскую слезу.

— Живой, — воскликнул Николай Андреевич.

— Это я, — впервые после комы откликнулся Тарас.

— Он заговорил, заговорил. Он помнит, — подскочила в два прыжка я к его кровати. — Тараска, ты помнишь, — обняла я друга.

Но тут он сказал мне:

— Ты кто?

И меня за одну секунду переехал бульдозер. Он не помнит меня.

Бульдозер прокатился по мне, это еще мягко сказано. Слезы непроизвольно полились бурным водопадом из глаз. Чтобы не показывать своей слабости я выбежала из палаты и скатилась на пол, прислонившись спиной к стене. Лучше уж предаваться жалости без посторонних взглядов.

— Ну что ревешь горе луковое? — Спросил Егор, выходя из палаты, следом за мной.

— Незачем раньше времени переживать. Тарас же только-только очухался. Сама же всем твердила, что ему нужно времени больше. Так почему сейчас расклеилась? Дай ему его и просто будь рядом, как и все мы, чтобы он почувствовал нашу поддержку, плечо и опору. Всем будет непросто. Ты думаешь, мне легко наблюдать за другом, который сейчас больше на овощ похож, чем на нормального человека?

— Ну, вы с Тимом как-то же держитесь, — неопределенно сказал я другу.

— Работа такая быть мужиком, Алинка ты и так немало на свои хрупкие плечики взвалила. Неужели ты думаешь, что этого никто не замечает? Ты со своей Марго такие горы перелопачиваешь, что тертые калачи только диву даются.

— Не преувеличивай.

Друг зычно хекнул и просто погладил меня по голове.

— Давай подруга, руки в ноги и обратно в палату. Может наш Живой и вспомнит чего, а я пока Жеке с Димой наберу.

Слезы незаметно высохли, и я вернулась к другу, который, стоило войти мне в палату не отводил от меня глаз. Присела рядышком.

— Ты моя жена? — Ошарашил меня Тарас.

— Что? Нет. Типун тебе на язык Болезный. Я Алина, твоя подруга, самая что ни на есть древняя. Таких, как я у тебя больше нет. И ты ни за какие коврижки от меня не отделаешься, так и знай.

Он как-то неоднозначно хмыкнул в ответ.

А вот на соседней кровати все было не так радужно, скандал уже готов был грянуть, потому что Андрюша в своей характерной манере уже вошел в раж и невольно привлекал мое внимание.

— Все я сдох для вас всех. Нет меня. Сами отказались, так зачем приперлись? Пошли вон отсюда, без вас как-нибудь проживу, хоть и калека теперь.

Я старалась не слушать их тихий разговор, но бархатистый рык Бестужева тяжело было не услышать. Он был в бешенстве, даже моя скромная персона никогда не доводила его до такого состояния. Он готов был рвать и метать. Разговор явно не клеился.

— Отец, тебе, что от меня надо? Я не верю тебе ни на йоту после всего произошедшего. Вы предали меня. И ты брат в первую очередь. Дети теперь с этой хапугой, которая не погнушалась упечь меня на эту койку, хотя она, скорее всего, думает, что я уже отошел на тот свет, в ладоши хлопает и тратит мои бабки.

— Угомонись или я тебе в морду дам, — прижал плечи брата к постели Александр.

— Что, правда глаза колит? Где вы все были, когда были так нужны? Почему я очнулся совершенно один и в незнакомом городе.

Мне было больно смотреть, как разоряется Андрей. Он, конечно, тот еще подарочек, но его припадком бешенства сейчас ничего не решить.

— А ты, — крикнул он мне, — какого черта их сюда притащила?

Я немного опешила от такого вопроса. Я не могла никак понять, как это, какого черта, они же его семья, которые не просто мимо проходили. И какая-то странная ситуация или тайна крутится вокруг этого семейства. Я думала, что у меня семейка Адамсов, но нет, Бестужевы нас переплюнули. Я подхватила Александра и Николая Андреевича под белы рученьки:

— Пойдемте пока отсюда, пациент не в настроении, впрочем, практически, как и всегда.

— Али, да ты хоть не лезь, ему и так тошно сейчас, — я в шоке обернулась к Тарасу, который только что брякнул это мне.

— Почему ты так меня назвал?

— Не знаю, просто в голову как-то пришли мысли о сказке «Али Баба и сорок разбойников»..

— Да, да, — бросила я тут же ему, перебивая на половине слова, — правильно, но если честно лучше бы ты об этом забыл.

В этот момент вошел Егор с запыхавшимся доктором, последний попросил всех удалиться из палаты, так я чуть ли не вприпрыжку это делала от счастья, что таки да, был только что просвет в затуманенном рассудке друга.

— Тараска, молодец, выздоравливай. А ты Андрюша поумерь пыл, тебе так нервничать нельзя, не то вернусь и вымою еще разок твой рот хорошенько.

— Где мои обещанные хинкали? Я что зря терпел?

На этом доктор не церемонясь, закрыл дверь перед моим носом, а я бросилась в объятия Егора, но в мыслях пометила для себя, что обещания надо выполнять. Будут ему хинкали, и пусть только попробует носом воротить от них. Вот не поленюсь и сама настряпаю. Да какое там, я готова сейчас горы свернуть от радости. Хоть что-то хорошее за последнее время.

— Ты представь, он назвал меня Али, хотя представилась то я полным именем. Говорит просто на ум пришло. Согласись неспроста же это?

— Да ладно? Только мы же знаем, что ты наша Али бАба, а мы твои разбойники. Это же еще из детства дурацкая шутка.

— Тоже так считаю, так что нечего и вспоминать.

— Кхм-кхм, — послышалось покашливание за нашими спинами. — Алина Афанасьевна, не могли бы Вы мне объяснить, что случилось. Так понимаю, что знаете на порядок больше нашего. Я совершенно ничего не понимаю.

— Знаете, это я не понимаю, — повернулась я к старшему Бестужеву и уперла руки в боки. — Как это так получилось, что вы папаша нерадивый считали своего сына не сильно таки и живым, а? Он был здесь совершенно один, при жене, детях и семьей, которые и усом не повели, чтобы спохватиться, что что-то не так?! Хоть он меня и бесит, но чувство справедливости и совесть моя мамочка родила вперед меня, так что я Андрея теперь в обиду не дам. Так и знайте. Вам ясно? Разберитесь со своей семьей, а потом уже вопросы мне задавайте. И в первую очередь поинтересуйтесь, кого вы там похоронили?

— Так мы не хоронили, — как-то сухо ответил Александр.

— Авиакатастрофа его частного самолета над океаном, тел не нашли, только обломки воздушного судна. Поиски до сих пор ведутся, так что не надо здесь нас в чем-то упрекать. Брат обижен, это да. Но мы со всем разберемся, в этом можете быть уверены.

— Начните с женушки, что-то с ней не чисто. И пока не разберетесь, лучше не показывайтесь. Только, может….

— Что? — Перебил меня Николай Андреевич.