Пустой человек - Юрий Мори

хлопья то взмывали вверх, словно пытаясь вернуться в низкие облака, то стремительно рушились вниз, лишенные воздушной подушки. Сквозь метель фонари под окном из четкой цепочки превратились в размытую гирлянду – мигающую, уходящую в темноту.

Петрову не спалось.

Он стоял у окна и рассматривал снежный танец, словно кино без сюжета, курил и думал. Дым от сигареты тонкой струйкой уходил в приоткрытую створку, трепетал на ветру, смешивался с метелью там, снаружи.

– Январь… – почему-то вслух сказал он окну. Последний раз затянулся и привычно выбросил окурок в ночь. Падающая звезда смешалась со снегом, потерялась и растаяла внизу.

И в самом деле, январь. То самое зябкое время, когда праздники уже прошли, а до весны оставалось долгих два месяца. Петров жил один, и праздники для него были только временем вынужденного безделья – он готов к работе, но страна вокруг пьяна и беззаботна. Приходилось ждать.

Профессию Петрова сложно было определить однозначно, в любом языке потребуются несколько слов. Если по-русски, то человек, решающий проблемы в чужой жизни, в чужом бизнесе. Кризисный управляющий? Нет, он никем и никогда не управлял. Просто анализировал и решал вопросы. Иногда миром, иногда силой.

Всякое бывало.

Последний заказ ему не нравился. Пару дней назад пришло короткое письмо на известный узкому кругу адрес. Тут же пришли деньги. Требовалось вмешательство, что не новость, но вот особые условия…

Если коротко, то есть некий бизнес. Два друга, начиная лет двадцать назад и умудрившись не поссориться, строго пополам владели к настоящему времени небольшим банком. Да, из породы вымирающих региональных пережитков, почти съеденных акулами рынка и прочими титанами тугой мошны. Но тем не менее – контора серьезная и богатая. И вот именно сейчас так встали звезды, что очередная жена одного из друзей оплачивает вытеснение второго из дела. Но – муж ничего не знает, узнать не должен и никакой крови допустить нельзя. Категорически.

Сиди и думай.

В арсенале Петрова была масса идей, но сейчас он склонялся к шантажу. Обоим мужикам за пятьдесят, бесы под ребро, много чего можно нарыть на этого самого Гольца. А не нароется, создать условия самому – не первый раз, справится.

Итак, Аркадий Борисович Гольц. Интернет охотно высыпал кучу ссылок о нем, с ним, про него и банк. Лысоватый дядька, лицо обрюзгшее, но располагающее – банкир же! Должен самим видом внушать клиенту доверие.

Петров вернулся из кухни в спальню, включил ноутбук. Сейчас все можно делать с телефона, но так привычнее. Да и удобнее – экран больше.

Судя по собранным материалам, Аркадий Борисович был чист и непорочен. Почти как ангел. Компаньон его Федор Ильич, стараниями супруги которого все и закрутилось, был гораздо заметнее, и вот на него имелось кое–что. Жаль, что решительно ненужное. А вот ангел Гольц вел жизнь правильную и спокойную. Так, баллотировался в областную думу, еще в начале нулевых. Не прошел. Тихо, без скандалов, просто связался не с той партией. Вдовец – жена скончалась семь лет назад. Тяжелая и продолжительная… Наверное, рак, что лично нам ничего не дает. Сын живет и работает в Германии, врач. И? Ага. Стоматолог. Ну и хрен с ним.

– Вот и гадай… – тихо сказал Петров. – На банковских активах.

Подловить на молодой телке? И что дальше – какой это компромат. Человек не женат, так, хоть весь интернет увешай фотографиями – кому это нужно? Только позавидуют. Пришить ему педофилию? Сложно и непредсказуемо. Да и подходящих барышень восемнадцать минус под рукой нет, надо искать – это расходы и сложности. Думай, Петров, думай. Ты же – голова.

Какие-то финансовые махинации? Раз бизнес пополам, да двадцать лет вместе… Непонятно, но скорее всего, мимо. Один другому доверяет, а на пустом месте сложно что-то соорудить.

– Заяц белый, куда бегал… – произнес Петров. – Как же тебя, зайца, выгнать из банка-то?

Хороших идей не было. За два дня он сроднился с этим Гольцем, узнал биографию лучше, чем свою. Тем более что в силу работы своих биографий у Петрова было несколько. По числу паспортов, и не только отечественных.

Без крови. Гм… А кто, собственно, проверит?.. Нет, это уж вовсе на крайний случай. Заказ однозначен, не будем гнать отсебятину.

Думай.

Так, жены нет, сын отпадает, на деньгах ловить бесполезно. Думаем. Хобби? Любит играть в шахматы, но толком не умеет. Курит трубку. Пьет мало, предпочитает коньяк. Живет один, коттедж на Лесной – хорошее, кстати, местечко. Проблемы с сердцем. Ездит с водителем, хотя по выходным охотно рулит сам. Машина – марка, цвет, номер, штрафуют редко.

Да уж, это все много дает, прямо-таки не унести за раз. Пустая порода.

– Алеша, привет! – Петров набрал знакомого журналиста. Этот не продаст, даже если завтра Гольца найдут с дырой в голове. – Помнишь, я просил… Ну да, на него. Чисто? Прямо нимб сверху? Вот же черт. И никаких наметок? Ни бандиты, никто? Не порадовал… Ладно, если что – в любое время. Ага, пока.

Компромат отсутствует. Напрочь. Алеша землю роет на версту вглубь. Не человек наш господин Гольц, а чистое золото. Пойти, что ли, вклад открыть в их «Стройторгбанке»…

Идей нет. Вообще нет, что плохо.

Петров глянул на часы. Полночь уже, начался новый день января, один из последних. Мутное время года.

Захлопнул крышку ноутбука и отложил его на тумбочку. Последняя сигарета на сегодня, и спать. Утро – вечера и все такое. Через двадцать минут Петров уже посапывал, как человек с чистой совестью и крепкими нервами. Работа вообще не вызывала в нем лишних эмоций.

В отличие от него, Аркадию Борисовичу не спалось. Он уже выпил вечерний бокал любимого «Хеннесси», принял прописанные врачом таблетки, но ничего не помогало. В пустоте двух этажей дома чудилось нечто неприятное, мешало, давило. Сон не шел.

Он зажег торшер возле слишком большой для одного кровати и сел, довольно смешной в своей непременной пижаме, над которой с молодости смеялись не только Федор, но и Полина. Да… Жену вспоминать не стоило, опять потянуло сердце, начала болеть левая рука.

Говорят, вот так инфаркты и начинаются.

Взял телефон и пробежался по новостным лентам. На удивление спокойно в мире, даже неожиданно. И валюты себя ведут прилично, и нефть дорожает. Стабильность. Бальзам на сердце старого банкира.

Пульс замедлился, рука перестала побаливать, но Аркадию Борисовичу все равно было тревожно. Шаркая тапками, он прогулялся на кухню, включая по дороге свет везде – на лестнице, в коридоре. Так было уютнее. Выпил стакан минералки из холодильника. Постоял,