Вальсингамские девы - Анна Морион

– Мисс Глоуфорд, если вам понадобится помощь, в любых обстоятельствах, обращайтесь ко мне. Я всегда помогу вам и вашим сестрам, – сказал он, решив отложить важный разговор на другой день.

– Благодарю вас, сэр, вы очень добры. А теперь, если вы не возражаете, я пойду к сестре: она уже заждалась меня, – улыбнулась Кейт и, сделав виконту книксен, направилась к сестре.

«Какой добрый и чуткий христианин этот виконт!» – решила Кэтрин, выходя из церкви и ища взглядом Кэсси.

– Позвольте, я попрощаюсь и с вашей сестрой, – вдруг услышала она голос виконта рядом с собой.

– О, конечно! – ответила ему Кейт, и они вдвоем направились к Кэсси, стоявшей в сторонке, держащей в руках свой чепец и смотревшей на лошадей, запряженных в роскошный экипаж лорда Дрэймора.

– Я же просила тебя не снимать чепец! – с упреком сказала ей Кэтрин.

Она забрала у сестры чепец и вновь покрыла им ее голову, однако упрямые, золотистые кудри Кэсси никак не желали сдаваться в этот плен и выбивались из-под него.

– Кэти, он мне не нравится! – капризным тоном сказала Кэсси.

– Но мы христианки, и носить чепец – наш долг, – строго сказала ей Кэтрин.

Кэсси ничего не ответила, а лишь печально взглянула на виконта. Тот с горькой улыбкой наблюдал за диалогом сестер, и поведение Кэтрин, подавляющей волю и желания сестры и навязывавшей ей свою религиозность, огорчало его, ведь виконт понимал, что Кэсси, ощущающей себя ребенком, религия была важна не так горячо, как того желала Кэтрин.

– Доминик, вот ты где! Нам пора ехать в поместье, – раздался рядом с ними красивый мужской голос, и рядом с виконтом появился его друг – граф Дрэймор.

– Погоди, Колин, сперва я попрощаюсь с мисс Глоуфорд и ее сестрой, – недовольно сказал ему виконт.

– Тогда представь дамам и меня, друг мой, – весело отозвался граф, решив поближе взглянуть на Кэсси и понять, чем она тронула сердце его друга настолько, что тот был готов удочерить ее.

– Мисс Глоуфорд, это – мой друг, лорд Дрэймор, лендлорд Вальсингама, – представил виконт графа. – Колин, это – мисс Кэтрин Глоуфорд и ее младшая сестра мисс Кассандра Глоуфорд.

Граф пристально взглянул на Кэсси и, как и его друг, впервые увидев ее так близко, был глубоко поражен ее красотой. Девушка же смущенно улыбалась и смотрела на него своими темно-голубыми глазами.

«Да, Доминик прав: печально смотреть на эту красавицу, зная о том, что она ненормальна! – с жалостью подумал он. – И такая красота будет пропадать зря!»

– Мисс Кассандра, ваш отец рассказывал мне о вас, – обратился он к девушке, желая увидеть ее поведение.

– Мой папочка? А вы его знаете? – искренне удивилась Кэсси, умильно приподняв свои прелестные, светлые брови.

– Да, он бывал в моем поместье, – сказал граф, смутившись ее детским ответом, таким противоречивым ее взрослой ангельской внешности.

– А вы знаете, у вас в саду растут очень вкусные яблоки, – сообщила ему Кэсси, тоже безумно смутившись от его пристального взгляда.

Кэтрин сконфузилась: она увидела смущение графа, и ей стало неловко оттого, что он считал себя обязанным и вел с Кэсси беседу из-за обычной вежливости.

– Нам пора, Кэсси. Нам нужно поужинать и прочитать главу из Священного Писания, – твердо заявила она сестре, а затем сделала графу книксен. – Прошу простить нас, Ваше Сиятельство.

– Рад был встретить вас и вашу сестру, мисс Глоуфорд, – отозвался на это граф и, в знак прощания, слегка кивнул.

– До свидания, мисс Глоуфорд, и вам, мисс Кассандра, – улыбнулся виконт, чтобы подбодрить вдруг крайне смутившуюся бедную девушку.

– До свидания, – тихо сказала Кэсси и, не поднимая на него взгляда, пошла вслед за сестрой, догнала ее и взяла за руку.

Виконта объял гнев: он посчитал, что его друг был совершенно не деликатен с бедной, ничего не понимающей Кэсси, и лишь посмеялся над ней.

– Для чего ты был так груб и насмешлив? – упрекнул он графа, когда они сели в экипаж и направились в Риверсхольд. – Ты смутил бедняжку Кэсси и ее сестру.

– Что ты, я сам был в замешательстве, – честно признался граф, не ожидавший того, что Кэсси произведет на него такое странное впечатление. – Ты был прав, она просто… Не от мира сего. Сперва, просто созерцая ее красоту, я отказывался верить в то, что она больна, но, когда она заговорила, у меня не осталось никаких сомнений. Это было крайне печально. Твоя Кэсси выбила меня из колеи.

– А я, в свою очередь, понял, что следует игнорировать ее истинный возраст и разговаривать с ней как с ребенком, ведь она теряется, когда к ней обращаются как к взрослой, – сказал виконт. – Теперь ты понимаешь, почему я хочу помочь ей?

– Понимаю. Но, увидев ее так близко, повторю свои слова: высший свет и лондонское общество будут уверены в том, что ты удочерил ее для своих развлечений. Доминик, эта девушка невероятно красива, и светлые мысли о помощи она вызывает лишь у тебя. Все остальные будут помышлять о другом, – прямо сказал ему граф.

– А какие мысли она вызвала у тебя? – нахмурился виконт, однако понимая, справедливость слов друга.

– Во мне она вызвала жалость и желание больше никогда не встречать ее на своем пути. Больные люди вызывают у меня отвращение, – холодным тоном ответил на это граф. – Но что она говорила о яблоках?

– Она и деревенские дети обрывают яблони Риверсхольда, – с улыбкой объяснил ему виконт.

– Ради Бога, пусть обрывают, они и так пропадают зря, – усмехнулся граф.

«Как и красота полоумной Кэсси» – мысленно добавил он и отвернул лицо к окну, чтобы скрыть от друга свой полный разочарования взгляд.

Едва вечерня подошла к завершению, пастора Литли окружили прихожане: они расспрашивали об обеде с лендлордом, ведь весть о его поездке в Риверсхольд распространилась по деревне, как ветер. Крестьян интересовало все, включая количество и вкус блюд, подаваемых к обеду на стол графа. Польщенный всеобщим вниманием, пастор с удовольствием постарался удовлетворить любопытство крестьян, но умолчал о своем разговоре с лордом насчет Кэсси и его собственных планах жениться на Кэтрин Глоуфорд. Обед со знатными лондонскими мужами привел мистера Литли в восторг, даже несмотря на смущение и робость, не покидавшие его в Риверсхольде. После оказанной ему чести пастор стал считать себя приближенным к лендлорду, возвысился в своих собственных глазах и решил всенепременно исполнить то, о чем попросил его виконт Уилворт, ведь эта просьба совпадала с его собственными планами.

Разобравшись с любопытством крестьян, мистер Литли поспешил домой, где сменил церковное облачение на свой лучший костюм (тот же, в котором впервые посетил дом Глоуфордов), причесался, прошелся по комнате, представляя, как делает Кейт предложение, и твердым шагом направился к Глоуфордам. Пока пастор добирался до желаемого домика, он успел разволноваться, но поспешил мысленно прочесть молитву, приосанился и постучал в дверь, ожидая, что мисс Кэтрин, как обычно, откроет ему.