Запад - Александр Зиновьев

Читая подобный вздор, я невольно вспоминаю старый советский анекдот. Воспитательница в детском саду рассказывала детям о том, каким прекрасным является советское общество. Один из детей заплакал. Воспитательница спросила, почему он заплакал. Ребенок ответил, что он хочет в Советский Союз. Хотел бы я знать, что испытывают миллионы производителей и потребителей, читая такие описания рынка, как приведенное выше?! И не думают ли они с тоской о том, как было бы хорошо пожить при «настоящем» капитализме со «свободным» рынком, управляемым безликой "невидимой рукой"?!

Я ничего не имею против слова «рынок». Важно, что на самом деле представляет из себя тот феномен, который называют этим словом. То, что западные политики, бизнесмены, теоретики и идеологи называют рынком и описывают так, как я пересказал выше, в реальности вообще не существует. Это описание рынка есть лишь абстракция от реальности, обработанная методами идеологии. В сочинениях теоретиков, претендующих на некую научную объективность, идеологическая апологетика принимает лишь более изощренную форму. Образцами на этот счет могут служить сочинения одних из наиболее почитаемых теоретиков — Кейнса и Хайека. Их работы ориентированы не на беспристрастный анализ реальности, а на советы активным деятелям бизнеса и политикам, что нужно делать, чтобы капиталистическая экономика процветала. Причем советы явно конъюнктурные. Будучи по сути дела противоположными, они одинаково хорошо выполняли роль апологетики капитализма каждая в свое время и в своих условиях.

О реальности рынка можно узнать лишь из работ критиков рынка и из тех мест работ теоретиков капитализма, в которых они критикуют друг друга или критикуют факты реальности, мешающие реализации их проектов (не соответствующие их теориям). Ниже я изложу мои соображения о рынке, которые основываются на обыкновенном здравом смысле и на суждениях многих западных специалистов, так или иначе попадающих на страницы книг, журналов и газет.

Буду называть реальным рынком ту сферу жизни общества, в которой реализуются отношения между производителями вещей и услуг, с одной стороны, и их потребителями, с другой. Абстрактным рынком буду называть то, как реальный рынок выглядит в описаниях идеологов, политиков и заинтересованных бизнесменов, фактически выполняющих в этом случае функции идеологов. Абстрактный рынок — это не весь реальный рынок, а лишь отдельные его стороны, части и свойства, абстрагированные от реального рынка и суммированные в некий воображаемый, но выдаваемый за Реальный рынок. На реальном рынке скрещиваются и переплетаются интересы всех сил общества. Это поле сражения. Абстрактный рынок выглядит как беспристрастная технология экономики.

Механизм реального рынка — это не "невидимая рука" А. Смита, а вполне ощутимая стратегия и тактика участников битвы за покупателя и за возможность формировать покупателя применительно к интересам производителей. Производители делают не то, что хотят, а то, что можно сбыть. Потребитель выбирает (если выбирает!) из того, что ему навязывают, причем он обрабатывается так, чтобы он не мог уклониться от этого. Производители стремятся помешать друг другу всеми доступными средствами, причем далеко не всегда экономическими и законными. Информацию о спросе и предложении предприниматели получают не в момент выхода на рынок, а до этого. И лишь в порядке исключения на рынке. Рыночная конъюнктура обычно известна заранее. И если предприниматели лезут на рынок несмотря ни на что, так у них просто нет другого выхода. Лезут они, чтобы хоть что-то урвать.

Рассмотрю отдельные компоненты рынка несколько подробнее.

Слово «конкуренция» имеет двоякий смысл. В одном смысле оно обозначает борьбу людей за свои личные интересы и цели в условиях, когда другие люди заняты тем же самым, и при этом борьба одних как-то сказывается на успехе борьбы других, конкретнее говоря — препятствует их успеху. В этом смысле конкуренция есть явление универсальное. А в обществе западного типа она является всеобщей и всеобъемлющей. В этом смысле западное общество есть общество конкурентов. Любой производитель товаров и услуг является конкурентом для других производителей в борьбе за покупателя, ибо покупательные средства людей не безграничны. Армия безработных является конкурентами для человека, ищущего работу. Политики конкурируют за места министров, президентов и прочие должности. Деятели культуры конкурируют за славу и гонорары. Гангстеры конкурируют за возможности обирать жертвы. Короче говоря, формула "Человек человеку волк" есть формула реального западного общества. Общество прилагает усилия к тому, чтобы как-то ограничить и ослабить действие ее. Но она была, есть и будет одной из опор и движущих сил западного общества, несмотря ни на что. Она есть неустранимый закон природы. Во втором смысле слово «конкуренция» обозначает лишь одну из форм борьбы за существование в западном обществе. Обычно для выделения ее употребляют ограничительное слово «свободная». Свободная конкуренция предполагает, что участвующие в ней люди являются свободными и независимыми друг от друга в той сфере, в которой они конкурируют. Единственное, чем они различаются с точки зрения их борьбы, есть качество и ценность того, чем они располагают. В сфере экономики это — качество продукции и услуг, а также стоимость предлагаемых вещей и услуг. Апологеты западного образа жизни, превознося конкуренцию как одну из его опор, имеют в виду именно такую «свободную» конкуренцию.

В социально-экономической литературе можно найти все логически мыслимые варианты суждений о свободной конкуренции. Одни авторы за нее, другие — против. Одни считают, что время ее прошло, другие — что время ее наступает. И с годами отношение к ней менялось. Но я не встретил ни одной работы, в которой была бы высказана наиболее близкая к истине (на мой взгляд) точка зрения, а именно — что свободная конкуренция никогда не была не то что единственной, но даже господствовавшей автономной формой экономической активности в западном обществе, что ее роль преувеличена и идеализирована.

Вот как, например, описывал «свободную» конкуренцию Хайек в широкоизвестной книге "Дорога к рабству" (1944). Я приведу, разумеется, лишь фрагменты его описания. Согласно Хайеку капитализм есть конкурентная система, основанная на свободном распоряжении частной собственностью. В условиях конкурентной системы, по его словам, заранее неизвестно, кому повезет, а кому нет. Все зависит от способностей и удачливости самих людей. Это — единственный строй, где человек зависит лишь от самого себя. Конкуренция ведет к такой организации производства товаров, какую обеспечил бы только некий идеальный центр, в точности знающий все то, что знают все люди в совокупности, и способный использовать это знание самым эффективным образом. В таком понимании, замечу кстати, свободная конкуренция подобна всесильному коммунистическому государству, только без недостатков последнего.

В конкурентной системе, продолжает Хайек, производится все то, что хоть кто-нибудь умеет производить и может продать с прибылью по приемлемой для покупателя цене. Производится все теми, кто может это делать по крайней мере столь же хорошо и дешево, как и другие. Произведенное продается по цене более низкой или столь же низкой, какую в принципе мог бы назначить некто, кто на самом деле этот товар не продает. Конкуренция заставляет действовать разумно. Она выдвигает несколько наиболее рациональных индивидов, которые вынуждают остальных вступать в борьбу. И так далее в том же духе. Нынешние идеологические апологеты капитализма ушли в своих дифирамбах «свободной» конкуренции еще дальше. И число их многократно возросло.