Нюрнбергский набат. Репортаж из прошлого, обращение к будущему - Александр Звягинцев

Таким образом, достигалось единство командования над СС и полицией, но объединение достигалось не только этой организацией. Было достигнуто единство также в назначении личного состава. Те вакантные места, которые были в полиции, заполнялись членами СС, а полицейские чиновники могли вступить в СС; существовали школы СС для полиции. Эти меры описаны в статье Гиммлера «Организация и обязанности СС и полиции».

В книге, озаглавленной «Германская полиция», написанной доктором Вестом (начальником управления внутренних дел и начальником департамента полиции безопасности) и изданной в 1940 г. (наш документ ПС-1852), говорилось: «Таким образом, СС и полиция представляют собой единую организацию как в своей деятельности, так и в структуре, хотя их отдельные организации не потеряли индивидуальности и своего положения в организациях партии и государственной администрации, с которыми они связаны по другим линиям».

Однако было недостаточно располагать только контролем над полицией. Потенциальные источники оппозиции могли выслеживаться СД. Подозреваемые могли быть захвачены полицией и гестапо. Но такой способ не мог обеспечить подавление всех активных и потенциальных противников режима. Для этой цели были созданы концентрационные лагеря. Документы, уже предъявленные Трибуналу, показали, что представляла собой система концлагерей. Результаты этой политики были показаны с предельной ясностью в документальных кинофильмах около десяти дней тому назад. Ответственность СС в этой системе является темой, к которой я сейчас хотел бы перейти. Для лагерей в первую очередь были необходимы охрана и административный персонал. Сначала в качестве охраны использовались добровольные члены «общих СС», однако добровольцев было недостаточно для того, чтобы удовлетворить все нужды в обширной и далеко идущей программе. Начиная с 1933 г., были созданы профессиональные охранные отряды — отряды «Мертвая голова», о которых я уже говорил. Во время войны члены «общих СС» выполняли функции охраны концлагерей, как и в то время, когда только были созданы концлагеря. Вы помните приказ Гитлера, который я зачитал несколько минут назад, о замене отрядов «Мертвая голова» частями «общих СС» в случае мобилизации. Нет необходимости повторять доказательства относительно жестокости, пыток и убийств, которые совершала эсэсовская охрана. Это были не случайные преступления, которые совершали безответственные личности, это было осуществлением определенной и обдуманной политики — политики, которая неизбежно вытекала из эсэсовской философии, политики, которая проводилась с самого начала создания концентрационных лагерей. Гиммлер откровенно заявил относительно задач эсэсовцев в упоминавшейся уже своей статье «Организация и обязанности СС и полиции» (документ ПС-1992-А).

«Было бы весьма поучительным для каждого (некоторые члены вооруженных сил СС уже сделали это) осмотреть такой концлагерь. Как только они увидят его, они убедятся в том, что никто туда не заключается несправедливо…»

И далее он продолжал:

«Едва ли другая нация может быть такой гуманной, как мы».

По представленным Суду доказательствам и документальным фильмам относительно условий жизни в концлагерях Трибунал может заключить, насколько лжива и подла была эта гнусная шутка. Но в своей речи к группенфюрерам СС в Познани Гиммлер уже не прибегал к такому притворству. Я зачитаю страницу 43:

«Я не думаю, чтобы коммунисты могли предпринять какие-нибудь действия, так как их руководители, подобно большинству преступников, находятся в наших концлагерях. Я должен здесь сказать, что мы сможем после войны убедиться в том, какое счастье для Германии, что несмотря на всякие глупые разговоры относительно гуманности мы заключили всех этих преступных недочеловеков из германского народа в концлагеря, Я отвечаю за это».

Но Гиммлера здесь нет для ответа.

Не было, конечно, никакой «глупой гуманности» в тех способах, которыми эсэсовцы выполняли поручаемые им задания. В виде иллюстрации я хотел бы показать вам их поведение не в 1944–1945 гг., а в 1933 г. Передо мной находятся четыре отчета, в которых говорится о смерти заключенных в концлагере Дахау между 16 и 27 мая 1933 г. Каждый из этих отчетов подписан общественным обвинителем районного суда и адресован общественному обвинителю верховного суда в Мюнхене. Эти четыре отчета показывают, что в то время, когда концлагеря едва появились, члены СС убивали — каждый раз другая стража — по одному заключенному. Я не хочу отнимать времени у Трибунала чтением всех этих документов, если вы считаете достаточным то, что я сказал. Важно, что это является иллюстрацией того, что творилось в концлагерях с самого начала их существования в 1933 г. Я представляю эти доказательства за номером ПС-641. Здесь говорится о смерти доктора Альфреда Штрауса, заключенного в превентивной тюрьме в Дахау. Я считаю целесообразным зачитать несколько абзацев из этого документа:

«24 мая 1933 г. 30-летний холостой адвокат доктор Альфред Штраус из Мюнхена, который находился в лагере Дахау в превентивном заключении, был убит двумя револьверными выстрелами эсэсовцем Иоганном Каншустером, который сопровождал его на прогулку, прописанную ему лагерным врачом, в неогороженные части лагеря. Сам Иоганн Каншустер заявил, что он должен был отойти по нужде. Штраус продолжал идти. Вдруг Штраус бросился бежать по направлению к кустарникам, которые находились на расстоянии шести метров от черты. Когда Каншустер заметил, что Штраус бежит, он выстрелил в Штрауса на расстоянии восьми метров и убил его.

В тот же день 24 мая был произведен судебно-медицинский осмотр трупа на месте совершения преступления. Тело Штрауса лежало на краю леса. На ногах убитого были кожаные туфли. Одна нога была босая, вероятно, из-за раны на этой ноге, другая — в носке. Было произведено вскрытие трупа; в голове были найдены две пули. Кроме того, на теле были обнаружены черные пятна, синяки и открытые раны».

В конце отчета говорится: «Я обвинил Иоганна Каншустера сегодня в убийстве, запросил разрешение на производство предварительного следствия по этому делу, а также приказал арестовать Каншустера».

Это — первый из четырех отчетов. Здесь вы видите одно за другим убийства, совершенные в течение короткого времени, и в каждом случае дается официальный отчет начальника лагеря о причинах смерти, которые целиком опровергаются фактами.

Многие аналогичные примеры могут быть представлены относительно деятельности членов СС в более поздний период. Конечно, все это поощрялось в официальном порядке. Я обращу внимание Трибунала на дисциплинарный устав концлагеря в Дахау от 1 октября 1933 г. (наш документ ПС-778). Я обращаю ваше внимание на четвертый абзац предисловия к этому уставу. Этот отрывок не был зачитан, когда впервые представлялся документ. Здесь говорится:

«Терпимость означает слабость. В свете этого понятия надо беспощадно наказывать всякого, когда интересы родины этого требуют. Соотечественник, который виновен, но который по неведению совершил преступление, не должен подпадать под это правило. Но пусть это будет предупреждением для политических деятелей, агитаторов и провокаторов, независимо от сорта. Будь на чеку, чтобы тебя не захватили врасплох. Иначе твоя шея пострадает и тебя застрелят, в соответствии с методами, которые ты сам используешь».