Русские во Второй мировой войне - Анатолий Уткин

До сих пор секретное оружие, на которое полагались Германия и Япония, не приносило им решающего успеха. Целый ряд типов «секретного оружия» — от магнитных мин 1939 года до ракет «Фау» и реактивного самолета 1944 года — прошли перед современниками. На 1945 год падает изобретение фантастической подводной лодки «Шноркель». В этой подводной лодке почти все обгоняло свое время — и корпус, создаваемый из «полуфабрикатов», и превосходные электрические батареи, и торпедные аппараты, способные запускать несколько торпед сразу (способных одновременно потопить восемь судов), и практическая неуязвимость от орудий противолодочной борьбы. «Шноркели» буквально растворялись в океане. Даже когда их собственный аппарат «Энигма» давал знать об их расположении (а в Блечли читали), обнаружить удивительную лодку в океане было чрезвычайно тяжело. Все это делало «Шноркель» превосходным орудием подводной борьбы. «Шноркели» собирались в Киле, Гамбурге и Данциге и опробовались на Балтике. Массовый их выпуск был подготовлен к маю 1945 года. Поздно.

В новогоднюю ночь немцы впервые осуществили ночную атаку своими «блицами» — реактивными самолетами, существенно преобладавшими над всеми прочими тогдашними самолетами по скорости. Но «блицей» было слишком мало. В то же время тысячные бомбовые воздушные флоты уже бомбили методично Германию, ее центры военной промышленности и города, и эту силу было уже не остановить.

В первую неделю 1945 года начальник штаба сухопутных сил Гудериан объехал позиции на Восточным фронте. То, что он увидел на противостоящей стороне, устрашило его. От балтийских дюн до венгерского озера Балатон против трех миллионов солдат вермахта стояли шесть миллионов советских солдат. В резерве у немцев были два с половиной миллиона солдат, а у Красной Армии — пять с половиной. Против 4 тысяч немецких танков Красная Армия выставила 12 900 танков. Против 1960 германских самолетов — 15 540 машин.

Остановить громаду, движущуюся с востока, уже не в силах германской армии, и Гудериан решил в последний раз обратиться непосредственно к Гитлеру. Он просит о подкреплениях и о разрешении отвести войска с первой, плохо обороняемой линии обороны на вторую линию, с тем, чтобы страшный артиллерийский удар русских пришелся на пустые позиции. Вечером 15 января Гитлер поездом прибыл на перрон берлинского вокзала. Он слышал, как один из его офицеров сказал другому: «Берлин — самое практичное место для нашей штаб-квартиры: скоро от Восточного до Западного фронта можно будет проехать на уличном трамвае». Единственная надежда заключается в том, чтобы Жуков «ударил по воздуху» — по пустым окопам, а затем, выжив под пушками русских, гибко маневрировать в западной Польше, пока весенняя распутица не остановит паровой каток Москвы. Но, как отмечает Гудериан, стоило Гитлеру услышать слово «оперативное», как он начинал выходить из себя, предвидя в качестве следующего слова «отступление». Представленные обновленные данные о советской мощи Гитлер назвал «идиотическими» и «чистым блефом». Он предложил упечь Гелена в дом сумасшедших. Гитлер всячески пытался уйти от реальности, подчеркивая германскую мощь: «Восточный фронт никогда прежде не имел таких мощных резервов, как сейчас, и я благодарю за это вас».

27 января 1945 года советский военный патруль из 100-й стрелковой дивизии набрел на группу строений к юго-востоку от Катовице — часть огромного комплекса Аушвиц-Биркенау. Огромный лагерь был едва ли не пустым — 2819 узников, многие на грани между жизнью и смертью. Немцы исправно взорвали большой крематорий, но рядом было обнаружено 348 820 мужских и 836 255 женских костюмов, 7 тонн женских яолос. Согласно советскому докладу, в лагере погибло четыре миллиона человек. Конев не поехал смотреть на это страшное наследие нацизма, он хотел сохранить ясную голову и эмоциональный баланс.

1 февраля германское командование объявило Берлин городом-крепостью. Все население было мобилизовано на рытье укреплений. К старому привычному лозунгу «Колеса должны крутиться для победы» приписали: «Или Сибирь». А Гитлер в Берлине показывал своему близкому окружению макет австрийского города Линц (близ которого он родился) в будущем: «Думаете, я стал бы вам показывать этот макет, если бы не верил в победу?» На протяжении первых двух месяцев 1945 года немцы продолжали обстреливать Лондон ракетами «Фау-2». В ответ союзная авиация интенсифицировала бомбардировки германских городов. Особое место среди этих целей занимает Дрезден, на который союзная авиация обрушилась 13 февраля. 1200 союзных бомбардировщиков превратили нетронутый до сих пор город, где скопилось много беженцев, в руины.

Подъем Америки

В предпоследний день 1944 года руководитель работ по атомному проекту генерал Гроувз писал: «Сейчас становится определенно ясно, что наши оперативные планы должны быть основаны на создании бомбы в виде снаряда, мощность которого будет равна десяти тысячам тонн тринитротолуола. Первая бомба будет готова примерно 1 августа 1945 года. Вторая должна быть готова до конца года… 509-я смешанная группа проходит обучение». Дж. Вайнант отметил, что боевое использование атомного оружия возможно уже в текущем году — «это случится в июле, августе или сентябре». В Германии Гудсмит с «Алсосом» продолжил свою охоту. После Вайцзеккера оставался Гейзенберг — лишь он твердый приверженец идеи создания атомного оружия, мог реализовать этот проект в Германии. Он действительно построил зимой 1943/44 года реактор, используя три тонны урана и тяжелой воды. Лаборатория Гейзенберга помещалась в бывшем пивном предприятии близ Штутгарта, на склоне Швабских Альп. Когда стало опасно, Гейзенберга переместили в огромную пещеру около Тюбингена. Лихорадочные работы начались в феврале 1945 года, и уже через несколько недель в ходе опытов в графитовой оболочке с ураном и тяжелой водой начались поиски критической массы. Ежедневно из Тюрингского леса прибывал уран. Немцы довольно быстро сокращали расстояние до американского «Манхэттена». Именно на этой стадии американские войска захватили главный центр германских атомных исследований. Исчезли последние сомнения в отношении того, есть ли у немцев атомное оружие. Гудсмит, ликуя, сказал армейскому майору, прикомандированному к «Алсос»: «Прекрасно, что у немцев нет атомной бомбы. Теперь нам нет нужды использовать свою». На что майор, далекий от мира физики, ответил: «Вы же понимаете, Сэм, что, если мы имеем такое оружие, мы используем его».

Американское военно-морское строительство к этому времени приобрело гигантские масштабы. Производство самолетов достигло рекордного уровня. Это означало, что внешние рычаги Штатов усилились за несколько лет многократно. Рузвельт призвал страну к активной международной политике в своем обращении к конгрессу «О положении страны» в январе 1945 года. Рузвельт предупредил, что враг рассчитывает на раскол антигитлеровской коалиции. Кульминацией послания была аргументация в- пользу создания новой мировой организации — Объединенных Наций, должной придать миру устойчивость и справедливое руководство. «Испытав разочарование после окончания предшествующей войны, мы потеряли надежду построить лучший мир из-за того, что нам не хватило мужества взять на себя ответственность в очевидно несовершенном мире. Мы не должны позволить, чтобы подобное повторилось, или мы снова пойдем по той же трагической дороге — по дороге к третьей мировой войне». Президент просил американцев не преувеличивать сложность греческой и польской проблем, вставших перед союзниками, он призвал не дать «многим специфическим и текущим проблемам, связанным с освобождением Европы, послужить причиной отсрочки создания действующего на постоянной основе механизма поддержания мира».