Нож в спину. Из жизни пособников и предателей - Леонид Млечин

Руководство коммунистов заявило:

«Коммунистическая партия Латвии не выступает с лозунгом присоединения к Советскому Союзу. Это лозунг наших врагов, проникших в наши ряды».

Секретарь ЦК компартии Жанис Спуре старался успокоить крестьян:

— Никто не думает об устройстве колхозов. Колхозы нам не подходят.

На митинге в Риге Андрей Вышинский говорил:

— Есть люди, которые думают, что выборы в сейм якобы означают конец национальной свободы Латвии, государственной независимости. Это провокационная болтовня!

На улице Валдемара с балкона здания МИД Латвии на демонстрантов смотрели министры нового правительства. Очевидец вспоминал, что Вышинскому хотелось знать, что выкрикивают демонстранты. Латышского он не знал и спросил у стоявшего рядом секретаря ЦК Компартии Латвии:

— Что они, сволочи, орут?

Микрофон был включен, и реплику Вышинского услышали стоявшие на улице.

Жители Латвии впервые столкнулись с выборами по-советски. Голосовать можно было только за Блок трудового народа, составленный в основном коммунистами. 6 июля появилась декларация Блока трудового народа — «За мир, за хлеб, за свободу народа».

Вполне лояльные Москве политики образовали было еще и Демократический блок, но его запретили.

Офицер-моряк вспоминал: «Что делать? Возле урны стояли два советских офицера с пистолетами на боку. Если вообще не проголосовать, они увидят. Ситуация небезопасная — я взял бюллетень и пошел к урне».

Вовсе не ходить на выборы? В паспорте ставился штамп об участии в выборах. Его отсутствие могло оказаться опасным. Одна из газет так и написала: кто не пойдет на выборы — тот враг народа. Но можно было проголосовать «против». Практически никто этим не воспользовался. В некоторых районах «за» проголосовало почти сто процентов избирателей. Что это такое? Все та же привычка подчиняться сильнейшему?

20 июля в Рижском замке устроили прием. Приехали Вышинский со своей свитой, генералы Красной армии.

«Когда головы новой элиты были уже значительно подогреты водкой, — вспоминал секретарь Кирхенштейнса, — со своего места поднялся секретарь Компартии Латвии Жанис Спуре. Он залез на стол и парадным шагом, опрокидывая ногами бутылки и круша посуду, двинулся на другой конец стола. Ботинки Спуре остановились возле бледного лица профессора Аугуста Кирхенштейнса. Все замолчали. Тогда Спуре выкрикнул:

— Вы должны видеть, кто секретарь ЦК!

Вышколенная прислуга унесла разбитую посуду, и пир с музыкой продолжился».

Через неделю после голосования, 21 июля, в Национальном театре на улице Валдемара собрались новоизбранные депутаты народного сейма Латвии. Секретарь ЦК компартии Жанис Спуре объявил с трибуны:

— Выражая власть всего трудового народа Латвии, сейм с этого момента провозглашает установление советской власти на всей территории Латвии. Латвия провозглашается Латвийской Советской Социалистической Республикой.

В день, когда открылось заседание сейма, в Рижский замок, резиденцию президента Латвийской Республики, прибыл советский посол. Он сообщил Карлису Улманису, что через три часа ему придется покинуть территорию Латвии. Улманиса вывезли в Советский Союз и там уже арестовали.

На съезде компартии в декабре 1940 года говорили, что «Улманис и его клика плутократов решили предоставить территорию Латвии английским империалистам и империалистам других стран как плацдарм для борьбы с Советским Союзом». Во время войны состав преступления изменили: обвинили Улманиса в сотрудничестве с Германией.

Министр иностранных дел Вильхельмс Мунтерс был арестован еще 16 июля 1940 года. Чекисты приехали к нему на дачу и дали час на сборы. Его выслали в Воронеж.

Без дебатов новый сейм проголосовал за присоединение к Советскому Союзу. Многие в Латвии поразились. Во время предвыборной кампании кандидаты в сейм не говорили о таких планах. Следовательно, у них не было мандата избирателей. По конституции такие вопросы должны были решаться только путем всенародного голосования.

Карлис Улманис был авторитарным правителем, сосредоточил в руках всю власть в республике и, прямо скажем, не пользовался широкой популярностью в демократических кругах. Но то, что произошло после установления советской власти, многих заставило вспоминать его ностальгически. Дурное забылось, и он стал восприниматься чуть ли не как образцовый правитель.

Бывшего президента Латвии отправили в Орджоникидзе, затем в Ворошиловск и, наконец, перевели в Красноводскую тюрьму в Туркмении. Карлис Улманис умер при невыясненных обстоятельствах 20 сентября 1942 года. Репрессировали и его родственников.

В советские годы внучатый племянник бывшего президента Гунтис Улманис (его дедушка Янис был старшим братом Карлиса) обратился в республиканский комитет госбезопасности:

— Почему с меня не сводят глаз и чинят мне всяческие препятствия, ограничивая мою профессиональную деятельность? Если причиной этому родство с Карлисом Улманисом, то я его не выбирал.

Руководитель комитета ответил:

— У комитета нет к вам никаких претензий. Во многих случаях непосредственные начальники, будучи не в состоянии решить вопрос, намекают на некие возражения и интересы комитета госбезопасности. А мы не вмешиваемся в кадровые вопросы.

Гунтис Улманис задал вопрос, который мучил его всю жизнь: что стало с его отцом?

И получил ответ: Эдуард Улманис умер в 1942 году — в возрасте всего тридцати лет — в Вятлаге, неподалеку от Кирова. В том же году и тоже от истощения скончался в лагере и его дед Янис Улманис.

Прощаясь, чекист ободряюще сказал:

— У вас нет причин для беспокойства, товарищ Улманис. Вы смело можете работать на любых должностях.

И пошутил:

— Ну, президентом Латвии вы все же никогда не станете.

Он ошибся. Когда Латвия стала независимой, Гунтис Улманис был избран президентом страны. Возможно, потому, что многие помнили его знаменитого родственника.

30 июля 1940 года в Москву проводили делегацию, которая 5 августа попросила сессию Верховного Совета СССР принять Латвию в единую семью народов. Просьбу удовлетворили. Руководители Латвии отправили письмо Сталину:

«Дорогой Иосиф Виссарионович!

С истинным восторгом по случаю приема Советской Латвии в великую семью Советских Социалистических Республик шлем Вам, нашему вождю и учителю, дорогой товарищ Сталин, самый искренний и сердечный привет и выражаем глубочайшую благодарность за предоставленную нам возможность строить под Вашим руководством социализм на нашей земле».

Жизнь в республике менялась стремительно.

Еще 22 июля народный сейм национализировал землю, затем — банки, промышленные и транспортные предприятия. 28 октября национализировали и дома. В феврале сорок первого национализировали мелкие предприятия. Сразу всего стало не хватать. При покупке шерстяных, кожаных и хлопковых изделий делали пометку в паспорте. Тем, кто имел две пары годной для носки обуви и два костюма, новых не продавали. Покупатель обязан был написать свидетельство о наличии у него таких товаров. За обман — штраф или тюремное заключение до года.