Архив первый: АНТАГОНИСТ - Артём Юганов

Что куда важнее, на слова Жрицы обернулась и Матерь Искажений. Присмотревшись, она узнала свою воспитанницу, несмотря на те огромные перемены, что постигли ба’астидку со времён их последней встречи. Чёрное пламя ненависти в глазах демона понемногу начало угасать, и она обратилась к старушке, бывшей в её глазах всего лишь ребёнком:

— Кошкодевочка, ты ли это? — Матерь Искажений смотрела на ба’астидку и понемногу успокаивалась. — Ты действительно постарела. — Она подошла к своей воспитаннице, не обращая внимания ни на ошарашенную толпу, ни на исчезающие тела правителей, и просто села рядом с Жрицей.

— Простите меня. Меньше всего на свете я хотела, чтобы Вы увидели то, во что мы превратились. Я не справилась.

— И что, везде так?

— Да. Демониды воюют с ма’алаки’, якшасы воюют между собой, остальные воюют против всех. Все ненавидят друг друга.

— А я чуть не возненавидела вас. — Чёрное пламя почти исчезло из глаз Праматери, сменяясь серой дымкой. Её голос уже не излучал убийственный холод, теперь он казался сухим и безжизненным.

— Простите. Я не понимаю, как мы дошли до такого. — Больше всего на свете Жрица Искажений хотела исчезнуть и никогда больше не показываться на глаза прародительнице, чтобы скрыться от стыда за поведение химер.

В шатре нарастал шум. Постепенно оправляясь от первого шока и начиная вникать в происходящее, многие присутствующие шептались между собой. Кое-кто падал ниц, смиренно вымаливая прощение у Праматери, некоторые же гневно шипели на преклонившихся и озлобленно косились на сидевших бок о бок древнего демона и очень старую, но далеко не древнюю ба’астидку. Никто не решался применить силу в этой неразберихе, ведь все знали, что в месте, благословлённом даром Праматери, никто не сможет причинить другому вред. Кроме самой Праматери.

Матерь Искажений никак не реагировала на нарастающую суету вокруг. Игнорируя всех прочих, она обращалась исключительно к дряхлой Жрице:

— Как дошли? Видимо, те, кто хотел сделать выбор, сделали его. Решили, на что хотят потратить свои жизни. Всё просто, верно?

Если бы кто-то сказал Танэ’Ба’Сей, что настанет момент, когда она захочет увидеть Праматерь в гневе, то она сочла бы этого шутника лишившимся рассудка. Но прямо сейчас Танэ предпочла бы, чтобы гнев Праматери не утихал. Танэ молчала, она не в силах была заставить себя поднять глаза.

Так и не дождавшись ответа на свой вопрос, Праматерь продолжила безразличную речь. Она как будто говорила сама с собой, её голос терялся в нарастающем шуме, и Жрице Искажений пришлось напрягать свой слух, чтобы разобрать слова Праматери, как и тем немногим химерам, которые преклонились перед «дьяволицей»:

— И почему я разозлилась?.. Мои дети всего лишь выбрали то, на что хотят потратить свои жизни, а я всего лишь решила, что меня это не устраивает. Просто выбор. Меня не устраивает то, что я увидела… Раз уж я разозлилась, то, выходит, я захотела быть связана с… Что тут у вас? Боретесь за власть над всем, до чего можете дотянуться? Или развлекаетесь тем, кто кому что должен? Или придумываете, кто более прав, чем вчера? Нет, совсем не то, на что я бы хотела потратить жизнь.

— Я тоже. И не только я. Но у тех из нас, кто пытается остановить это безумие, не хватает сил.

— Что ж, Танэ, раз ты думаешь, что всё дело в силе… — Голос Праматери изменился до неузнаваемости, наполнился чудовищной мощью и пронёсся по Тетису, затрагивая каждый уголок этого мира. Начавшаяся тряска изрядно напугала и без того не находящих себе места химер. Праматерь окутало мерцание. — Властью имени моего нарекаю тебя Апостолом моим. Властью имени моего назови единого из каждой расы детей моих Апостолами владычества моего, равными себе. Привнеси волю мою в мир мой. — После величественно произнесённых слов мерцание перекинулось на ба’астидку.

Землетрясение окончилось, рассеялось мерцание, и в наступившей тишине уже все химеры из присутствовавших здесь пали ниц. Не преклонилась только сидевшая бок о бок с прародительницей Жрица Искажений, которая округлившимися глазами озиралась по сторонам.

Праматерь устало вздохнула и заговорила вполне обычным чарующим голосом, который после произошедшего перестал казаться чем-то реальным:

— Насчёт «воли моей»… Это просто слова, подтверждающие благословение. Не бери в голову. Всё, теперь у тебя есть сила. Делай с этой силой, что хочешь.

— Благодарю Вас, Праматерь. — Жрица Искажений склонилась настолько, насколько ей позволяло это сделать её старое тело. — В этот раз Ваши дети оправдают Ваши ожидания, вот увидите.

— Я уже увидела всё, что могла. Вполне достаточно для того, чтобы никаких ожиданий не осталось. Не будь такой высокомерной, постарайся оправдать хотя бы свои собственные ожидания, прежде чем говорить о чужих. — Матерь Искажений встала и уже собралась покинуть это место, но остановилась и вновь обернулась к готовой разрыдаться старой ба’астидке. — Знаешь… Пока ты в таком теле, у меня язык не поворачивается называть тебя кошкодевочкой. Тебе и самой, наверное, неудобно будет жить в подобном состоянии…

Танэ’Ба’Сей, буквально разваливающаяся от старости, подняла голову и посмотрела на ту, кого почитала всей своей душой. Она увидела едва заметный проблеск тепла на лице Матери Искажений, и по-детски улыбнулась в ответ. Танэ вытерла слёзы и посмотрела на свои руки. На свои детские руки. Кошкодевочка запустила тонкие острые коготки в пятнистый искрящийся мех. Янтарные кошачьи глаза почти уже девушки возрастом чуть более восьми Всеурожаев хоть и сияли вновь, были слишком мудры для этого молодого тела.

Матерь Искажений окинула взглядом своё творение:

— Да, так намного лучше. Можешь повзрослеть, если захочешь, но ты и сама, возможно, заметила, что радости в этом не так уж и много.

Праматерь отвернулась от вечно юной ба’астидки и круговым движением взмахнула перед собой рукой. Перед ней появилась воронка, исторгающая гигантский пепел и пучки молний. Воронка росла, Праматерь шла к ней.

— Праматерь, неужели Вы вновь покидаете нас?! — Жрица искажений бросилась было к прародительнице химер, но умудрилась запутаться в ставших чрезмерно большими для её маленького детского тела одеждах.

— Ну да. Я буду тебя навещать иногда, если ты об этом. До встречи, кошкодевочка. — Матерь Искажений приблизилась к выросшему пространственному разрыву, и беспорядочно метавшиеся молнии овили демоническое тело. Воронка поглотила демоницу, после чего с треском захлопнулась, оставив после себя немного подобной пеплу омертвевшей ткани реальности.

Параграф 11: случайные истории

Вета и Соли сидели напротив друг друга за небольшим деревянным столом.

Юноша хмуро уставился на пустое блюдо перед ним. Он облокотился на край стола и двузубой оловянной