Откройте форточку! Как впустить новые возможности в свою жизнь. Книга-тренинг - Эв Хазин

Как привычно заедать свои горести, перманентно набирая лишний вес, и при этом ожидать, что кого-то восхитит наша стройная фигура. Или всеми способами давить в себе гнев и выдавать наружу кисло-сладкую угодливую улыбку, пытаясь убедить себя и других в собственном благостном состоянии духа. Изображать бурную деятельность, создавать цейтнот и чрезмерную занятость, тщательно скрывая свою вопиющую пассивность и отсутствие действий по реализации мечты всей жизни. Но парадокс в том, чем сильнее мы пытаемся что-то скрыть, тем более очевидным для других это становится.

Выражение «обижаться или нет – это твой выбор» красиво звучит, но редко у кого эта формула работает. Кто готов заявить, что он сам создает свою обиду? Легче и привычнее сказать: «Он меня обидел», «Это обидно звучит». Быть обиженным, быть жертвой выгодно, ведь над головой сразу появляется «нимб», а за спиной расправляются «крылья». Это самоутверждение на фоне «плохих», «ужасных» других, таких злых, аморальных, бесчувственных, избавляет от боли и временно успокаивает совесть. Постоянные обиды, неискренние прощения и прощения несуществующей вины – костыли для неполноценной совместной жизни. Что же делать с псевдообидами и претензиями, как не попасть в их замкнутый круг и не увязнуть во всем этом окончательно?

Как часто в грусти, обиде и разочаровании нас тянет объединиться с теми, кто разделяет подобные чувства! «Пойду к другу, у него те же проблемы, он меня поймет». Желание быть понятым и успокоенным часто толкает на необдуманные действия. Что толку бросаться за помощью к тем, кто сам увяз по горло? Не лучше ли обратиться к тем, кто бывал в подобной ситуации, преодолел кризис с наименьшими потерями и знает, что нужно делать?

Обидевшись, мы отдаляемся от окружающих и перестаем общаться, будучи в полной уверенности, что теперь защита от боли гарантирована. Втайне от себя мы хорошо знаем, что очередной удар обиды, как правило, нанесенный в ту же область, не заставит себя долго ждать. А поэтому, хоть мы и не любители рекомендаций, согрешим и посоветуем: идите и общайтесь, разоблачая себя и свою уязвимость.

Удивительно, но даже профессионалы часто путают стыд и вину, затрудняясь дать этим прилипчивым чувствам точное определение. Займемся наведением ясности в этом вопросе.

Путаница происходит не случайно, ведь стыд и вина ходят рука об руку. Основная разница между ними в том, что стыд испытывают за «плохого» себя, вину – за свои «плохие» поступки. Стыд затрагивает нашу самость, вина – наши проявления в жизни.

Стыд – чувство «с характером»: прекрасно приживается во всех сферах жизни, особенно нравится ему сфера сексуальности и профессиональной реализации. Стыд любит присутствие как можно большего количества людей. Когда же человек находится в одиночестве, стыд, как правило, засыпает. Постепенно стыд всасывает своего хозяина целиком. Его яркие проявления мгновенно парализуют свободную волю человека и настолько невыносимы, что тот готов как можно скорее избавиться от стыда, маскируясь гневом, депрессией, презрением или отвращением. Можно легко узнать снедаемого стыдом человека по его защитным проявлениям: высокомерию, мании величия, перфекционизму или завершению дел до конца.

Стыд поселяется в человеке еще в детстве с момента осознания себя отдельной, самостоятельной личностью, нуждающейся в родительской любви и принятии. Набор прилагательных – вот тайные шифровки, которые невнимательные родители и воспитатели безответственно шлют малышу: неуклюжий, невоспитанный, неловкий, некрасивый, жирный, дистрофик, болезненный, капризный, жадный, невнимательный, ленивый, злой, тупица, заторможенный, шумный, противный, урод… Критикуя саму сущность ребенка, они не подозревают, с какой жадностью он впитывает это знание о себе, нисколько не сомневаясь в сказанном. В нежном возрасте для ребенка устами взрослых глаголет истина в последней инстанции. И ребенок в итоге заучивает урок наизусть. Самое страшное для ребенка – потерять источник любви. Глубоко уверовав в подобное родительское отношение к себе, он идентифицируется со сложившимся образом, испытывает постоянный страх, что его не любят и могут бросить. Чтобы предотвратить катастрофу, подрастающий человечек готов на любые компромиссы. Так он привыкает к мысли, что с ним что-то не в порядке.

* * *

«С самого рождения я никому не была нужна. Недавно я звонила своему биологическому отцу (со слов тети, именно он – мой отец, правду уже не узнать, так как мамы нет в живых). Он не ответил. Любви мамы я тоже не знаю. Бабушка всю жизнь мне говорила о том, что я никому не нужна. Только тетя меня как-то поддерживала, но и там не все было гладко. Она приучила меня не высовываться. Когда в школе задавали сложную задачку по математике, которую я не могла решить самостоятельно, я шла к ней за помощью. Как правило, все заканчивалось руганью – я не могла толком объяснить, чего не понимаю, она заводилась, повышала голос, и я в страхе убегала, плача и думая о своей никчемности и ненужности. Потом успокаивалась и приходила снова, уроки-то ведь делать надо. Но никто меня не жалел, не прижимал к груди и не успокаивал. Думаю, что тетю саму не приучили к проявлению любви. Мы с ней были сами по себе. Так я стала правильной, ответственной, якобы все знающей либо молчащей, чтобы не ошибиться и не опозориться при всех. Очень стыдно, когда надо мной смеются, легче не высовываться».

* * *

Провалиться сквозь землю, сгореть со стыда, спрятаться, чтобы никто не видел, исчезнуть… Стыд парализует, кровь приливает к лицу, колени слабеют, невозможно сделать шаг, несмотря на отчаянное желание убежать. Некоторые психотерапевты называют атаку стыда – шоком. Вызвать это жгучее чувство, которое шлейфом тянет за собой воспоминания о ряде предыдущих постыдных событий, может самая банальная мелочь. И вот оно снова здесь – гнетущее чувство собственной неуместности, непригодности и неадекватности ситуации.

Безошибочным показателем заражения стыдом является отсутствие контакта со своими истинными потребностями. Подмена своих потребностей чужими ведет к ощущению ущербности и зависимости от одобрения извне.

Самоуничижение становится распространенным следствием сгорания от стыда. Сталкиваясь с трудностями реализации планов и с очередным отвержением, стыдящийся злится на себя. Гнев становится компенсаторным «оружием» стыда, разрушая изнутри и помогая «исчезнуть». Кроме того, гнев – более понятная реакция, ее проще распознать, с ней легче разобраться, чем со стыдом, и нет потребности проваливаться сквозь землю при ее возникновении.

* * *

«В моем случае стыд связан с заиканием, которое у меня с детства. Перед тем как произнести вслух некоторые слова, я проговариваю их про себя, чтобы убедиться, что смогу произнести их, не споткнувшись. Если не уверен, что выговорю, то подбираю синоним. Нет худа без добра – это обогащает мой словарный запас. В детстве я порой хотел провалиться сквозь землю, когда в компании сверстников вдруг заикался и не мог что-то выговорить. Порой они ржали над этим, и это было для меня убийственно».

* * *

«Чувство стыда – важная тема! Оно сопровождает меня по жизни, ходит за мной, как тень, и оставляет отпечаток на всех моих поступках. Все, что я делаю, направлено на то, чтобы не испытывать чувство стыда. Даже мое стремление развиваться как личность содержит желание убежать от стыда за свою неудавшуюся жизнь. Работа должна быть такой, чтобы за нее не было стыдно. Отношения должны быть такими, чтобы не было стыдно рассказать о них и показать близким, особенно родителям. Все мои стремления чему-то научиться связаны с тем, чтобы мне не было за себя стыдно. Все мои достижения – это результат огромной “жизненной цели”: влезть в определенные рамки, в тот образ, который мне “нарисовали” и объявили “должным”. Выбиваясь из этого образа, я испытываю непреодолимый стыд. Мне бывает стыдно за других людей, даже мне не знакомых. Я с трудом смотрю комедийные фильмы, в которых люди попадают в глупые и нелепые ситуации или ведут себя так, что мне становится за них стыдно. Это уже ни в какие ворота не лезет!»