Любовная неразбериха - Джилл Гарриетт

— Думаю, что они их зарабатывают, — презрительно ответила она.

— Умница! — умилился он. — Следовательно…

— Ты что, предлагаешь нам работать? — не поверила своим ушам Хилари.

— Но ты же сама сказала, что это единственный способ, — удивился он. — Хотя я знаю еще много других способов добычи денег: грабеж, убийство, вымогательство, попрошайничество…

— Очень умно!

— Я тоже думаю, что самый достойный путь — это зарабатывать деньги, — притворно вздохнув, согласился Рауль.

— Не сходи с ума, — не выдержала Хилари. — Ты предлагаешь мне искать работу?

— А чем ты завтра будешь кормить сестру? — вдруг жестко и совершенно серьезно спросил он. — У тебя же нет денег!

Хилари открыла рот, чтобы возразить, но, подумав, закрыла его. Он опять взялся за испытания. Ладно. Она пообещала себе, что сумеет все выдержать.

— Что ты предлагаешь на самом деле? — теперь уже мирно спросила она.

— Думай, что ты можешь предложить этому городу, — сказал он и протянул руку за газетой.

Хилари посмотрела на сестру, но Алисия была поглощена созерцанием кошки, которая считала себя хозяйкой кафе и обходила в этот момент свои владения. Никто не хочет мне помочь, обиделась Хилари и принялась думать.

А что, собственно, она может предложить? Даже посудомойкой ее вряд ли возьмут. Кто поверит, что ухоженная дама с интеллигентным лицом и изысканными манерами согласится стоять над раковиной? Никто… Она ничего толком не умеет, кроме того, чем занималась всю сознательную жизнь, а именно работать в издательстве. Интересно, а что бы она делала, если бы ей действительно пришлось зарабатывать на кусок хлеба? Об этом Хилари никогда не задумывалась: в ее жизни все было предопределено с пеленок. Но ведь от сумы и тюрьмы…

Хилари впервые стало по-настоящему страшно. Это игра, она отдавала себе в этом отчет. В любой момент можно наплевать на условия и убежать. А если такое произойдет в самом деле? Она так же будет жалеть себя и уповать на чудо? Нет, надо что-то срочно придумать. Она умеет только одно — рисовать. Значит, надо продать это свое умение. Только как это сделать? В любую редакцию так быстро не возьмут, а деньги нужны сегодня, в крайнем случае завтра…

Хилари знала, что многие художники работают на улице: рисуют портреты, пейзажи, делают моментальные шаржи. Но сама мысль о том, что она может стать одной из них, приводила ее в трепет. Однако это был единственный реальный вариант.

Она повернулась к Раулю и долгим взглядом заставила его повернуться в ее сторону. Он отложил газету и вопросительно посмотрел на нее.

— Я придумала только одно, — нерешительно сказала она. — Попробую продать свои рисунки, которые ты забраковал.

— Ты знаешь, как это делается? — серьезно спросил он.

— Нет, — испугалась Хилари. — Это очень сложно?

— Как минимум, надо договориться с теми, кто продает места на улице, — спокойно пояснил он. — Неужели ты думаешь, что кому-то нужна конкуренция?

— А кто это?

— Пообщайся с художниками, выясни. Только чужих они не любят. Это потруднее, чем снять номер.

— Догадываюсь, — совсем упала духом Хилари, потом добавила обреченно, но твердо: — Но я попытаюсь. Пошли, Алисия.

Это был самый трудный, самый долгий, но самый счастливый день в жизни Хилари. Она смогла перешагнуть через такие свои комплексы, о которых даже не подозревала. Гордыня, застенчивость, амбиции, страх, жалость к себе… Это был далеко не полный перечень того, с чем она так отважно боролась. Но победила же! И поняла, что этот город пожирает слабых, выдавливает их из себя, делает их неспособными, смеется над ними. Здесь ценят только силу, настоящую целеустремленность и талант.

Она видела, как блеснули глаза Рауля, когда она вынула из кармана пятьсот франков и положила их на стол. Сегодня она могла оплатить их ужин.

— Неплохо, — с деланным равнодушием сказал он.

— Неплохо? — возмутилась она. — Если бы ты знал, чего это стоило…

— Немного усилий, не так ли?

— Ты бесчувственный болван, — взорвалась Хилари. — И мне с этого момента наплевать, что ты думаешь по моему поводу. Тебе повезло, что ты выжил здесь. Теперь я понимаю, что каждая строчка в твоем романе — правда. Неприкрытая, горькая, отвратительная правда. Я только сейчас поняла, что ты имел в виду, когда отчитывал меня. Да, я избалованная девчонка, которая родилась с серебряной ложкой во рту. И что, разве я виновата в этом? Я честно заработала свой кусок хлеба сегодня, а ты смеешь быть таким… таким… тупым! — Хилари вскочила и, забыв, что за столом сидит сестра, побежала к выходу, чтобы спрятаться в номере и выплакать все сегодняшние ужасы и отпраздновать свою победу.

Она опомнилась только в номере. И поняла, что не позвала с собой сестру, хотя та ни на один миг не бросила ее одну в ее мучительной борьбе с этим миром. Как она могла быть такой эгоисткой?! Но потом она успокоилась и поняла, что с Алисией ничего не случится, пока она с Раулем. Он никогда не даст их в обиду. Просто он так жестоко учит ее чувствам.

Хилари вздохнула, потянулась всем телом, рухнула в постель и моментально заснула.

Алисия пришла через полчаса. Она тоже не стала ужинать, просто чуть-чуть поговорила с Раулем. После нескольких ее фраз этот взрослый мужчина долго чесал затылок, потом крякнул и предложил проводить ее в номер. Ничего, решила Алисия, пусть подумает. Видно же, что он с ума сходит по Хилари, а прикидывается… Она погладила сестру по волосам, осторожно раздела, укрыла одеялом и еще долго сидела у окна, глядя на шумную разноцветную улицу и удивляясь тому, что взрослые умные люди не понимают таких простых вещей.

Алисия перебирала в памяти сегодняшний день и думала о том, что Хилари проявила настоящую отвагу, отвоевывая право предлагать публике то, что она умела делать так виртуозно. Они долго ходили по неширокой улочке, над которой высилось воздушное белоснежное здание собора Сакре Кёр. Это было место паломничества туристов, поэтому художники издавна собирались здесь, чтобы продать расхожие и привычные виды Парижа. Конечно, и в других частях города было полно подобной продукции, но именно здесь царила особая атмосфера молодого напористого таланта. И среди поделок можно было отыскать образцы настоящего искусства.

Они с Хилари долго бродили от одного художника к другому, выясняя, кто может разрешить установить здесь мольберт и развесить рисунки. Все делали вид, что не понимают о чем идет речь, пока один немолодой художник не сказал им, к кому именно надо подойти. Хилари пришлось заплатить этому владельцу места все свои деньги, чтобы развесить на ящиках свои рисунки. Полдня они терпеливо ждали, когда кто-нибудь заинтересуется работами Хилари. Тихонько сидели на жаре и жадно оглядывали каждого нового человека, который замедлял шаг возле них.

Самое смешное, что несколько рисунков купили их соотечественники. Какая-то пара из Техаса долго прогуливалась по вернисажу, но вернулась все-таки к Хилари. Они долго громко препирались, что именно выбрать, потом купили сразу три вещи и вполне довольные тем, что не переплатили, чинно удалились.