Девственница на три дня - Дэй Лакки

– Ах, эти, – я улыбнулся. – А что тут комментировать? Видно, для кого-то понятия «личное пространство» не существует. Я знаю, кто за этим стоит. Уверяю вас, этому человек не поздоровится.

Я бросил взгляд на Габриэля, чтобы у этого мудака не возникало ни малейших сомнений в том, кого я имею в виду. Мне показалось, что он побледнел. Но я мог и ошибиться. Вспышки, которые то и дело мелькали перед глазами, мешали его рассмотреть.

– А что это за девушка? Думаю, этот вопрос интересует всех ваших поклонниц, – не унимался паренек.

Что ж, на этот вопрос у меня уже тоже был ответ.

Простой.

Который пришел неожиданно, как все гениальное и естественное.

– Эта девушка – моя невеста, – ответил я.

По залу прокатился удивленный гул. И вот теперь я уж точно смог рассмотреть, как вытягивается лицо Габриэля. Ну что, получил. Звезда и секс-символ должен быть свободен, чтобы восторженным фанаткам было о чем мечтать. Больше это не сработает.

– К сожалению, скандал с фотографиями в Сети все испортил, – продолжил я. – И сейчас она пропала. Я никак не могу ее найти. Она порядочная девушка. У нее своя нормальная жизнь, со знакомыми, родственниками, друзьями. И эта гнусная история стала для нее шоком. И раз уж вы все здесь собрались, граждане папарацци, у вас есть редкая возможность не портить людям жизнь, а сделать что-то хорошее. Опубликуйте в своих газетах и журналах, блогах и желтых листках обращение: «Мелисса, ты мне нужна. Ты самый главный человек в моей жизни. Пожалуйста, прости за то, что так вышло и что из-за моей популярности пострадала ты. Позвони мне. Вернись и обещаю, что впредь я не позволю никому тебя обидеть».

Когда я закончил говорить, в зале стояла мертвая тишина.

Кажется, даже журналюг, насквозь пропитанных цинизмом, моя речь тронула. Я видел, как от наворачивающихся слез заблестели глаза у Моники Эшер, одной из самых злобных пираний на ТВ. По идее, сейчас должны были раздаться вопросы о книге Стефани, которая поделилась с общественностью пикантными подробностями наших отношений.

Но их не последовало.

После моего заявления о том, что у меня есть невеста, Стефани автоматически стала вчерашней новостью.

– Расскажите о своей невесте. Как вы с ней познакомились? – раздался следующий вопрос из зала.

Я усмехнулся. Разумеется, настоящую историю нашего знакомства я рассказывать не буду. Это уж точно не для них. Но тем не менее и для них у меня кое-что найдется, кое-что романтичное.

– Мелисса – удивительная девушка. Как только я ее увидел, сразу понял, мы должны быть вместе. Это был как гром среди ясного неба. Никогда не верил в любовь с первого взгляда, но…

До конца пресс-коференции мы говорили о моей невесте и романтической истории нашего знакомства. Только под конец один из журналюг, явно проплаченных Габриелем, смог воткнуть:

– А что вы скажете о книге Стефани Сикорски? Ее ожидают все ваши поклонники.

– Стефани в прошлом, – я равнодушно пожал плечами. – Пусть там и остается.

Когда пресс-конференция закончилась, Габриэль подлетел ко мне. Его лицо было перекошено от злобы. Но теперь это совершенно меня не волновало.

– Что, черт возьми, ты творишь? Какого черта ты решил все разрушить? – он говорил тихо, боясь, что его услышит кто-то из журналистов, но в его голосе клокотала ярость.

– Теперь это тебя не ебет, – холодно сказал я. – Габриэль, ты уволен. Я буду искать себе нового продюсера.

– Что ты несешь? – он выглядел растерянно, явно не ожидал такого оборота.

– Ну-ну, – усмехнулся я. – Не делай вид, что ты так уж огорчен. Теперь ты можешь уделить больше внимания своему новому проекту – молодой, но уже подающей надежды писательнице Стефани Сикорски. Желаю вам отличных продаж. Хотя и сомневаюсь, что теперь вашу книжку кто-нибудь купит.

Сказав это, я вышел из зала для пресс-конференций.

Разговаривать с Габриэлем мне было некогда. Я уже сделал предложение одному из молодых, но очень толковых продюсеров, и он согласился.

Сразу, как только поверил, что это действительно звоню я. Сначала он решил, что все это – розыгрыш. Рэй Бертон не мог вот так просто взять и позвонить.

Но – мог. И ничуть не сомневался: наше сотрудничество будет успешным.

Я чувствовал это так же отчетливо, как и то, что сказанное мною на пресс-конференции правдиво до единого слова.

Когда концерт закончился, моих сил хватило только чтобы дойти до гримерки и упасть в кресло.

Мой гастрольный тур длился уже неделю. Решение Габриэля добавить в него еще несколько концертов – последнее решение, которое Габриэль принял, будучи еще моим продюсером, – выходило мне очень дорого. Такой плотный график гастролей выдержать было очень трудно.

Прошла всего неделя, а я уже чувствовал себя как выжатый лимон. О том, что будет, когда гастроли закончатся, мне даже и думать не хотелось.

Мелисса так и не нашлась. Я все еще набирал ее номер каждый день. Это стало мучительным и бесполезным ритуалом. Она пропала. Я уже собирался нанять частного детектива, чтобы мне ее нашли. Одно меня останавливало: если она действительно не хочет меня видеть, имею ли я право снова вламываться в ее жизнь?

Мне казалось, что имею.

И сделаю это обязательно.

Пусть, если не хочет меня больше знать, скажет мне это в глаза.

В дверь постучали.

– Входите, – сказал я, и на пороге появился парень из охраны.

– Там к вам прорывается одна девушка.

– Только одна? – усмехнулся я.

Атаки поклонниц на дверь моей гримерки были не новостью. Вопреки ожиданиям моего бывшего директора Габриэля Смита, когда общественность узнала, что у меня есть невеста, моя популярность вовсе не сошла на нет. Более того, кажется, она вышла к своему пику.

Сотни статей, миллионы писем от растроганных поклонниц, которые признавались либо в своих историях первой любви, либо в том, что благодаря мне снова стали верить в серьезные чувства. Ну и конечно же, постоянные предложения от рекламных и звукозаписывающих компаний.

– Нет, не одна, – улыбнулся охранник. – Но эта очень настойчивая. Говорит, что вы захотите ее видеть. Потому что она ваша невеста.

На мгновение у меня перехватило дыхание. Есть только одна девушка, которую я очень хочу видеть. И разумеется, я хотел бы, чтобы это была она.

– Как ее зовут? – мой голос прозвучал словно чужой, будто я мгновенно охрип.

– Мелисса, – сказал охранник.

Впрочем, мое интервью не читал только ленивый. Кто угодно мог воспользоваться этой информацией… Какая-нибудь сумасшедшая фанатка. Но мне хотелось верить, что это не так.