Мелодия жизни. Роман - Дмитрий Комогоров

– Зачем?

– Чтобы ты сюда переехал, когда окончишь школу и поступишь в университет.

– Сюда? Ты хочешь, чтобы я жил здесь? После него?

Мама посмотрела на него снизу вверх (он давно перегнал ее по росту) и мягко улыбнулась.

– Сынок, послушай. Это всего лишь квартира: место, где стоит мебель и хранится одежда. Не воспринимай это иначе. А что до него… Потому я и говорю, что надо продать здесь все и купить новое, чтобы не оставалось никаких воспоминаний. Понимаешь?

– Кажется… да, но… – ему не прельщала сама идея, что он съедет и оставит маму одну.

Она не дала ему договорить.

– Влад, ты должен начать жить самостоятельно и писать свою собственную историю, не оборачиваясь на прошлое. Этот этап твоей жизни заканчивается, начинается другой, и пусть будет нелегко нам обоим, сделать новый шаг надо. Поверь мне.

Мама крепко его обняла.

– И кто знает, может, именно в этой квартире будет жить новая, счастливая семья с тобой во главе?

Влад грустно улыбнулся, но она этого не заметила. Он не мог ей рассказать о том, о чем уже неоднократно задумывался.

Семья.

Он этого не хотел. И не потому, что было еще рано обзаводиться собственной семьей.

Он хотел бы жить с любимой девушкой, но при этом не жениться и не заводить детей. Влад не верил в брак как таковой и всегда считал, что это бессмысленная формальность. Если люди любят друг друга, то для чего им нужен этот маленький штамп в паспорте? Что это доказывает? Верность друг другу? Если человека от измены останавливает только наличие документа, как долго протянет такой союз? Что мешает любить, заботиться, жить ради друг друга, находясь не в браке? Ничего. Конечно, есть еще юридические тонкости, которые призваны упростить жизнь супругов, но они же и способны эту жизнь усложнить, превращая любовь (или то, что за нее принимают) двух людей в стопку бумаг, полных официальной терминологии и государственными печатями. Те, кто считает, что в браке некое «спасение», обречены на осознание одной единственной истины – кольцо на безымянном пальце не меняет человека.

Что до детей…

Быть родителем – это не значит просто «подарить жизнь». Это трудоемкая работа, требующая полной отдачи. Влад не считал себя человеком, который способен взвалить на себя такую ношу. По крайне мере, сейчас. В ближайшее время.

Мама Влада грезила надеждой, что увидит своего сына вместе с его красавицей-женой и прекрасным внуком или внучкой, или даже внуками, но, к сожалению, так этого и не дождалась. За год до окончания института, Владу позвонила мамина подруга и сообщила, что та скоропостижно покинула этот мир. Тихо и спокойно – так, как она и заслуживала.

Горе, постигшее его в те трудные дни, Влад не пожелал бы никому. Благо, что с ним, как всегда, была Вита. Это был один из тех эпизодов, которые они впредь никогда не обсуждали. Тогда он, как маленький мальчик, плакал навзрыд, упершись лицом ей в плечо. Словно, он вернулся под то одеяло в попытках спрятаться от страшных криков отца и рыдания мамы.

И сейчас, по истечении трех с лишним лет, он вновь услышал ее голос.

«Может, именно в этой квартире будет жить новая, счастливая семья с тобой во главе?»

***

– Ты… уверена?

– Да.

***

Когда Вита слушала рассказы Влада о детстве, она с трудом могла поверить, что так бывает. Безразмерная любовь, забота, внимание. От собственной матери она этого даже и не ждала, да и вовсе чувствовала себя больше помехой, нежели желанной дочерью. Что уж там говорить – Вита никогда не представляла себя на ее месте, хотя это было бы и нетрудно – достаточно предоставить ребенка самому себе, иногда оставляя ему еду, а лучше сразу деньги, чтобы не мешался под ногами.

Иногда Вита пыталась найти оправдание такому поведению матери, ведь до смерти папы она была совершенно другой. Она была… счастливой? Возможно, именно его кончина так изменила ее. Но… почему она относилась к своей дочери – к его дочери – именно так? Вита так и не узнала.

Во время похорон мамы Влада, она ненароком задумалась: «А что будет, когда моя мать умрет? Я тоже буду так страдать по ней?» Ужасные, но логичные мысли.

Нет.

Она бы не стала.

Та женщина, что вышвырнула дочь из дома, никогда не станет в понимании Виты родным человеком, по которому сердце будет гореть в адской агонии.

Образ любящей матери виделся Вите не более чем маленьким отрывком прошлого или даже сном. Слишком нереальным, чтобы воспроизвести его самой.

Стать матерью. Вынашивать плод. Родить ребенка.

Она этого не хотела. Не желала.

Но… была не против, если матерью станет не она, а ее девушка, любимая настолько, чтобы захотеть создать с ней семью. Она видела себя больше в роли отца – тем, кто всегда помогает, заботиться, любит и поддерживает. Она хотела стать такой же, каким был папа.

Вита не сомневалась: несмотря ни на что, с такой ролью она справится.

***

– И что ты собираешь делать?

– Я не знаю… Хотела посоветоваться с тобой.

Вита и Влад сидели в съемной квартире, в комнате. Влад, как обычно, явился проведать подругу, принеся с собой пакет со съестным. В дверях его уже встречала Вита с обеспокоенным видом. Сказав, что есть разговор, не терпящий отсрочек, она проводила его в комнату. Когда Влад спросил, о чем та хочет поговорить, Вита молча протянула ему небольшой прибор – тест на беременность. В маленьком окошечке отчетливо вырисовывались две синие полоски.

Сомнений нет – она проверила дважды.

Вита беременна и носит их ребенка.

Тиканье часов, висящих над прихожей, походило на падение капель воды, которая медленно заполоняла окружающее пространство и грозилась затопить все вокруг. Секунды стали сродни биению сердец двух людей, не осмеливающихся произнести и слова. Никто из них не знал, как поступить, что сделать. В голове вакуум: ни одна мысль не решалась выдвинуться вперед и предложить решение.

– Как ты об этом догадалась? – словно выйдя из оцепенения, спросил Влад.

Вита посмотрела не него.

– Ты о чем?

– Как ты догадалась, что надо провериться? Ведь ты же не сделала этого, просто ради того, чтобы сделать?

– Меня начало тошнить по утрам, – призналась Вита, после недолгого раздумья. – Хоть я и ела то же, что и всегда. Появилось подозрение, и я…

– Понятно. – Влад закрыл лицо руками и снова замолчал.

Вита поглядывала на него в надежде, что он скажет что-нибудь еще, но безуспешно – в ушах снова отдавалось движение стрелок настенных часов. Наконец он, резко поднявшись, сообщил: