Отбор сокровища у нагга - Витамина Мятная

Еще раз поднимать на уши весь дом я не решилась, чтобы не предстать перед всеми нервной дурой.

Когда я уже стала проваливаться в дремоту, на балконе явственно зашуршало, а после еще и засопело.

– Блям-м-м, трям-м, блям-м… – На улице мелодично, но как-то робко, неуверенно звенели струны. Не дай боже, сейчас кто-нибудь заблеет, как козел, на одной ноте! Бывали у меня такие поклонники. Этот вид воздыхателей отвадить от дверей труднее всего. Первая мысль: женихи нашли меня и здесь! Вторая: нет, это что-то другое, нападение?!

Схватив оружие, я смело выскочила на улицу и наткнулась взглядом на…

– ЧТО? Опять? – Ответом мне был взгляд побитой собаки. – Тянет? – со злостью спросила я.

– Хуже, – признался удрученный воришка, он сидел на балюстраде, поджав под себя ноги. Весь скукожившийся и понурый, словно хвост дворняги. – Свербит. – Я хотела уже подробно рассказать, где и что у него свербит и как далеко ему пойти помыться, но, взглянув на несчастное, прямо-таки кислое лицо грабителя, выдохнула. Расслабленно зевнула и окончательно успокоилась. Это были не женихи.

А всего лишь неудачливый вор, которому необходим талисман на удачу в виде меня. Нищеброда я узнала по темной вытянутой фигуре и по той непрошибаемой наглости, с которой этот неумеха обходил охрану первого и второго военачальников Агар`шайи. Ему бы еще капельку удачи, плюс умение грабить всерьез, и цены бы ему как вору не было, а так – ходячие недоразумение. Но как говорила моя нянюшка Фатима, бодливой корове бог рогов не выдал. Не везло воришке в последнее время, хоть ты тресни, и все!

Был в гробнице, и все, что он оттуда вынес – кувшин липкой дряни (золотишко мы с Паном распределили таким образом, что когда в столице вор нас покинул, в его седельных сумках были только песок и камни).

Умудрился он залезть в святая святых – сокровищницу, и все, что там добыл – рубин верности, женский артефакт, бесполезный для мужчин.

– Что грабить на этот раз собрался? – Я сдохну от любопытства, если он не скажет!

Расхититель перестал терзать струны несчастного музыкального инструмента, и у меня появилась надежда, что деревяшка останется не сломанной.

– На кладбище… С тобой! – вожделеюще прошептал грабитель, словно это было его самое жгучее желание.

– Так, понятненько. – Действительно, куда еще с девушкой идти, не на свидание же звать, это по местным меркам даже неприлично, а вот на кладбище самое-то. – И чего там интересного в городских захоронениях?

– Могильники правящей семьи.

– А в могильниках?

– Артефакт правящей семьи. – Я даже боялась спросить, что за диковинная вещь такая магическая. В том, что это нечто рубина верности, я не сомневалась. Того самого камушка, до которого дотронувшись раз, девушка остается верна хозяину артефакта навечно. Ну или вплоть до того времени, когда шахзаде не наденет ожерелье с этим самым рубином на свою избранницу, разрушив тем самым все остальные чары и освободив наггинь от обязательств верности. Вот такой папандос от правящей семьи Агар`шайи. Все девушки на отборе должны были попасться в эту хитрую ловушку. И все избежали ее, одна я вляпалась.

– И куча мертвяков в могильниках? – не без подозрения уточнила я.

– Да! – радостно подтвердил грабитель. Я не сомневалась.

Лениво потянувшись и еще раз зевнув, я влезла в шальвары, рывком стащила с себя рубаху, надела простой черный халат. Все это под шокированным взглядом грабителя. Легко запрыгнув на парапет, я обнаружила, что воришка сидит красный, словно рак, и тяжко дышит. С чего бы этот наш господин «целоваться надо лучше» и «у меня много опыта» вздумал краснеть?

– Пойдем грабить, – обреченно согласилась я на все и сразу. И свистом позвала коврик.

Уходя, вернее улетая, я заметила, что весь пол засыпан черным песком.

Между прочим, воришка действительно мог бы хоть чуть-чуть привести себя в порядок, помыться и вытряхнуть из себя пыль, прежде чем приходить и сорить у меня на балконе, в спальне… С него грязь так и сыпется, это все от древних захоронений.

* * *

Сказать по чести, сейчас я должна была лежать в постели, а не лазить по задрипанным пивным столицы Аш`шар.

На следующую ночь был назначен бал и соответственно третий этап отбора. По всем правилам я обязана отсыпаться, чтобы назавтра выглядеть свежей и бодрой. Весь следующий день готовиться к балу и вечером при полном параде блистать перед великим визирем. Но пустынный дев дернул меня за подол халата и заставил потащиться в ночной загул с воришкой.

И вот мы, затарившись провизией на местном рынке, взяв что попить в ближайшей таверне, сидим на крыше могильника, предварительно постелив под себя коврик. Едим дешевые сладости, запиваем их игристым вином (дикое сочетание!) и терпеливо ждем полнолуния. Серединное время меж мирами, когда из могил восстают духи и покойники, те, кто может сделать это по собственному желанию.

Для меня дикость – есть эти недоступные розовые и белые липкие штучки.

В Агар`шайе есть ритуал, девушкам после первой кровавой луны устраивают праздничный пир в честь взросления. На этом пиру угощают такими яствами, которые до этого были для них под запретом.

Это первый и последний раз, когда наггиня может попробовать такую вкусноту до замужества, более ни один торговец, родственник или слуга под страхом смерти не даст запретные сладости незамужней девушке, их вообще могут покупать только мужчины.

Во время ритуального пира няньки и мамки объясняют, что так же вкусно и сладко будет после замужества.

Это делалось специально, как пример, чтобы показать, как хорошо им будет замужем, для того чтобы девушки сами, добровольно стремились побыстрее выйти замуж.

Поэтому для меня преступное непослушание – есть подобные сладкие вещи не со своим мужем, а с нищим оборванцем. Но даже у этого босого, в рваном халате нищеброда было преимущество перед любой наггиней – он мог купить сладости, а она нет.

Правда, редкие вкуснятины не доставались просто так.

– Ну почему в этом мире, чтобы что-нибудь получить, надо завязаться узлом? Натурально узлом!

Я стояла на одной руке и одной ноге, выгнувшись пупком к звездному небу, наподобие моста через реку. Одна моя нога была закинута на спину пустынному грабителю, вторая вполне твердо стояла на черепице могильника, но была обернута вокруг руки ворюги. Свободной ладонью я бросала импровизированные кости.

Поза нищеброда была не менее удобна, чем моя: изогнувшись домиком, вор топорщил тощий зад вверх. Стоял он на двух передних руках, низко опустив голову, а вот нога расхитителя гробниц находилась всего в паре керамических черепиц от рук. Другая же его ходуля смотрела все туда же ввысь, будто труба дымохода.

Кости зазвенели по пестрой черепице и с карамельным звуком остановились. Две конфеты оказались красной стороной вверх и четыре упали белым боком. Моя взяла! Я облегченно поставила свободную руку на светлую черепицу, темные плитки предназначались для воришки.