Поцелуй шотландца - Сабрина Йорк

– Я никогда так не хмурюсь.

– Хмуришься, хмуришься. – Изабелл облизала палец. – Он тебе не нравится?

– Нравится?

Сюзанна не представляла, как можно объяснить свои чувства по отношению к Эндрю, но она точно знала, что «нравится» было не из тех слов, что приходили ей на ум.

– Так как?

– Конечно… он мне нравится. – Она глотнула чаю, чтобы смыть с языка ложь.

Изабелл вонзила вилку в сосиску.

– Ну а мне он точно нравится.

Пульс Сюзанны сбился с ровного ритма.

– Вот как?

– Я же тебе говорила, что он рыцарь. И вот недавно он меня спас.

У Сюзанны сжалось сердце.

– Спас? От чего?

– Я была на крыше…

– Мари Изабелл Макбин! Я же тебе запретила подниматься на крышу!

Сколько раз она говорила дочери, что мельница слишком высокая, чтобы залезать на ее верхушку!

– Я знаю. – Девочка небрежно покачала ногой. – Но мне хотелось поохотиться на птиц. И оттуда сверху вид гораздо лучше.

Сердце Сюзанны замерло.

– Сверху? Откуда сверху?

– С крыши башни.

Сюзанна ахнула. Больше она ничего не могла сказать. Ее дочь на крыше башни! Боже правый! О боже, боже!

– Я лезла вверх и поскользнулась. – Перед глазами Сюзанны пронеслась ужасающая картина, ее грудь словно сжала ледяная рука, а лоб покрылся испариной. – Но он меня поймал. Он очень сильный.

– Иисусе!

– И очень храбрый. Он забрался наверх и подождал там, пока я упаду…

– Матерь Божья!

– …он меня поймал.

Сюзанна глотнула. Перевела дыхание. Потом усилием воли заставила себя говорить спокойным тоном, не выдавая паники:

– Дорогая, похоже, это было… очень опасно.

– Он тоже так сказал.

– Он так сказал?

Изабелл наморщила носик.

– Еще он сказал, что, когда ты не велишь мне что-то делать, мне надо тебя слушаться.

– Благодарение богу за это!

Изабелл усмехнулась:

– Я так и думала, что эта часть тебе понравится.

Ее улыбка была так похожа на улыбку Эндрю, что у Сюзанны екнуло сердце.

– Никогда больше так не делай. Никогда!

Боже правый! У нее голова шла кругом. Ее дочь выпятила губу.

– Я уже решила, что, пожалуй, не буду.

«Слава небесам за небольшие милости!»

Но…

– Пожалуй?

Девочка пожала плечами:

– Как знать. Оттуда сверху очень красивый вид.

– Изабелл!

– Что, мама?

Ох, что же ей сказать? Что сказать ребенку, который не любит слышать слово «нет», ребенку, которого любые ограничения только подталкивают взбунтоваться? Сюзанна накрыла руки дочери своими.

– Если с тобой что-нибудь случится… я не могу… я не…

– Мама, почему ты плачешь?

– Я не плачу.

– У тебя мокрые щеки.

– Я не плачу. Просто ты меня очень сильно испугала.

– Но ничего же не случилось.

– Ты могла погибнуть.

– Но я не погибла. – Изабелл усмехнулась. – Он меня спас.

Да, он ее спас. Как бы Сюзанна ни злилась на Эндрю, как бы он ее ни раздражал, этого она отрицать не могла. Она была очень рада, что он оказался в Даунрее. Что он оказался у башни. Что он спас ее дочь. И, черт побери, это ее тоже раздражало!

Изабелл посмотрела на мать с оттенком превосходства.

– Я же тебе говорила, что он рыцарь.

На этот раз Сюзанна не стала возражать.

Изабелл сидела на скамейке в саду и тискала кролика, хотя он был против, чтобы его тискали. Более того, судя по тому, как он боролся, он хотел убежать. Но девочка схватила его крепче и стала тискать его с удвоенным пылом. Краем глаза она заметила какое-то движение и посмотрела в ту сторону. По дорожке шел мужчина по имени Эндрю, тот, с серебряными волосами. Тот, который обещал не гладить ее по голове и не говорить ей, чтобы она шла играть. Он шел, но, казалось, не смотрел, куда идет. Вообще-то, он выглядел очень задумчивым.

Когда он заметил Изабелл, его челюсти сжались. Казалось, сначала он собирался развернуться и пойти в другую сторону, но он этого не сделал. Немного поколебавшись, он продолжил идти в том же направлении, подошел к ней и сел рядом.

– Доброе утро, – сказал он.

– Доброе утро.

Он посмотрел на пушистый комочек, устроившийся у нее на коленях.

– Кто это у тебя? – спросил он, хотя наверняка уже понял.

– Кролик.

– Кролик?

Изабелл кивнула.

– Я собиралась его убить, но потом…

– Что потом?

Она вздохнула.

– Потом он на меня посмотрел.

– Он на тебя посмотрел?

– И пошевелил носом. – Она погладила кролика, его мех был мягким и гладким. И зверек почти не дрожал. – Я просто не могла это сделать.

– Я понимаю.

– Я подумала, может, это мама. Может, у нее есть детки.

– Я уверен, этот кролик ценит твое милосердие.

– И детки.

– Ну да, они, конечно, тоже.

Изабелл напряженно посмотрела на него.

– Только не рассказывай моей маме. Она не любит проявления слабости.

Эндрю проглотил смешок.

– Это точно, милосердие не входит в число ее добродетелей. – Он помолчал. Мимо пролетела бабочка, на цветок рядом с ними села пчела и стала его исследовать. – Но должен тебе сказать, Изабелл, милосердие – это не слабость.

Девочка кивнула и снова стала гладить дрожащего кролика. Потом разжала руки и отпустила его на свободу, в сад. Кролик умчался со скоростью молнии, только белый хвостик мелькнул. Она снова вздохнула.

– Дедушка бы не отказался от рагу из кролика.

Эндрю успокаивающе погладил ее по спине.

– Я уверен, он будет рад и баранине.

Изабелл наморщила нос.

– Ты так думаешь?

Эндрю состроил гримасу, и девочка засмеялась.

– Нет. На самом деле никто не будет рад баранине.

Некоторое время они молча смотрели на сад. Потом Изабелл снова заговорила. Она задала Эндрю вопрос, который давно не давал ей покоя.

– Ну… так ты это сделал?