Пипец Котенку! - Александр Майерс

что хотел, от развратной фурии Зореславы… Да и вообще, я не ради этого купил подарок.

Свете-то уже исполнилось восемнадцать. Можем вполне законно заниматься сексом, хотя мне самому в этом теле ещё семнадцать. Но никто из нас не торопит события — ну и славно, меня вполне устраивает приберечь десерт на потом. Тем более, что удается тут и там «подворовывать сладости».

Почему-то кажется, что первый раз со Светочкой будет особенным…

О том, что спустил почти весь гонорар, не жалею. Деньги нужны, чтобы их тратить. Я всегда могу заработать ещё, и для этого теперь есть как минимум одна возможность. Идею с охотой я не забыл и обязательно придумаю, как её осуществить. Но есть кое-что доступнее, а именно подпольные бои. В прямом и переносном смысле подпольные.

Завтра обсужу это с Бернардом Хенриковичем. Конечно, я уже понял, что он против. Но надеюсь, получится уговорить. Меня не устраивает безвылазно сидеть в приюте и развивать навыки бесцельно. То, что умеешь, надо применять на практике.

Пока едем обратно в приют, закрываю глаза и медитирую. Светочка дремлет, пригревшись в своём новом платке. Обнимаю её, наслаждаясь близостью непорочного юного тела, и одновременно восстанавливаю магические силы. Хоть я и не использовал печати в бою, но потратил немало маны на усиление и ускорение.

Возвращаемся уже после официального отбоя. Охрана сразу разводит нас по спальным, едва успеваю попрощаться со Светой.

Всем отрядом идём в умывальную. Очень хочу принять душ, но увы. В примыкающем к спальне санузле есть только раковины, душевые отдельно, дальше по коридору. Ну и пофиг, сойдёт.

Беру ковшик, раздеваюсь догола и начинаю мыться. Парни, мягко говоря, удивляются такому поведению, но мне плевать. Продолжаю омовение. Я сегодня несколько раз обильно потел. Сначала во время боя, потом во время яростного соития с Зарёй, затем пока бегал по магазинам… Жизненно необходимо смыть с себя неприятный запах.

Конечно же, расплёскиваю воду по всему полу. Но это ничего. Есть у меня один знакомый поломойщик, который как раз пытается поржать над моей наготой.

— Ты чо, Котов⁈ — Тарас давится от натужного смеха. — Чего раздеться-то решил? Соблазнить кого-то хочешь? Педик, что ли?

Хе-хе, а называть меня Котёнком уже не решается…

— А чего ж ты пялишься, фуфел? Нравится? — гордо выпячиваю достоинство. Стесняться нечего, природа Ярика не обделила. Даже наградила. — Может, ты и есть педик?

Несколько парней смеются. Замечаю, что даже долговязый Данил, дружок Тараса, тайком улыбается.

— Захлопнись, урод, — сразу мрачнеет Овчуков.

Выливаю ковш воды на голову, встряхиваю постриженными волосами. Смотрю на себя в зеркало — ну, красавец. Когда немного подкачался и благодаря Светочке привёл прическу в порядок, стал выглядеть гораздо лучше.

— Почему ты никак не успокоишься, Тарасик? — взвешиваю металлический ковшик в руке. — Когда до тебя дойдёт, что я больше не мальчик для битья?

Однокашники расступаются, предвкушая драку.

— Дафай, покаши ему! — подначивает толстяк Игорь.

Вижу, что лопоухий фуфлыга не особо-то хочет драться. Потому что уже знает, на что я способен. Тем более теперь, после месяца упорных тренировок по грубу.

Это ты ещё не видел, червь, как я бился сегодня в клетке.

— Да хрен я от тебя отстану. Мне плевать, что ты с Порохом спелся и что на груб ходишь! — будто угадывая мои мысли, восклицает Тарас. — Всё равно ты как был Котёнком, так и остался! Я это ещё докажу, понял? Ты рано или поздно сломаешься.

— Не-а. Боюсь, что ты сломаешься первым. Давай так: вытри за мной, и не буду бить, — указываю на разлитую под ногами воду.

— Во даёт! — удивляется черноволосый парень.

— А чо, Тарасу не привыкать полы мыть! — восклицает другой.

— Заткнись! — рявкает тот, резко оборачиваясь, а потом вонзает злобный взгляд в меня. — Пошёл на хрен, Котов! Ща самого заставлю тут всё вылизывать!

— Как хочешь, — пожимаю плечами и иду на Тараса.

Он поднимает сжатые кулаки и рвётся навстречу. Хочу создать печать Гранита, но передумываю. Надо попробовать что-то иное, ведь ядро окрепло, и энергия в запасе есть.

Много тратить не хочу, мне ещё перед сном сигил чертить. Прикрываясь ковшом, изгибаю пальцы в нескольких сложных жестах, создавая печать Оглушения. Слегка наполняю маной.

Тарас пытается пнуть меня в живот, промахивается. Подпрыгиваю и с размаху опускаю ковшик на его башку. Бум-м-м! Протяжный звон, как от гонга. Печать Оглушения срабатывает идеально — у говнюка подкашиваются ноги, и он валится на пол. Никто не распознал, что я применил магию, выглядит всё естественно.

Отбрасываю помятый ковшик, надеваю трусы и наклоняюсь, хватая бессознательного Тараса.

— Раз сам не хочешь, придётся помочь, — говорю.

Хорошо, что Овчуков ещё не успел раздеться перед сном. Его одежда прекрасно впитывает воду. Напитав мышцы маной, легко использую немаленького, в общем-то, опарыша в качестве половой тряпки. Пацаны ржут и тычут пальцами. Только Игорюша стоит, молча распахнув рот и офигевая от моей наглости.

— А-а… чо… — приходит в себя Тарас.

— Ничего-ничего. Всё в порядке. Вставай, — помогаю насекомому подняться.

В спальной резко открывается дверь и раздаётся возглас охранника:

— А ну тихо! Чего ржёте⁈ Уже давно отбой!

— Так мы же только из города! — отвечают несколько голосов. — Умываемся!

— Тише умывайтесь! Быстро по кроватям, пока Августине Филипповне не доложил.

Имя директрисы заставляет отряд прекратить веселье. Все отправляются спать, продолжая хихикать и бросать на Тараса издевательские взгляды. Если до этого у хулигана ещё оставался какой-то авторитет, то теперь я в буквальном смысле размазал его по полу.

Выталкиваю всё ещё не до конца пришедшего в себя Тараса в спальню. Сам возвращаюсь за вещами, думая, что остался в умывальной комнате один.

Но тут из угла раздается голос:

— Как это у тебя получилось?

Поворачиваюсь, вижу долговязого Данила. Тот смотрит на меня исподлобья, но без угрозы.

— Тяжёлая штука, — подбираю ковшик. — Вот и получилось его вырубить.

— Да я не про то. Как ты так изменился? Одним махом. Ты же сопляком был, — бурчит Данил. — Все, кому не лень, над тобой издевались. А теперь попробуй слово против скажи.

— Ну, вот так, — пожимаю плечами, вешая ковш на крючок. — Надоели мне издевки. Преодолел себя и перестал быть соплёй. А ты хотел чего-то?

Долговязый червь, которого я ещё не простил за дружбу с Тарасом, долго сопит, не решаясь ответить. Ну а я не собираюсь дожидаться. Собираю одежду и топаю в спальню. У меня ещё дела есть.

— Подожди! — негромко восклицает Данил. — Я хотел… хочу… так же. Я ведь тоже, ну, не очень-то смелый, — признаётся, поморщившись.

— Ага. Я заметил тогда, в лесу.

В тот раз парень напрудил в штаны благодаря печати Ужаса. Но знать ему об этом