Лесная невеста - Лариса Петровичева

— Ведьма, — устало произнес Виланд. — Вы всегда защищаете своих, правда?

Он нервно дернул правой рукой, и на кончиках его пальцев вспыхнули языки зеленого пламени. Вспыхнули — и сразу же погасли: Виланд хотел набросить петлю и на меня, но сдержался.

Каких безумных сил ему это стоило? Я встала между инквизитором и его добычей, я должна была исчезнуть…

— Арн. Это ради тебя, — сказала я.

Какое-то время Виланд смотрел мне в лицо — и его взгляд был таким, что я с трудом сдерживала крик.

Потом он ослабил хватку.

* * *

Виланд видел во мне соратника.

То, что сейчас я почти вцепилась в него, не позволяя задушить Хаммона, разрушало едва выстроенную новую картину мира. И что греха таить, перечеркивало и поцелуй в подвале, и все, что могло бы случиться между нами.

Я должна была быть на его стороне. Я не имела права защищать Хаммона, и Виланд пока не понимал, почему я это сделала.

Но он опустил руку, и петля ослабла, повисла на исцарапанной шее Хаммона, как причудливый галстук. Я видела, что Виланд разочарован. Не в том, что ему не дали придушить ведьмака-террориста. Во мне.

Я отнеслась к этому легко. Скоро он поймет, что все сделано правильно.

— Не думал, что примерю твою петлю, — проговорил Хаммон, и в его разноцветных глазах появился живой блеск. Виланд осклабился.

— Я ее еще не снял, — напомнил он. — Привези сюда Киру, и я, так уж и быть, передумаю.

Взгляд Хаммона обрел мечтательную задумчивость, по губам скользнула мягкая улыбка.

— Мне ее не отдадут, — сообщил он. — Я всего лишь часть системы безопасности «Имаго». Но я — не весь проект.

Похоже, Виланд ожидал именно этого. Он вернулся в свое кресло, и спутники Хаммона, словно опомнившись, снова направили на него оружие. Виланд покосился на них с тем раздраженным неудовольствием, с которым смотрят на жужжащего комара.

Это было плохо. Выродок Арн только что показал себя во всей красе, и у кого-нибудь из этих ребят скоро могут сдать нервы. Судя по их физиономиям, они повидали всякое, но вот с матерым инквизитором столкнулись впервые.

Честно говоря, я сейчас сама не понимала, как набралась храбрости встать у него на пути.

— Хорошо, — кивнул Виланд, не сводя глаз с петли. Зелень в ней наливалась золотом и пульсировала, и во взгляде Виланда была такая голодная алчность, что я замирала от страха. — То, что ты здесь, это твоя личная инициатива, верно?

Хаммон прикрыл глаза, словно вслушивался в ответ, который ему продиктовали невидимые губы, прижавшиеся к уху. Кивнул.

— Да, но в рамках «Имаго», — ответил он. — Руководство знало, что ты отправишься на поиски сестры. Мне было приказано не пропустить тебя дальше первой линии обороны.

Значит, тихий курортный Бьюрен и есть первая линия. Милый городок, в котором проживает основоположник гормональной терапии ведьм. Мне вдруг страшно захотелось повернуть время вспять и никогда не приехать к Виланду в Тихие холмы.

Почти сразу же я подумала, что все равно бы сделала это. Ульрих хотел подсунуть меня к Виланду, а мой куратор из тех, кто всегда добивается своего.

— Что же ты не убил нас? — поинтересовался Виланд. — Хватило бы простой автоматной очереди в подвал.

Хаммон посмотрел на него с определенным сочувствием.

— Мне не приказывали убивать, — сказал он, и я вдруг ощутила прикосновение чего-то очень далекого, почти неуловимого и очень неприятного. — Мне приказывали не пропускать.

Мне казалось, что чьи-то пальцы с вкрадчивой осторожностью скользят по моему лицу. Очерчивают скулы, проходятся по носу и лбу, дотрагиваются до век и губ — это было настолько дрянное чувство, что в животе заворочался клубок тошноты. Прикосновение было таким реальным, что я невольно дотронулась до лица, пытаясь поймать невидимую руку.

И никого не поймала.

— А мне ничего не приказывали, — ухмыльнулся Виланд. — И либо мы с тобой выйдем отсюда и поедем за Кирой, либо это сделаю я один. А ты не выйдешь.

Он говорил так, что было ясно: мордовороты Хаммона не имеют ни значения, ни влияния. Если понадобится, то Виланд уйдет, оставив за собой дымящиеся груды мяса, которые совсем недавно были людьми. И Хаммон это понимал.

Он вдруг вздрогнул всем телом и вновь потянулся к зеленой петле на шее. Карий глаз утек к переносице, серый закатился под верхнее веко. Хаммон нервно затряс головой, и, когда он посмотрел на меня, то я готова была поклясться, что его глазами смотрит Ульрих.

Виланд тоже это понял. Впервые за все время в этом кабинете он по-настоящему напрягся. Я почувствовала, как в нем заискрились те силы, которые позволяли ему обуздывать ведьм — набрасывая петлю на Хаммона, Виланд не потратил и десятой части.

— Инга, — казалось, лицо Хаммона мнут и растягивают чужие пальцы, и это было настолько жуткое зрелище, что я с трудом сдерживала крик. Голос, который вырывался из серых губ, принадлежал Ульриху. В этом не было сомнения. — Я же велел вам сидеть на месте. А вы?

Виланд вдруг рассмеялся и понимающе качнул головой.

— Сосуд силы, ну конечно! — воскликнул он и поинтересовался: — Значит, именно за этим ты ездил на побережье в прошлом году! Якобы в командировку! Искал тех, кто научит тебя помещать свой дух в чужое тело?

Хаммон склонил голову к правому плечу так, словно чужая рука лежала у него на затылке и направляла.

— Это ресурс, — ответил он голосом Ульриха. — Причем очень значительный. Глупо было бы им не воспользоваться. Арн, дружище, зря вы не остались в том домишке. Очень зря.

«Почему бы просто не позвонить по телефону, если хочешь поговорить? — подумала я и сразу же нашла ответ: — Потому что ему нужно нас запугать. Показать свои возможности».

Решение, которое пришло ко мне, было прыжком во мрак. Но ничего другого у нас не было.

— Ульрих, это я, — промолвила я, глядя в разноцветные глаза Хаммона и представляя своего куратора. Вот он стоит у окна кабинета и смотрит на проспект Покорителей — но видит кабинет хозяйки провинциальной гостиницы и меня: растрепанную, в рваной одежде.

Он не раз упоминал, что я ему нравлюсь. Этим надо было воспользоваться — хотя бы для того, чтобы все мы остались живы.

Глаз Хаммона снова скатился к переносице. Я услышала, как Виланд поднялся с кресла, но не обернулась. Смотрела на Хаммона и видела Ульриха.

— Инга, — мягко произнес Хаммон. — Голос разума во всем этом безумии.

Я улыбнулась, надеясь, что Ульрих видит эту улыбку. В груди что-то натянулось и зазвенело — только потом я дала название этому чувству.

Азарт охотника. Вот что это было.

— Верно, — ответила я. — Ульрих, давай поговорим разумно. Ты понимаешь, что Арн не отступит от поисков Киры. Я буду помогать ему. И все мы собираемся выжить.