Ставка на любовь - Шарон Сэйл

Лаки поежилась.

— Я не собираюсь ложиться в постель, пока не смою следы грязных рук этого подонка Стива Лукаса…

Ник побледнел, представив на миг, что ей пришлось пережить.

— Прости, — мягко проговорил, он, — я как-то не подумал…

Вдруг он порывисто вздохнул и хриплым голосом произнес, протягивая к ней руки:

— Позволь мне обнять тебя… Всего лишь обнять. Возможно, тебе это сейчас не нужно, зато очень нужно мне… — Заметив ее испуг, он торопливо пояснил: — Когда я услышал твой крик, подумал, что умру, прежде чем добегу до тебя. А потом, когда увидел, что ты на ногах, снова побоялся прикоснуться к тебе, чтобы невольно не причинить тебе боль…

Ей стало не по себе при мысли о том, что мужчина обнимет ее и… Ник понял ее без слов.

— Ладно, — примирительно проговорил он, — я тебя понимаю… Прибережем объятия на другой раз…

Обняв себя за плечи. Лаки слабо улыбнулась, надеясь этим смягчить свой отказ выполнить его просьбу.

— Еще раз большое спасибо… — пробормотала она, не поднимая глаз.

Сдерживая острое желание обнять Лаки, Ник удовольствовался ее слабой улыбкой.

— Мне доставляет громадное удовольствие то, что я могу хоть чем-то помочь тебе, детка. Конечно, не дай Бог при таких обстоятельствах, как сегодня… Жаль, что я… — Он нахмурился и неожиданно понизил голос: — Жаль, что я не знаю, как заставить тебя поверить мне…

— Мне тоже жаль, — загадочно отозвалась Лаки с печальной улыбкой. — Очень жаль…

Отмокая в ванной, которую приготовил для нее Ник, Лаки старалась не думать о том, как легко было бы поддаться его настойчивым уговорам. Положив голову на край старинной ванны, она вытянулась, нежась в теплой воде. Ее слегка пугало, что ее, совершенно обнаженную, как в день появления на свет, отделяла от Ника Шено лишь закрытая дверь. Его решимость остаться с ней оказалась сильнее ее желания остаться одной. Она слишком устала от постоянного одиночества и страха.

Несмотря на длительное пребывание в теплой воде, мышцы ног и спины продолжали болеть, а в затылке, казалось, навечно поселилась мигрень. Из-за нападения Стива Лукаса ей предстояла ужасная ночь.

Мысленно решив не обращать никакого внимания на дожидавшегося в соседней комнате мужчину, он вышла из ванной комнаты в одной длинной футболке. Благодаря подаренной Флаффи соли для ванны от нее теперь изумительно пахло сиренью и еще чем-то по-детски чистым. Когда она вошла в гостиную, то была уже гораздо спокойнее, чем час назад.

Взглянув на ее болезненно бледное лицо и обширный кровоподтек на подбородке, Ник почувствовал острое желание набить морду этому негодяю, Стиву Лукасу. Впрочем, это уже было сделано, и ему оставалось лишь молча переживать.

— Ты голодна? — чуть хрипловато спросил он. В ответ Лаки отрицательно покачала головой.

— Я хочу лечь. У меня все болит…

Она сделала многозначительную паузу, ожидая, пока Ник попрощается с ней и уберется восвояси. Однако у него были совсем иные планы,

— Тогда ложись в постель, милая, — мягко произнес он.

— А разве ты?..

— Не прогоняй меня, — торопливо перебил он. — Обещаю не нарушать правил приличия, но должен же кто-то побыть рядом, пока тебе не станет лучше… Прошу тебя, позволь мне остаться. — Предупреждая ее решительный отказ в этой неожиданной просьбе, он торопливо добавил: — Обещаю не трогать тебя.

Он замолчал, но большие темные глаза продолжали молить ее о снисхождении. Неожиданно для себя Лаки вдруг почувствовала, что ей страшно оставаться одной.

— Но мой диван слишком мал для тебя, — смущенно пробормотала она.

— Ступай скорее в постель и не думай, где мне придется спать.

Молча кивнув. Лаки послушно скрылась в своей спальне.

Потом, лежа в темноте, она все еще чувствовала ласковые прикосновения его рук, когда он заботливо, почти по-отечески, укрывал ее одеялом. В комнате было слишком темно, чтобы она могла разглядеть выражение его лица, но зато она ясно почувствовала, как дрожали его пальцы.

Измученная событиями дня, она повернулась на бок и закрыла глаза. Спустя несколько секунд она спала крепким сном молодости.

А вот Нику не спалось. Он ходил от окна к окну, время от времени бросая невидящие взгляды на ярко освещенное ночное небо Лас-Вегаса и темные силуэты гор, со всех сторон окружавших город развлечений и порока. Перед его мысленным взором снова и снова прокручивалось воспоминание о насмерть перепуганной Лаки, выскочившей из коридора прямо в его объятия. Он закрыл глаза и снова, в который уже раз, видел, как из уголка ее губ сочится алая кровь, как расплывается под кожей на подбородке радужный синяк.

Из спальни в гостиную то и дело доносилось поскрипывание кроватных пружин. Очевидно, сон Лаки не был спокойным.

Так и не найдя себе места. Ник решил раздеться в надежде, что освобождение от тряпичных оков поможет хоть немного снять невероятное напряжение. Увы, это не возымело действия. Ник продолжал метаться по комнате, словно зверь в клетке, потихоньку сходя с ума от тревоги.

Спустя некоторое время он устал от этого бесполезного занятия и уселся на кухне с банкой содовой в руке. Потрескивание старых деревянных перекрытий действовало на него странным образом успокаивающе. Дом казался живым существом, сочувствовавшим всем незаснувшим.

Серый пиджак Ника висел на спинке кресла, под которым стояли его туфли. Шелковый галстук, совершенно неуместный в этом мире женских вещей, лежал на столе.

Нику не спалось. Не столько от чрезмерной усталости, сколько от чувства, в котором он не смел себе признаться.

Ему стало душно, но он не решался открыть окно, чтобы не потревожить сон Лаки. Вместо этого он стянул с себя рубашку и расстегнул ремень. Ему очень хотелось раздеться догола, до естественного человеческого состояния, однако он побоялся, что его застигнет в таком виде проснувшаяся Лаки. Он был уверен: это сильно испугает ее.

Диван оказался, как и предупреждала Лаки, совсем неудобным для сна, но это вовсе не огорчило Ника. Подложив под голову руку вместо подушки, он вытянулся на короткой кушетке, свесив длинные ноги, и закрыл усталые глаза.

Спустя несколько часов он повернулся во сне и… шлепнулся на пол. Внизу, в комнатах Флаффи, часы пробили три раза. Сонно проклиная свои длинные ноги и слишком миниатюрную мебель, Ник поднялся и, покачиваясь, побрел на кухню. Там он, склонившись над раковиной, ополоснул лицо холодной водой, позволяя каплям влаги свободно стекать по голой груди.

Освежившись, он взял полотенце, чтобы вытереть грудь, и вдруг услышал звук, который заставил его, забыв обо всем на свете, помчаться к спальне Лаки.

Несколько секунд он стоял, затаив дыхание, под дверью. Он ждал, прислушиваясь… Ему не хотелось зря беспокоить ее сон. И вдруг он снова услышал этот звук, доносившийся из-под двери. В нем слились воедино невыносимая боль и отчаяние…