Шотландия. Земля кланов - Сэм Хьюэн

Та-дам! Искусственный камень, который использовался для оформления съёмочной площадки, оказался у огня, чтобы Гиллебриджу было где сесть. Я не вполне уверен, зачем Грэм с собой берёт фальшивые камни, но, быть может, это было специально для такого момента. Я не обращаю на него внимания и продолжаю помешивать его простывший завтрак.

Гиллебридж усаживается, и Грэм взгромождается на свой любимый камушек. Гиллебридж родом с западных островов, где гэльский по-прежнему остаётся обычным разговорным языком. «Гэльский был моим первым языком, а английский я выучил, только когда пошёл в школу», – говорит он.

Шотландия всегда представляла собой смесь культур. Меня особенно интересуют названия разных мест. Многие деревни, горы и озёра названы на смеси гэльского, норвежского или старошотландского. Старые языки очень описательны и помогают больше разузнать о месте и его истории. На гэльском Бейн-Руа (Beinn Ruadh) значит красные/рыжеватого цвета горы, Крэхан-Мор (Creachann Mor) – большая и пустынная скалистая вершина холма (горы), а Гресихе-Кром (Greusaiche Crom) – крадущийся сапожник (башмачник), что вы можете увидеть по форме холма. [Грэм. А Хайг-Бум-Крахен (Huighe Bhum Crachen) – огромные разделённые половинки задницы!] Форт Уильям изначально был создан как гарнизон британской армии, чтобы помочь в удержании неспокойных кланов, таких как Кэмерон. На гэльском Gearasdan Dubh означает «чёрный гарнизон». Явно можно заметить мрачные и негативные коннотации.

Гиллебридж объясняет: «И горцы, и жители островов говорили на гэльском всё время до середины XVIII века, и различия в языке, равно как и разное географическое положение, подпитывало их отличия». (Это, а ещё угон скота друг у друга и у жителей равнин!) «Вожди кланов зачастую знали французский и английский, но люди попроще говорили только на гэльском». После битвы при Каллодене британцы попытались искоренить гэльский язык и культуру горцев, например, ношение горской одежды и все виды оружия. «Они пытались ассимилировать людей (из Нагорья) и влить их в другую культуру, что исторически нередко случалось в разных частях земного шара».

Огораживания, строительство дорог и другие факторы сыграли свою роль, растворяя язык и культуру; как бы то ни было, каким-то чудом (а также огромным количеством усилий, образования и финансовой поддержки) культура горцев по-прежнему жива, и в общем-то даже процветает, ведь в Шотландии зарегистрировано 70 тысяч носителей гэльского. «При этом большая часть бегло владеющих языком сосредоточена в основном на островах и в Нагорье», – рассказывает Гиллебридж.

«Отчасти культура сохранилась благодаря традиции устных рассказов», – поясняет Гиллебридж. «В детстве мы нередко принимали участие в кейли. Сейчас этим словом мы называем танцы, но гэльское слово означает "нанести визит", во время этого визита вы рассказываете историю, поёте песню, и, если встреча проходит хорошо, то ближе к трём часам ночи можно и станцевать на кухне».

Таким образом, изначально кейли – это поход в гости, объединяющий в себе рассказы всяких историй, музыку, песни, и, конечно же, виски. «И ещё там обязательно рассказывали истории о призраках, или по-гэльски "An Da Shealladh" (что буквально означает "два видения" или "второе зрение") – предвидения будущего, которые принимались всерьёз теми, кто их слышал», – говорит он.

Существует множество примеров предсказания будущего, которые принимались (и принимаются) в Шотландии весьма серьёзно. У меня самого есть личный опыт встречи с людьми, которые рассказывали мне о смертях или несчастных случаях, – о них они были предупреждены на этом самом An Da Shealladh. Например, предзнаменованием смерти может стать горящая падающая звезда, или какое-то собрание, в этом видении происходящее в будущем, и тогда у вас есть три дня, чтобы примириться с человеком, который умрёт, – или со всеми вокруг, если этим человеком оказались вы сами. Определённо, всех этих историй, что я наслушался в детстве, с лихвой хватило бы на сценарий отличного фильма – ведь это по-прежнему остаётся живой частью культуры сообществ на многих островах. Фильм «Шестое чувство» не идёт ни в какое сравнение с этими сверхъестественными рассказами!

Гиллебридж говорит: «Представьте себе долину, не слишком отличную от этой, и дорогу, почти такую же, по которой вы прибыли. Вы видите группу знакомых вам людей: вашего соседа Дональда, соседа Каллума и соседа Джона, но они вас не узнают, и несут что-то. Среди них нет вашего хорошего друга Майкла, и именно его они несут в ящике. Это говорит о том, что у вас есть три дня, чтобы помириться с ним».

Семьи спали все вместе в одной комнате, так что дети слышали истории и подобные предвидения, и так традиция устных рассказов продолжалась дальше. Способность наших предков запоминать стихи и песни была невероятной. Многим потребовалось бы всего один раз прослушать их, чтобы передавать их дальше – новым зрителям. А Грэм не может даже запомнить, когда его автобус идёт по расписанию.

Это стихотворение было написано в XVII столетии шотландским поэтом по имени Йен Лом, что из клана Макдональдов из Кеппоха. Поскольку у многих людей были одинаковые имена, им часто давали прозвища по их внешнему виду или каким-то характерным чертам. Гэльское слово lom значит «голый», или «лысый, как коленка». Но также оно может означать и того, кто изъясняется напрямую, без обиняков… так что оно подходит Грэму «Лому» МакТавишу со всех сторон!

Гиллебридж просит нас спеть хором вместе с ним. Мы поём. И Лысый Грэм имеет оглушительный успех. Сражает наповал.

Сэмовы песнопения напоминают мне о Пирсе Броснане в фильме Мамма MIA! [Сэм. Весьма забавно, что я проходил прослушивание для него – на роль молодого парня, Ская. В то время у меня были щеголеватые усы в стиле 1940-х после участия в постановке «Вортекс» Ноэля Коварда в Театре Королевской биржи в Манчестере с певцом Уиллом Янгом в главной роли. Уилл, получивший награду Pop Idol от британского шоу талантов в 2002 г., после этого выпустил много альбомов, ставших платиновыми, и не раз награждался Brit Awards. Он любезно предложил мне помочь в запоминании песни. Но пока мы репетировали, оказалось, что самые верхние ноты он не вытягивает – поэтому он и мне предложил этого не делать, а вместо того мы сочли лучшей идеей перенести всю мелодию на октаву ниже. И вот я вошёл в аудиторию на прослушивание со своими свежевыращенными и прекрасно уложенными усами. Директор по кастингу посмотрела на меня в ужасе. Я поколебался и, сделав глубокий вдох, сообщил: «Я спою эту песню октавой ниже – Уилл Янг сказал, что это хорошая идея». Директор по кастингу оторвала взгляд от моей верхней губы и не моргая повторила: «Нет, не споёте. Исполняйте как написано». У меня пот потёк по спине. «Ну, если вы хотите», – нервно сглотнул я. «Определённо», – ответила она, складывая руки на груди и кивком указывая пианисту начинать. Думаю, об итоге этого мероприятия вы можете догадаться и сами – и уж конечно я не отправился в путешествие в Грецию, чтобы появиться там в компании Пирса Броснана и Мэрил Стрип. Впечатление было такое, словно в комнате для прослушивания душат кота – с пушистыми усами. Интересно, а Уилл Янг когда-нибудь отращивал усы?]