Охотничий билет без права охоты - Мария Мусина

– Пошлость пошлых людей! Они считают, что между мужчиной и женщиной существует только один вид отношений – половой! С таким извращенным воображением надо писать сценарии к порнокомиксам! Не хотела тебе говорить до поры до времени. Мы с Леонидом затеваем новый проект!

– Кто такой Леонид?

– Ты что, забыла? Я с ним познакомилась в твоем подъезде. Он тебя выслеживал.

– Ах, вот оно что! Теперь мне все ясно! И как там поживает твой топтун?

– Я бы сказала, что это твой топтун, – ровным голосом возразила Ирина, – но не буду придираться к словам.

– Хорошо. Как там наш топтун? Кое-кто совсем недавно упрекал меня в скрытности!

– Сравнила! Ты обладаешь всей необходимой информацией.

– Представляю твое выражение лица, если бы я сказала тебе такое!

– Ольга, пожалуйста, прояви деликатность!

– Так далеко зашло?

– Ничего не происходит! Мне абсолютно нечем пока похвастаться! Обещаю: ты обо всем узнаешь первой! Со всеми подробностями. В мельчайших деталях! Тебя все больше ерунда какая-то интересует. А я, между прочим, выяснила, кто за тобой следит. То есть кто заказчик. Это некая фирма «Константа». У «Константы» договор с охранной фирмой «Барс». Там твоих топтунов и наняли.

– Если уж ты теперь профессионально занимаешься любимым делом, – не без ехидства проворковала я, – узнай, пожалуйста, что это за фирма. Как раз работенка для твоего детективного агентства.

– В нашем уставе отмечена чрезвычайно узкая специализация, – жестко заметила подруга, – только работа с физическими лицами.

– Не поняла, – возмутилась я. – Ты что, не хочешь мне помочь в ситуации смертельной опасности?

– Ну что за мужик пошел! – возмутилась в ответ Ирина. – Пять минут знаком, а уже и собаку свою подсунул, а теперь и деньги требует. Единственное его достоинство, что с фантазией у него все в порядке. Все же, согласись, не каждый додумается до такой цифры. Три миллиона! Хай класс!

– При чем тут Василий?

– А ты не думаешь, что это все его рук дело?

Эта мысль, признаться, мне в голову не приходила.

– Ты что, считаешь, что Василий, зная меня пять минут, решил с меня же стребовать такие деньжищи? Что-то тут не вяжется. Зачем ему это?

– О! Зачем! Видит, на дуру напал и давай деньжищи требовать!

– Ну, знаешь! Твоя подозрительность и недоверие к людям уже выходит на уровень клинических отклонений!

– Ладно, ладно, – помягчала Ирина. – А реально, где ты собираешься брать три миллиона долларов?

– Ниоткуда, – честно призналась я.

– Ну что ж, – важно проговорила Ирина, – моя фирма «Чистая вода», пожалуй, возьмется быть посредником в этом деле. За определенный процент, конечно. Ты моя подруга, и с тебя деньгами я брать, конечно, не буду. А Василий потом пусть платит моей фирме! Не обманет?

– О чем ты говоришь? О чем? Человек в опасности! А ты!

– Успокойся уже, пожалуйста, мы все тут в опасности. Думаешь, в нашей стране все еще функционируют правоохранительные органы? Да и то сказать, на какие средства им функционировать, когда никто налоги не платит. Хорошо, а если все же это просто мошенничество со стороны Василия, если он, видя, что ты наивная такая, просто хочет выудить у тебя деньги?

– Я что, похожа на человека, у которого есть три миллиона долларов? – удивилась я.

– Это серьезный аргумент, – быстро согласилась Ира, – но у меня сейчас проблема с кадрами. Заказов – море. Мужики, сама знаешь, какие, никому веры нет. Сейчас у них самый разгул. Чуть что: «Я, мол, деньги зарабатываю! С утра до ночи ношусь!» А сам – по бабам. Вон, твой-то, когда вчера заявился?

– Я Тоше верю!

– Ну, ты просто еще морально не дозрела. А потом тебе сейчас не до этого. Ничего, выведем твоих бандитов на чистую воду, за Тошу возьмемся. Тебя, как подругу, без очереди пропущу. Так уж и быть! Хотя я и разрываюсь на части, Леня – тоже. К тому же он еще и за тобой следит – сутки через трое. Бедняга исхудал даже! Как ты думаешь, тот молодой человек в спортзале, Славик, он нам подошел бы?

– Я бы не собирала для такого ответственного дела людей на улице, – хмыкнула я.

– С чего-то же надо начинать… Это только ты мужиками разбрасываешься.

– Но ты ведь его совсем не знаешь!

– Я жизнь знаю, – отрезала Ирина, – и этого вполне достаточно.

Я кипела от негодования. Но пришла Поли.

Сегодня она была в образе. Парик с прямыми серебряными волосами до плеч, нежно-палевое платьице с коротенькой, пышной юбкой и золотистые тапочки с пушистыми пампушками.

– Привет, – сказала она с порога, – как поживаешь?

– Хорошо, – осторожно ответила я.

Поли пристально посмотрела на меня и провозгласила:

– Значит, и вправду говорят, что в мире нет ничего святого! Одна у меня надежда была на тебя! Но ты не оправдала! Надеюсь, ты еще не сменила ориентацию хотя бы! Что ты молчишь? Хочешь сказать, что была тогда ночью в казино?! Но это ты Звонареву своему рассказывай! Он у тебя наивный. Всему верит!

– Я даже не предполагала, – ехидно сощурилась я, – что всех так интересуют подробности моей личной жизни!

– Какая у тебя может быть личная жизнь, – всплеснула руками Поли, – скажи мне, пожалуйста! Говорю же, тебе не удастся меня обмануть! Здесь и не пахнет адюльтером. Ты либо решила заняться каким-нибудь бизнесом и влипла. Либо сразу влипла, без бизнеса, в какой-нибудь криминал. Что еще может быть? Я права?

– Вот это да! – Только и смогла с восторгом произнести я. – Как ты догадалась?

– Потому что я живу чувствами!

– Я восторгаюсь тобой, Поли!

– Я тоже! Ладно, – сказала Поли, – потом расскажешь. Мне сейчас некогда. Ко мне сейчас композитор придет с новой песней…

И я не рассказала Поли о своих злоключениях. Хотя и хотелось рассказать – очень. С другой стороны – зачем грузить подругу этими своими проблемами? Чем мне Поли поможет?

…А в это время.

«В 18.36. вверенный мне объект на дому имел встречу с человеком, похожим на г-на Осокина К.К., опознанного мною по фотографиям. Обладаемые нами технические средства не позволили прослушать содержание их беседы. Однако можно предположить, что указанная беседа, имела конфликтный, недружелюбный характер, поскольку объект „Пампушка“, выскочила вслед за человеком, похожим на г-на Осокина на лестничную клетку и, явно повышая голос, кричала вдогонку г-ну Осокину: „Давно ли ты стал таким правоверным семьянином“, в чем по ее тону выражалась личная неприязнь. Никаких встреч в этот день объект больше не имела. Сотрудник Усов».

Смолин в который раз перечитывал очередной отчет филера. То, что между самыми надежными по жизни компаньонами в делах бывают напряги – это понятно. Нынче такие дела, что без напрягов нельзя. Но вот что значит «Давно ли ты стал таким примерным семьянином?» В чем она его упрекает? В том, что он не хочет идти против своей Семьи, против своих же братков, против своей Мафии? Он-то мужик, видать, осмотрительный, кто ж против своих прет? Это же надо в какую силу войти, чтобы против своих переть! А может… Господи, неужели такая удача, неужели сама в руки прет?