Креольская принцесса - Бет Уайт

Новый Орлеан

Май 1777 года

Рафаэль в костюме из черного бархата, с черной атласной отделкой на манжетах и шлицах, – не самом шикарном из имевшихся у него вечерних нарядов, протянул треуголку дворецкому Поллока. Он замер на секунду перед зеркалом, которое лично привез из Гаваны в марте, потом поднялся по ступенькам в большой салон, окнами выходивший на Шартр-стрит.

Дожидаясь своей очереди, чтобы поприветствовать хозяина, Рафаэль подумал, что все влиятельные горожане, должно быть, собрались в этом доме. Губернатор Гальвес стоял у французского окна рядом со своей спутницей, красивой вдовой Марией Фелицианой де Сент-Максент Дэстреан. Окна были раскрыты, впуская в зал легкий весенний ветерок, а сотни зажженных свечей освещали улицу. Как обычно, желая подчеркнуть свой высокий статус, Гальвес надел строгую форму, которая сильно контрастировала с шикарным нарядом его леди.

Сердце Рафаэля было пленено другой креольской леди. Он поймал себя на том, что изучает донью Марию с некоторым рассеянным восхищением, словно бы она была красивой картиной, стоимость и мастерство художника которой ему предстояло оценить. В ее темные локоны были искусно вплетены ленты и шелковые цветы с длинными нитями, которые подчеркивали лебединый изгиб шеи. Серьги с янтарем и рубинами сверкали в ушах, на шее переливалось дорогое ожерелье. Умело подведенные темные глаза были очень выразительны.

Неудивительно, что Гальвес почти не сводил глаз с лица леди.

– Губернатор явно очарован, не так ли?

Рафаэль повернулся и увидел жену Поллока, Маргарет. Она улыбнулась и, встав на цыпочки, чмокнула его в щеку. Испанец ухмыльнулся.

– Без сомнения. Рано или поздно она станет доньей Гальвес. Готов поспорить, что до Рождества все устроится.

– О, думаю, намного раньше, – вставил Поллок, пожимая руку Рафаэлю. – Надеюсь, что она скоро даст положительный ответ, чтобы он мог сосредоточиться на делах насущных.

– Я не заметил проблем с дисциплиной.

Рафаэль потер плечо, которое почти перестало болеть после ранения.

Поллок наклонился к нему и шепнул:

– Гальвес, может, и рычит на вас, но он доволен информацией, которую вы привезли. Между прочим, король разрешил нам послать вверх по реке дополнительные одеяла и порох.

Прежде чем ответить, Рафаэль оглянулся. Миссис Маргарет подошла к другим гостям, торговцу индиго и его прекрасно одетой жене. Везде были шпионы. Он считал, что раз уж ему удалось так просто проникнуть в Пенсаколу, то и британцам могло быть не сложно повторить этот трюк здесь. Гальвес предупреждал, чтобы никто не болтал лишнего на публике.

Кивком он предложил Поллоку отойти в тихий угол, где они могли бы поговорить, не боясь быть подслушанными. Рафаэль скрестил руки на груди и мягко заметил:

– Гальвес простил потерю золота, но я собираюсь его вернуть.

– Губернатор справедлив и практичен. Он никогда не накажет человека за то, что было не в его силах предотвратить. А пираты – негодяи, которые, увы, наживаются на любом прибрежном конфликте. Нам повезло, что это пока единственный груз, который мы потеряли. К счастью, никто не погиб, что можно считать настоящим чудом. Как вы собираетесь возвратить его?

– Я уже подумал об этом. Как я докладывал, люди в Мобиле и Пенсаколе недоедают. Их запасы муки истощены. К тому же на носу период летней лихорадки. – Рафаэль посмотрел в глаза Поллока. – Что, если как жест доброй воли я возьму немного хинина, доставленного из Перу, и полторы сотни бочонков пшеницы? Я также могу взять вооруженную команду, потолкаться в доках, покутить немного. – Он ухмыльнулся. – И так далее.

– То есть вы хотите заняться тем, что лучше всего умеете делать. – Поллок закатил глаза. – Я думаю, что это чудесная мысль. Если бы я был моложе, поехал бы с вами. Я вас снаряжу, потому что считаю, что мы должны попытаться вернуть золото. Американцам нужна вся помощь, которую мы можем им предоставить. – Он сделал паузу и продолжил неожиданно неуверенным тоном: – Что вы думаете о трактате Адама Смита?

Рафаэль выпрямился.

– Читал. Довольно убедительно, а если мы еще вспомним работу Томаса Пейна… Ну, я еще не готов отказаться от испанского подданства, но мне хотелось бы, чтобы этот американский эксперимент удался. – Он отвел взгляд. – Я знаю людей, которые сейчас не имеют возможности сделать выбор, но они заслуживают лучшей судьбы.

– Людей? – Поллок обладал чудесной способностью вытягивать из Рафаэля нужную информацию. – Люди в целом или какие-то конкретные люди?

Рафаэль молчал. Изящные движения танцовщицы напомнили ему о Лиз, о том, как они танцевали в салоне мадам, как она смотрела на него во время менуэта. Он вспомнил, как девушка чувствовала себя виноватой в том, что ее кузина Скарлет не может посещать такие вечеринки, и как она пыталась поддерживать свою бедную семью.

– Скорее, конкретные, чем в целом, – улыбнулся Рафаэль.

Поллок рассмеялся.

– Я понимаю, что надо быть осторожным, учитывая, где мы сейчас находимся. Кстати, посмотрите, кто приехал. Я должен поговорить с вашей матушкой, и, возможно, в отсутствие вашего отца, вы захотите пойти со мной, чтобы отгонять щенят, которые будут скулить и просить угощение у вашей сестры.

Рафаэль повернулся в тот момент, когда в зал вошли две самые значительные женщины в его жизни. Это были его мать, все еще красивая женщина, несмотря на серебристые нити над висками, и сестра София, ее уменьшенная копия, похожая на экзотическую птичку, одетая в платье с лавандовыми кружевами, которые выбрала для нее Лиз. Их быстро окружили мужчины в форме, которые хотели танцевать с Софией.

– Да, – пробормотал он, с досадой поглядев на Поллока.

Протолкнувшись через толпу вояк, он подошел к Софии в тот момент, когда молодой адъютант с выпирающим кадыком и длинным носом пригласил ее на танец.

Забрав у адъютанта танцевальную карту и тут же отказав ему, София крепко обняла брата.

– Рафаэль! Посмотри только, как хорошо смотрятся эти кружева. Разве я не очаровательна? – Она сделала шаг назад и покрутилась на месте. – Ты должен снова поехать в Мобил и привезти еще таких кружев. Возможно, тебе удастся раздобыть там кружева шикарного нежно-зеленого цвета, как в журнале «Модные мелочи».

Стараясь не морщиться от боли, появившейся в плече, и от глупостей, которые говорила сестра, он взял ее под руку и быстро увел от толпы несостоявшихся ухажеров. Он подвел девушку к столу с закусками.

– Ты очаровательна, сестричка. В этом нет сомнений. И, конечно, я живу для того, чтобы снабжать всем необходимым твою модистку. Однако хочу напомнить, что я не смогу отправиться в путь, пока у меня не будет достаточно товаров, чтобы наполнить трюм корабля.

София нахмурилась, потом захихикала и наклонилась к брату.

– Ох, я так скучала по тебе! Где ты пропадал последние несколько недель? Мама сказала, что ты, наверное, работал на мистера Поллока, но я не верю, что это помешало тебе заглянуть ко мне и взять с собой покататься на лошади. И, Рафаэль, ты совсем не ходишь на мессу! Падре Хуан не рассказывает мне, ходил ли ты исповедаться, потому что это якобы не мое дело. Но это мое дело, и меня беспокоит твое духовное…