Сквозь тусклое стекло - Михаил Март

— А студенты-уборщики?

— Я их допрашивал в туалете после ограбления. Меня смутила найденная в урне ампула, а потом поход за пакетами для урны. Упустил, ребята успели удрать. Их нашли мертвыми в электричке. Всех лишних убирают. То же самое сделали с Дербеневым и его подручными. Я думаю, что и двойника Константинеса убрали. Так что я ищу его труп, а не живого свидетеля. Все, кто засветился на видеопленках, должны умереть. Убили даже женщину, у которой последние дни отсиживался Дербень с подручными. Вряд ли она могла многое знать, но ее все равно убрали. Говоря о свидетелях, я имею в виду тех, чьи трупы мы еще не нашли. Это сторож из подземного гаража, шофер лимузина, двойник Константинеса и брюнетка, которую он провел в отель. Что касается жертвы — это владелец отеля. Залог за картины составляет сто миллионов долларов, сами картины стоят много дороже.

— Галерейщики могли их выкрасть, чтобы не отдавать залог?

— Могли. С большим успехом, чем кто-либо другой.

— Ну и?

— Илья Данилович Баскаков фанатично предан своему делу. Он отказался продавать картины отелю даже за сумасшедшие деньги. У него отличный совместный проект по открытию аукционного дома. Баскаков хочет вернуть русское искусство в Россию, его в этом поддерживает государство. Теперь представьте себе, во что ему обойдется эта афера. Сумасшедшие деньги? Да. Но если он выкрал свои четыре лучшие картины, гордость галереи, сделавшие его знаменитым на весь мир, он уже не сможет повесить их на место. Они не могут вернуться назад. Ведь тогда станет ясно, что украл их он. К чему вся суета? По мнению специалистов, он мог выставить эти картины на торги в Англии, Франции или Америке и получить за них много больше, чем выданный ему залог. И еще две жертвы — ювелир и банкир. С потерей бриллиантов оба вылетают в трубу. И речь идет не о деньгах, а об авторитете, благодаря которому они еще держатся на поверхности. У них нет мотива для ограбления. Теперь о ворах. С добром надо что-то делать. Что? Сбыть такой товар невозможно. Вернуть владельцам за выкуп? Вот на этом мы их можем взять. Товар не трудно проследить, а точнее, выкуп. Тут нового еще никто не придумал. В космос выкуп не пошлешь, его надо передать людям и получить гарантию возврата ценностей. Сидеть в ожидании мы не будем. Время работает против грабителей, они знают, что их ищут. Скоро им будут наступать на пятки. Картины и камни станут слишком горячими, чтобы держать их при себе.

С минуту оба молчали. Потом генерал сказал:

— Я в деле, Леня. Ты получишь мою поддержку по всем позициям. Но сам понимаешь, если завалишь операцию, нас вышвырнут на улицу. Я даже не говорю о том, что мы останемся не у дел, о деле и подумать не успеем. Московские воры получат шанс с нами поквитаться. У нас слишком много врагов, чтобы мы могли еще прожить какое-то время. Без мундиров мы голые и уязвимые. Был полковником, стал мишенью. Я не хочу думать о похоронах, даже с троекратным салютом почетного караула.

— Я ценю твое понимание, Аркадий. Вывернусь наизнанку.

— Держи меня в курсе дел.

Кулешов встал:

— Разрешите идти, товарищ генерал?

Волкогонов кивнул, оптимизма в его глазах Кулешов не заметил.

План сработал. Впрочем, Скуратов не сомневался в успехе своих интриг. Шантаж, построенный на сексуальном преступлении, всегда срабатывает. Проверено годами практики. Панкрат Шпаликов попался на крючок, банкир был готов совершить убийство, только бы его имидж не пострадал. Веня не ошибался в своих прогнозах, такие люди, как Шпаликов, на многое пойдут, если прижать их к стенке. Сегодня Скуратов позвонил банкиру. Телефон ему дала Инесса и сказала, что Шпаликов готов принять его условия. Разговор с банкиром длился недолго, Шпаликов был краток.

— Приедете к двенадцати часам дня. Зайдете в банк за пять минут до закрытия на перерыв. Пиджак оставите в машине. Рубашка, брюки — все. Фотоаппарат спрячьте в карман, с ним вас не пропустят в хранилище. Спуститесь на этаж ниже, лестница в конце операционного зала. Вас встретит дежурный по обслуживанию индивидуальных банковских ячеек. Назовите ему номера 806, 813, 824, 928. Он спросит, кто вы. Назовите свое имя и предъявите паспорт. Он у вас его заберет. При выходе отдаст, если вы ничего не возьмете из ячеек. На осмотр вам дается десять минут. Положите все на место, как лежало, и уходите. Большего я для вас сделать не могу.

— Мне большего и не нужно. И забудьте о фотографиях, я их тут же уничтожу.

Скуратов торжествовал.

— Кому какая ячейка принадлежит? — спросил он.

— Без имен. Сами разберетесь.

В трубке послышались короткие гудки.

К походу в банк Веня подготовился серьезно. Он умел проносить с собой нужные ему вещи даже через металлодетекторы, для этого существовали антидатчики, отражающие сигнал. Но вряд ли ему понадобятся все эти при-бамбасы. Он ничего не собирался воровать. Скуратов хотел лишь убедиться в правильности своей версии. Если он ткнул пальцем в небо и промахнулся, значит, он ни на что не годен. Скуратов редко ошибался. Он очень хорошо изучил светские интрижки, знал, с кем имеет дело.

В полдень финансовое учреждение закрывалось на технический перерыв на полчаса. Скуратов вошел без пяти минут двенадцать, пересек зал, спустился по мраморной лестнице вниз и очутился перед решетчатой дверью. За ней сидел за столиком клерк в униформе, перед ним стоял компьютер и три монитора.

— Добрый день, — поздоровался Скуратов.

Клерк поднял на него глаза.

— Здравствуйте. Боюсь, что вам придется вернуться к нам через полчаса. Вы попали к перерыву.

— Я знаю. Мне нужны ячейки 806, 824, 813 и 923.

Клерк подошел к двери, прутья которой были толщиной с руку. Веня достал паспорт и протянул его типу с ледяной, ничего не выражающей физиономией. Тот глянул в паспорт, забрал его, вернулся к столу и нажал кнопку. Стальная дверь поползла вверх. Веня переступил порог. Решетка за ним закрылась.

— Следуйте за мной, — скомандовал охранник, и они пошли по лабиринту, похожему на картотеку, где кругом располагались ящики из полированной нержавеющей стали. Узкие коридорчики казались зеркальными, потолок был усеян скрытыми, утопленными вовнутрь плафончиками, света здесь было не меньше, чем на улице в солнечную погоду.

Они свернули вправо, потом влево, прошли прямо, потом опять свернули. Веня понял уже, что самостоятельно он из этого города не выберется. Тут не было ориентиров. Наконец в одном из коридоров они остановились. Скуратов пробежался взглядом по ячейкам, располагавшимся по обе стороны. По семь штук в высоту и следовали одна за другой по всей длине коридора. В этом закоулке находились сейфы, начинающиеся с цифры «восемь». На полированной крышке каждой ячейки имелась прорезь для ключа и ряд кнопочек с цифрами от ноля до девяти.

Клерк подошел к номеру 806, вставил ключ, повернул его, потом сделал набор. Его пальцы работали так быстро, что запомнить десятизначный код не представлялось возможным. Веня стоял в метре от клерка, держа руки в карманах и нажимал на тросик, который в свою очередь был связан с фотокамерой, встроенной в узел галстука. Таким образом шла беспрерывная съемка. Он запомнил лишь две цифры. Первой была пятерка, последней — ноль. Дверца ячейки открылась. Так было открыто три ячейки. Везде клерк набирал одну и ту же комбинацию, сначала пятерку, в конце — ноль, и Скуратов запомнил еще четыре цифры, которые так же повторялись. Закончив свою работу, клерк сказал: