На астраханском направлении. Хулхута – неизвестный участок Сталинградской битвы - Олег Васильевич Шеин

16‑й мд реквизицией скота в интересах населения рейха занимались и другие службы. Во всех инцидентах, правда, немцы винили русских. Хоффманн описывает, как отряд русских полицейских из Пролетарского был отправлен за поиском скота, найдя его, естественно, в соседнем хотоне. В ходе ссоры четверо калмыков были убиты, после чего немцы образцово-показательно расстреляли самих полицейских.

Еще виноваты были голодные румыны, лишенные поставок продовольствия не столько из-за беспечности Антонеску, сколько из-за пренебрежительного отношения к их нуждам командования вермахта. Один раз солдаты румынского 8‑го кавполка силой отобрали скот (51 овцу, 2 телят, 2 поросят, 4 свиней, 117 гусей, 37 кур, 3 уток), зерно, молочные продукты и сено, сожгли школьные парты и мебель, в другой раз солдаты румынской 4‑й пехотной дивизии захватили мельницу со всем находившимся там зерном, в том числе и предназначенном для посева, и пополнили им свои запасы продовольствия.

В ходе контрнаступления советской армии на территории Ремонтненского и Заветнинского районов Ростовской области были обнаружены 55 тыс. голов скота Калмыкии, которых, по всей вероятности, они перегоняли в сторону ж/д станции Зимовники, для отправки в Германию.

В Садовом, где жили в основном русские, дело выглядело так246:

«Мне шесть лет было, когда война началась. Конечно, в силу возраста я не могла понять, что это такое, и скромный быт нашего дома вряд ли чем отличался от довоенного: голод – вечный спутник ребятишек того поколения.

Немцы вошли в село Садовое – а жили мы в то время в Калмыкии – летом сорок второго. Помню, мы спрятались в подвал, когда они становились на квартиры. Не автоматов страшились, не гранат, боялись самих фашистов – ведь взрослые говорили, что они с рогами.

В скромной нашей хатенке поселились семеро немецких солдат. Видимо, статус их был невелик, потому что другие немцы жили в больших домах и по два-три человека. По соседству, в доме полицая, расположились важные чины. Они-то в основном и обижали местное население. Расстрелов, правда, не было, но последний кусок хлеба отбирали – это точно.

Нас, детишек, шестеро было, младшая, Рая еще в люльке. Бывало, напечет мама лепешек, мы сидим и слюнки глотаем, тут заявится толстомордый офицер, сграбастает все прямо из печи, мерзко так захохочет и убежит, обжигаясь хлебами.

А однажды у нас отелилась корова, но через три дня ее утащила со двора та же толстая морда, зарезали буренку фашисты и начали пировать. Остался только теленок, но чем же его кормить, коль сами с голода пухнуть начали. Тогда один из наших постояльцев стал маму учить, кому пожаловаться. Только, говорит, меня не выдавайте. Разговаривал он по-русски плохо, но все же можно было кое-что понять. Показывал фотокарточки своих детей, и про Гитлера высказывался не очень хорошо, а когда получал паек, то обязательно давал нам шоколадку и банку консервов – таких вкусностей мы сроду не пробовали. До сих пор помню изможденное лицо этого солдата, не боялась я его совсем и даже спросила однажды: “А где же твои рога?” Он ничего не понял, а родительница пригрозила мне лозинкой».

В какой-то степени немцы пытались поддерживать работу местной малой промышленности. Одно из предприятий Элисты, например, обеспечивало 16-ю мд валенками. Объем производства составлял 50 пар в день.

Работала больница. В ней под оккупацией остались 17 врачей и 50 медсестер и санитарок.

Как и в других оккупированных регионах, немцы сохранили колхозы. Правда, они были переименованы в сельскохозяйственные товарищества.

Что до террора, то современные исследователи оценивают число жертв холокоста в Калмыкии в 445 человек, в том числе 320 человек, эвакуированных из западных районов страны и убитых румынами в Малодербетовском районе247. Но террор затронул не только евреев. В Яшалтинском улусе (комендант Миллер) из 130 расстрелянных людей евреев было лишь 14, в Элисте (начальник полиции Курахтонов) из 747 погибших евреями оказалось 26, а среди остальных преобладали русские и калмыки. В Западном улусе было убито 79 человек, в Приютненском – 30 комсомольцев и 20 коммунистов, в Яшалте – 90 человек. В Троицком улусе 10 сентября 1942 г. по приказу коменданта Белька в ходе массовой экзекуции было расстреляно 27 человек.

Много показательных событий раскрылось в 1958 году во время процесса против начальника Яшалтинской полиции Миллера и его подчиненных. Среди убитых ими только в селе Красная Михайловка было 25 человек, включая 15 детей в возрасте от двух до 14-ти лет. При этом активно использовались пытки. В других районах людей пострадало меньше. В Кетченеровском улусе, например, было убито 14 человек, но при этом «изверги и их приспешники, убивая мирное население, издевались над жертвами, резали по суставам части тела, например Шашикова Сеся, а также убийство женщин происходило с предварительным изнасилованием»248. В Троицком улусе было расстреляно 34 еврея, в Ики-Буруле – девять калмыков, в Бислюрте – трое русских и т. д. В целом за полгода оккупации в маленькой республике было убито до 1500–2000 мирных жителей249. 

Калмыки по две линии фронта

К началу войны в рядах РККА служило порядка 4500 жителей автономии. К 5 октября было мобилизовано еще 5300 человек. 13 ноября 1941 года ГКО принял решение о создании национальных дивизий, включая две калмыцкие – 110-ю и 111-ю кавалерийские – общей численностью 7000 сабель. Мобилизационные ресурсы республики были небольшими – к 1 октября 1941 года на учете в военкомате состоял всего 8241 калмык 1901–1921 годов рождения, призывной контингент 1922–1924 годов составлял еще около 5207 человек, но часть этих людей уже была мобилизована.

12 марта 1942 года 111‑я кд была расформирована, так как командование резонно пришло к выводу, что роль кавалерии в войне является несущественной. 2000 калмыков были переданы в 15‑й запасной кп, еще 657 – в 110-кд, а 1500 русских распределили по другим частям.

В общей сложности, к началу марта 1942 года в ряды РККА было призвано более 20 000 человек.

Боевой дух 110‑й кд к августу 1942 года снизился, в первую очередь, по причине больших потерь. В мае в дивизии насчитывалось 4625 человек, включая тыловые части, то есть это было сравнительно небольшое формирование. Дивизия входила в состав 51‑й армии, и прикрывая отступление основных сил фронта, в период с 16 по 27 июля понесла большие жертвы в районе от станицы Богаевской до станицы Семикаракорской: убито – 600, ранено – 700, пропали без вести 200 человек. Таким образом, в ходе боев 110‑я кд потеряла около трети личного состава убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Еще треть бойцов отстала от основных сил