Поместье Даунтон. Начало - Маргарет Йорк

На вопрос, где Кора, Ава-младшая махнула рукой в сторону музыкальной комнаты:

– Отправилась играть, где же еще?

В доме два рояля, чтобы у сестер не возникало споров о том, кому когда играть, – один в музыкальной комнате, второй в эркере гостиной для развлечения визитеров и демонстрации умений мисс Левинсон. Ава-младшая таковыми похвастать не могла, вернее, не старалась, потому перед гостями обычно играла Кора. Она же занималась на рояле в музыкальной комнате, это позволяло Аве увиливать от занятий, ведь не станешь же терзать слух визитеров гаммами?

Кора действительно собиралась заниматься, она перебирала ноты, решая, с чего начнет играть.

– Кора, ты плохо себя почувствовала вчера?

– Голова разболелась, тетя.

– Мне кажется или ты чем-то возмущена?

Обмануть леди Бельмонт трудно, особенно тем, кого она видела насквозь. Кора, которая даже спала плохо, прокрутившись полночи с боку на бок, вздохнула. Тетка поинтересовалась уже требовательно:

– Что тебя так возмутило?

– Лорд Кроули презирает нас! – В конце концов, леди Бельмонт тоже осталась стоять в стороне во время вальса, а ведь она и танцует, и выглядит ничуть не хуже Мэри Астор или леди Маргарет!

– Граф Грэнтэм говорил о презрении? – удивилась леди Бельмонт.

– Нет, но он считает, что Дженни Астор не способна стать настоящей леди!

– Лорд Кроули сказал это ей или тебе?

– Эдварду Коллинзу, они, кажется, приятели еще по университету. Я случайно услышала.

– Кора, подслушивать чужие разговоры, тем более мужские, неприлично.

– Я не нарочно!

– Хорошо, но тебе не кажется, что он прав?

– Что?!

Леди Бельмонт с трудом сдержала улыбку, сделав вид, что не замечает излишней горячности племянницы. Могла бы спросить, почему все, что касается лорда Кроули, так сильно задевает ее, но не стала, чтобы не дразнить еще больше.

– Лорд Кроули говорил только о Дженни Астор?

– Да, о ней.

– В каких выражениях?

– Джентльменских, – мрачно подтвердила Кора, – но все равно обидно. Сноб несчастный!

– Тогда он действительно прав. Понимаешь, быть леди, тем более в Англии, – это огромный ежедневный, ежеминутный труд, это жесткое воспитание. Вот твоя мама не смогла бы и Дженни тоже. А ты бы смогла.

– Я? Вот уже чего мне не хочется совсем, так это становиться английской леди – чопорной и сухой.

– Разве все они чопорные и сухие? А леди Маргарет?

– Она исключение, – снова мрачно объявила Кора.

– А ее сестра леди Кроули?

– Высокомерная зануда!

Аве Бельмонт снова понадобилось отвернуться, чтобы скрыть легкую улыбку. Пожалуй, лорд Кроули не смог бы добиться большего, даже встав на колени перед Корой. Девушку куда сильней задел его снобизм, а тетушка прекрасно знала, как использовать уязвленное самолюбие племянницы.

– И сам лорд Кроули тоже?

– Безусловно!

– Он тебе неприятен? – Глаза тетушки смотрели чуть лукаво, но возмущенная Кора этого не заметила.

– Конечно! Я поняла это еще в Лондоне. Вообще не стоило с ним разговаривать.

– Как жаль, что он тебе неприятен… Я пригласила леди Маргарет погостить в Ньюпорте и полагала, что Роберт сможет пожить там тоже. Но если он тебе столь неприятен…

Кора изумилась:

– Вы же намеревались послезавтра уехать в Филадельфию?

– Задержимся на месяц в Ньюпорте. Пока твой дядя завершает дела в Нью-Йорке, хочу показать леди Маргарет ипподром и наших лошадей.

– Мне безразлично, можете приглашать кого угодно.

– Так ты не против?

– Нет!

– Я рада это слышать. И грубить лорду Кроули, надеюсь, не будешь тоже? Ведь ты-то способна вести себя как леди. – Голос леди Бельмонт вкрадчив, но только чуть, ведь Кора умна и легко уловила бы насмешку.

– Я постараюсь с ним просто не встречаться. Надеюсь, он не все лето пробудет в Ньюпорте?

– Конечно, нет. У него много дел в поместье.

Кора не успела спросить, почему же граф тратит драгоценное время на танцы в Нью-Йорке, тетушка опередила ее:

– А вот не встречаться с ним будет некрасиво и неучтиво. Полагаю, ты сумеешь вести себя подобающе?

– О да, можете не беспокоиться, я буду улыбаться графу Грэнтэму при встрече вот так! – Кора изобразила такую зверскую улыбку, что леди Бельмонт невольно расхохоталась.

– Кора, это было бы лучшим способом навсегда отвадить лорда от вашего дома. И от моего тоже.

– Замечательно, теперь я знаю способ избавиться от сноба в своем окружении, – фыркнула Кора, решительно устанавливая ноты на пюпитр рояля. Это означало, что продолжать разговор она не намерена. Кора серьезно относилась к музыке и совсем недавно даже мечтала о профессиональной карьере пианистки, миссис Левинсон и леди Бельмонт понадобилось немало усилий, чтобы отговорить строптивицу от такого намерения.

Зазвучали первые аккорды, и леди Бельмонт прекратила разговор, усевшись слушать племянницу. Это было восхитительно.

– Надеюсь, лорд Кроули любит музыку… – пробормотала тетушка Коры себе под нос, но так, чтобы племянница не услышала.

Асторы, Вандербильты, Левинсоны и даже Бельмонты уехали в Ньюпорт. Леди Маргарет отправилась вместе с подругой, оставив Роберта на пару дней в Нью-Йорке. Но скучать ему не пришлось, Эдвард Коллинз, также отправив супругу с ее родителями в летнюю резиденцию, правда, на западное побережье, почувствовал себя холостяком и предложил Роберту использовать это время с толком.

– О нет, полагаю, мне не стоит развлекаться. Нью-Йорк, конечно, город большой, но мы обязательно встретим кого-то, кто, узнав меня, распространит слух о моем недостойном поведении, – рассмеялся Роберт.

– А я тебя не на вечеринку приглашаю и не к доступным женщинам. На Биржу пойдем, пока на ней сезон не закрылся. Посмотришь, как делаются и теряются состояния.

На следующий день вечером Томас был вынужден поинтересоваться у хозяина, сидевшего без сил, не принести ли выпить чего-нибудь покрепче.

– Пожалуй, стоит.

Подавая поднос со стаканом и бутылкой виски, Томас сочувственно спросил:

– Как там на Бирже?

– Ужасно, Томас, в бою и то легче было.

У Роберта перед глазами действительно плыли лица возбужденных людей, делающих какие-то знаки друг другу, хватавшихся за голову или, напротив, радостно вопивших после очередного объявления, а в голове стоял сплошной гул. Биржа была похожа на встревоженный улей, разобраться, какая пчела куда летит и что намерена сделать, невозможно, но даже Эдвард как-то разбирался.