Шпионка в Академии - Ядвига Стелецкая

На какой-то миг Виктора пробрал озноб от осознания, что он не может предсказать последствия и контролировать их, что он оказался совершенно беззащитен перед еще неизвестными ему законами магии.

Ощущение собственной беспомощности оказалось настолько отвратительным, что даже слабость на время отступила. Виктор рывком встал, отбросив стул в сторону, и быстро вышел из кабинета, словно пытался сбежать от собственных мыслей. И ему это даже почти удалось, потому что в коридоре он нос к носу столкнулся с де Руаном, которого так надеялся избежать.

— Ваша Сиятельство! — Расплылся в вежливой улыбке маг, слегка наиграно кланяясь начальнику. — Вы сегодня ранняя пташка! Неужели снова беспокоит бессонница?

Граф недовольно поморщился, но насмешливую дерзость юного герцога оставил без комментариев, только проворчал сквозь зубы:

— Надеюсь, ваши успехи, д’Альбре, так же хороши, как и ваше настроение!

— Как раз работаю над этим! — И Виктор, широко улыбаясь, обогнул графа и поспешил вон из Канцелярии, пока от него не потребовали подробного отчета.

Тем более времени до семи утра оставалось всего ничего, как раз только добежать до дома и сменить одежду на что-то менее приметное.

На назначенное место встречи Виктор явился ровно в семь, с последним ударом часов на ратуше. Ему пришлось срезать путь по паре темных и грязных подворотен, которые отыщутся в любом, даже самом чистом и блистательном городе, а пару раз даже сорваться на бег, чтобы не опоздать. Вряд ли Лимьер осмелился бы делать замечания своему начальству, но Виктор и сам не хотел заставлять ждать своего вечно пунктуального напарника.

В итоге к мосту Виктор добежал взмокший и запыхавшийся, больше похожий на нерадивого посыльного, чем на менталиста Особой Канцелярии и наследника одного из знатнейших родов.

Переведя дыхание, Виктор озадаченно огляделся. Через мост тек ручеек приходящей прислуги, спешащей на службу до пробуждения хозяев. Мрачные, серые и деловитые, они мало переговаривались между собой и почти не глазели по сторонам — на это у них уже не хватало времени. Что и говорить, место и час Виктор выбрал безупречно.

Но где же Лимьер?!

Виктор даже нервно усмехнулся: вот, сам успел вовремя, а до дрожи пунктуальный напарник задержался! Но это так на него не походило, что первая мысль была о том, что с ним что-то случилось.

Не успел Виктор поймать за хвост и обдумать паническую мысль, как на его плечо легла тяжелая ладонь. Только выучка и поистине магическое самообладание, без которого не освоить ремесло, не позволили Виктору дернуться или атаковать, не раздумывая. Он медленно обернулся, чувствуя, как закаменело лицо, как в висках начинает покалывать от кристаллизующейся для атаки энергии.

За его спиной стоял банковский клерк, серый, неприметный, как камень в мостовой. Не сразу Виктор узнал в нем Лимьера — настолько его изменила простоя смена костюма. Идеальная маскировка: если нищих высокое общество и горожане старательно не замечают даже под своим носом, но пронырливых и внимательных клерков невозможно заметить, пока они сами того не захотят.

— Ты меня почти напугал, — с усмешкой признался Виктор. — Я уж решил, что ты опоздал.

— Для этого мне требуется более серьезный повод, чем недостаток времени для выбора маскировки, — с убийственной серьезностью кивнул Лимьер.

Виктор только рукой махнул — чувство юмора подчиненного обычно испарялось так же неожиданно и внезапно, как и возникало.

Пора было сосредоточиться на деле.

Через мост они перешли по отдельности. Виктор легко скользил среди прислуги, ему уступали дорогу и тут же забывали — а чего о посыльных помнить? Он легко касался чужих мыслей, считывая даже не столько слова, сколько образы и настроение. Усталость, раздражение, безысходность… Только один раз он поймал всплеск ярких и светлых чувств, но так и не понял, кто же среди толпы их испытывал.

Вообще-то, даже то, что он делал, было запрещено законом. Слишком уж переживали люди за неприкосновенность своих мыслей, за свое право думать о ближних своих дурно, прикрываясь широкими улыбками. Потому-то менталистов, единственных из всех магов, обязали на законодательном уровненосить отличительный знак — выбритые виски. Потому-то амулеты, якобы защищающие от чтения мыслей, продавались на каждом углу и далеко не за гроши. Виктор поправил капюшон, скрывающий компрометирующую прическу. Амулеты были дешевкой для успокоения нервных граждан, он и сам во время ученичества смастерил десяток, а потом с наслаждением забирался в мысли тех, кто безделушки купил. Конечно, никто так ничего и не понял, а сам Виктор лишь удостоверился, что у рядового добропорядочного гражданина ужасно скучные и грязные мысли. То еще удовольствие в них копаться.

Потому-то сейчас Виктор спокойно касался мыслей то одного, то другого человека, не опасаясь, что его засекут. Ощутить его магию смог бы только другой менталист, более сильный и опытный. И, возможно, виталист смог быпочувствовать применение ремесла, но он вряд ли бы понял, с чьей магией столкнулся.

Нет, маг не надеялся случайно наткнуться на какого-нибудь тайного модерата, в такие счастливые совпадения он не верил. Но Виктор знал, что никто не схватит его за руку и вовсю пользовался силой, не желая сопротивляться соблазну.

«Знал бы наставник…», — мелькнула неуместная мысль, но Виктор отмахнулся от нее. Наставник уже точно ничего не узнает.

Он успел обойти почти весь Старый квартал, прежде чем снова встретился с Лимьером. Красивые высокие особняки классической архитектуры, с крупными окнами, лепниной на фасаде, изящными декоративными башенками, лепились друг к другу так близко, что иногда между зданиями едва мог протиснуться один человек. Только у нескольких самых богатых особняков, больше похожих на маленькие дворцы, были собственные участки, густо заросшие садами. Летом сквозь пышную зелень едва ли можно было бы разглядеть дома, но ранней весной деревья служили слабой защитой от любопытных глаз.

Один из таких особняков и принадлежал маркизу Воллу, и, только обойдя вокруг ограды несколько раз, Виктор задался вопросом, а как внутрь смог попасть Дотре. Закрытый, заросший участок находился в южной части квартала, но у него все равно хватало соседей, чтоб перелезающий через кованный забор человек не вызвал подозрений.

— Все загадочнее и загадочнее, — пробормотал Виктор, когда они с Лимьером остановились в небольшом сквере на пересечении улиц. Усевшись на холодную кованную лавку, маг начал нервно барабанить пальцами по колену. От его раздражения воздух потрескивал. — В воспоминаниях Дотре точно был день, причем солнечный, я хорошо запомнил блик на пистолете, который резанул Дотре по глазам.

— Но остается вопрос, кто его туда пустил?

— Вряд ли он проник в дом ночью, тогда бы он и до тайника добрался бы, не дожидаясь рассвета. Вряд ли конкретно в тот день в особняке Волла был день открытых дверей.

Лимьер скупо улыбнулся и поправил манжеты.