Ее первая любовь - Дженнифер Эшли

– Я хочу детей.

От такого неожиданного заявления Джулиана онемела. Солнце ушло за горы с правой стороны, тени накрыли реку. Распластавшись на камне, Эллиот смотрел вниз на бегущую воду. Поток света из-за зубчатых гор заострил черты его лица и сделал скульптурным тело.

Когда Эллиот опять посмотрел на нее, Джулиана отчетливо увидела шрамы на его лице, которые тянулись от виска и скрывались в волосах.

– Много детей, – добавил он.

– Я поняла. – Сердце тяжело стучало. – Именно поэтому ты заторопился в Эдинбург, чтобы остановить мою свадьбу и украсть невесту?

– Нет, чтобы забрать тебя у этого придурка Беркли. Ему повезло, он сбежал сам, поэтому мне не пришлось убивать его.

– Убивать?

– Ради его же блага я надеюсь, что он забрал свою пианистку и вернулся в Англию. Он поставил тебя в неловкое положение, и я его не прощу. – Эллиот снова посмотрел вдаль. – Тогда я еще не понимал, что хочу много детей.

– А сейчас понял?

– Сегодня миссис Россморан рассказала мне кое-что. И это засело мне в голову.

– Миссис Россморан… – Джулиана захлопала глазами. – Ты говорил с ней сегодня? Когда мы к ней заехали, ее внучка сказала, что она больна. Уже успела выздороветь?

– Здоровее миссис Россморан нет никого в Шотландии. Она заставила внучку соврать, потому что не хотела встречаться с дядюшкой Макгрегором.

– О! – Джулиана сразу поменяла свое мнение насчет хрупкости старой горной розы. – Запомню это, чтобы в следующий раз поехать к ней одной или вместе с тобой. Уж тебя-то она не откажется увидеть.

– Сегодня не отказалась. В следующий раз все может обернуться по-другому.

Джулиана раздраженно отмахнулась.

– Как бы то ни было, из-за того, что мы не увиделись с миссис Россморан, я прямиком отправилась к Тереллам и должна рассказать, что случилось там. У Тереллов есть друзья по фамилии Далримпл. Боюсь, они убеждены, что ты убил мистера Стейси.

Он не смотрел на нее. Единственным подтверждением того, что он услышал ее, было короткое движение бровей.

– Эллиот?

– Кто знает? – наконец проговорил он. – Я мог бы.

Джулиана открыла рот, чтобы полностью согласиться с ним, что это абсурд. Но его слова сбили ее с толку.

– Я знаю… Она не могла… Что? Но ты же сам сказал, что мистер Стейси исчез, когда вы вернулись на плантацию, и ты больше не видел его.

– Никогда больше не видел его, насколько мне помнится, – поправил он ее. – Махиндар говорил, что кто-то ему рассказывал, будто Стейси погиб в Лахоре, но это случилось, когда я был очень болен. И я мало что помню из того времени.

– Но Махиндар должен знать, – настаивала Джулиана. – Он ведь ухаживал за тобой. Вы ведь столько вместе пережили. Может быть, тебе лучше рассказать мне все, что с тобой стряслось.

Эллиот молчал. И когда она уже решила, что вот сейчас услышит его историю от начала до конца, он сказал всего лишь:

– Пусть Махиндар тебе расскажет. У него это лучше получится.

– Но если ты на самом деле совершил этот чудовищный поступок, Махиндар должен был узнать о нем. И потом рассказать тебе.

Эллиот покачал головой.

– Махиндар мог держать его в секрете от меня. И ото всех.

– Но зачем?

– Чтобы защитить меня. Если я не буду знать, что натворил, тогда я не стану торопиться отдавать себя в руки полиции.

Он спокойно, слишком спокойно, говорил об этом.

– Ладно, я отказываюсь верить в это, – сказала Джулиана. – Какая у тебя была причина, чтобы убить мистера Стейси?

Эллиот передернул плечами.

– Может, я мстил ему.

– Полный абсурд! Я сама расспрошу Махиндара.

– Ради меня он соврет. Мне он тоже врет.

Джулиана вздернула подбородок.

– А мне – нет. Пусть только посмеет. Но нам нужно решить, что делать с Далримплами. Мы не можем позволить, чтобы полиция нагрянула сюда и арестовала тебя.

Прищурившись, он наконец посмотрел на Джулиану.

– Согласен. Я, правда, никогда не слышал о них.

– Они утверждают, что жили в Индии, были большими друзьями Стейси. И по крайней мере один раз встречались с тобой.

– Стейси никогда не упоминал о них. А я никогда не встречался с ними.

– Интересно! – Джулиана покусала губу. – Надо выяснить, кто они такие, и мне кажется, я знаю, кого следует расспросить. И вот еще что, прежде чем потащить меня в пещеру, ты сказал, что вспомнил, зачем этим утром спускался в подвалы. Что ты имел в виду?

– Сейчас я уже не так в этом уверен. У меня была мысль, но…

Джулиана умоляюще сложила руки.

– Пожалуйста, я только это и хочу узнать, в особенности после того, как пролезла через все эти ходы, перемазалась и исцарапалась.

Эллиот повернулся и заглянул ей в глаза. И ей сразу стали не интересны ни мистер Стейси, ни Далримплы, ни их чудовищные обвинения.

– А я предпочел бы поговорить о детях. – Эллиот снова целиком сосредоточился на ней, преодолевая все барьеры, которые Джулиана могла бы возвести, думая о чем-то постороннем. – Я хочу детей. Я хочу детей от тебя. Ты хочешь от меня детей?

От его взгляда замирало сердце. Ее охватил жар. Легкий ветерок в тени не приносил прохлады.

– Да, – сказала она. – Хочу.

Отвечая ему, Джулиана слабо улыбнулась, и уклончиво, и невинно, заставив его кровь вскипеть.

Ему не хотелось вовлекать ее в свои прошлые дела, не хотелось, чтобы она имела к ним какое-то отношение. Джулиана была его настоящим, его будущим.

Эллиот повернулся к ней, как раз когда она растянулась на камне. Он вставил колено между ее ног, наклонился и поцеловал. На губах у него остался вкус пыли и вечернего ветра. Ее кожа была слегка влажной от пота, на щеках – грязные полосы. Она прекрасна. Прекрасна до боли в сердце.

Его совершенно не беспокоило то, что под килтом у него ничего не надето – погода стояла теплая. От того, что Джулиана заметила его наготу, Эллиота бросило в жар. Ей нравилось рассматривать его. Она не испытывала никакого смущения перед обнаженным телом мужа. Он всегда знал, что она отнюдь не неженка-мисс, и любил ее за это. Его возбужденный фаллос через плед упирался в ее юбки, желая войти в нее, желая, чтобы они остались голыми в этом уединенном, тихом месте.

Это опасно! Но Эллиот знал, что соглядатай ушел. Шумы вокруг ничем не отличались от обычных. В густом кустарнике суетились птицы, шуршали кролики. Им было не до Эллиота с Джулианой.

Теплые губы Джулианы уже приобрели опыт в поцелуях с ним. Она уже приноровилась к нему, и ее язык без принуждения играл с языком Эллиота.