Аномалия - Вик Тори

— Нет, не пойду, меня укачивает. Я лучше посплю.

— Да что тут спать! Мы через пару часов будем на месте, — уговаривал Феликс, — пойдем. Ну, вставай, разлеглась тут! Там завтрак сейчас принесут.

— За что ты меня так ненавидишь? – при упоминании о еде мой желудок заныл. — Если я сейчас что-нибудь съем, точно вывернусь наизнанку.

— Ладно, если что, присоединяйся, — Феликс достал из кармана какую-то коробочку и положил на столик рядом. — Вот, попробуй, мне помогает.

Еще минут пять я боролась с тошнотой и старалась смотреть в одну точку. Из общего салона доносился смех, потом потянулись аппетитные запахи чего-то вкусного и горячего, и рука сама потянулась к коробочке, оставленной Феликсом.

Как ни странно, помогло. Безвкусные таблетки вернули меня к жизни. Заснуть не получалось, сидеть на месте тоже, да и желудок жалобно завывал на каждый новый аромат, приплывающий из салона. Я решила присоединиться к компании. В конце концов, нам вместе работать, а я знаю всего двоих.

Мое появление в общем салоне, похоже, только эти двое и заметили. Ира и Феликс сразу замахали руками, приглашая меня присесть — свободное кресло оказалось как раз рядом с ними.

— Ну, помогло? – улыбнулся Феликс. — Что будешь на завтрак?

— Что-нибудь, — ответила я и оглядела присутствующих за столом.

Охранники по-прежнему сидели в сторонке и напоминали каменных истуканов в спецодежде. По сравнению с ними все остальные мужчины в салоне выглядели тощими заморышами.

— Ну, и кто тут кто? — тихо спросила я.

— Смотри, за Ирой сидят три женщины – это два гинеколога и лаборантка из филиалов. Я их, кстати, сам плохо знаю. Вон тот, в пиджаке, генетик Павел Леонидович Порываев, очень уважаемый человек и прекрасный ученый. Правда, вспыльчивый малость и не без гордыни. Лучше с ним не спорить, все равно бесполезно. Вот тот блондин с усиками – это техник наш, наладчик аппаратуры. А женщина, с которой он разговаривает, очень хороший врач общей практики, — Феликс на этих словах скривился и нервно ковырнул вилкой в тарелке. — Алла Федоровна Смольская. Знает все, обо всем и обо всех. Не мозг, а суперкомпьютер. Она в Центре работает уже лет тридцать. Обращайся к ней только по имени-отчеству, она не выносит фамильярности.

— Понятно, запомню, — я посмотрела на Аллу Федоровну. Она тут же отвернулась от собеседника и ухватилась за мой взгляд. Мне стало не по себе – неужели слышала, о чем мы тут шепчемся? Суперкомпьютер общей практики, смотрела на меня в упор, не отрываясь. Феликс приветственно кивнул ей. Железная леди кокетливо поправила прическу и тут же расплылась в улыбке. Ах, вот оно что! Неужто влюблена в шефа? Хотела убить конкурентку взглядом! Интересно, сколько ей лет? Если работает уже тридцать лет в Центре, то лет 50-60 точно. Может, и больше, судя по сероватому цвету кожи и редким волосам. Но старушка еще в обойме, вон как улыбается!

— Феликс, признайся, между вами что-то было? – съехидничала я.

Феликс поежился.

— Ну что за вопросы? С чего ты взяла?

— Понятно. Если меня найдут в Конго с перерезанным горлом, подозревайте Аллу… как ее… Федоровну. Суперкомпьютер, похоже, не выносит конкуренции.

— Аномалия, все-таки ты дура немножко. Лучше жуй и молчи. Возле Аллы Федоровны — старший научный сотрудник Центра, Карпов. Зовут его Емелей, но на имя он не отзывается. Говорят, в знак протеста. Не нравится ему такое имя, а поменять не разрешают родители. Якобы назван в честь дедушки или прадедушки, память и все такое.

Карпов ни с кем не разговаривал, а лишь меланхолично жевал, упершись в одну точку. Честно говоря, старший научный сотрудник производил не самое приятное впечатление. Казалось, он сейчас упадет лицом в тарелку, уснув за этим скучнейшим занятием.

— Он может показаться немного заторможенным и угрюмым, — Феликс как будто прочитал мои мысли, — но это не так. Конечно, человек не самый общительный, оптимизмом не брызжет, но я тебя уверяю, даст фору всем нам, вместе взятым, во многих вопросах. Говорят, жуткий бабник. Так что, если тебя найдут в Конго, подозревать буду в первую очередь его.

Я еле сдержалась от смеха, как представила себе этого вяленного мачо, ухлестывающим за женщинами.

— Последний, что сидит возле Карпова – это Александр Павлович, сын Порываева, специалист по евгенике. Пошел по стопам отца. Хотя, думаю, это было не его решение. Молодой еще. Не скажу, что специалист первоклассный, но вполне достойный. Кстати, Павел Леонидович – хороший друг Сагалова. Он и не скрывает, что попросил включить сына в состав группы, так как считает, что эта экспедиция войдет в историю. А в истории должно быть местечко и ему, и сыну. Ну да ладно…

Отец и сын почему-то сидели по разные стороны стола. Так как старший Порываев время от времени метал грозные взгляды в своего притихшего отпрыска, было понятно — они в ссоре. Видимо, сорвался у сыночка шанс покутить хотя бы месяц-другой, пока папашу сослали в Африку!

Отдельно от всех сидел еще один человек. Он просто смотрел в иллюминатор и потягивал кофе.

— Это наблюдатель из американского континента, Бен Редклифф. Он неплохо знает русский, так что при нем не болтай, — Феликс кивнул в сторону одиночки. — Он пока мало с кем общается, в сторонке держится.

— Ну, Феликс, ты смог четко назвать, кто летит в экспедицию и для чего. Ну, с Ирой все понятно. Ты, как я понимаю, возглавляешь группу. А вот я зачем? Работник новый, непроверенный, хоть и грамотно завербованный…

— Ты себя недооцениваешь, — Феликс протянул руку к папке, лежащей рядом, достал оттуда лист с эмблемой Центра. — Вот, смотри, твоя фамилия. Видишь? А внизу подпись Сагалова. Вот и все объяснение. Поверь, не я утверждал списки.

— Да, конечно…

— Меня спросили, кого бы я хотел взять с собой. Я назвал пятерых. Из них со мной сейчас летишь только ты, Ира и Павел Леонидович. Остальных я едва знаю, — Феликс бережно пригладил список рукой и положил обратно в папку. Любил он бумажки, электронные документы казались ему менее весомыми что ли: всегда можно достать листочек и ткнуть носом в подпись.

— Ну, тогда тем более непонятно, почему я. Если б по твоей протекции, то понятно, а так…

Не успела я договорить, как в салон зашел мужчина. Но, увидев рядом с Феликсом меня, он неуверенно потоптался на входе, кивнул шефу и тут же вышел. Я сразу узнала его. Белобрысый. Тот самый, которого я сначала встретила в лифте, затем в блоке центрального компьютерного управления. Но что он делает здесь? Неужели летит с нами?

Феликс и глазом не моргнул, придвинул к себе тарелку и принялся есть.

— Ты и сейчас будешь говорить, что не знаешь его?

— Кого?

— Вот того, белобрысого, что только что заходил.

— Знаю. Уже знаю, — шеф скривился и отодвинул тарелку. — Фу! Гадость!

— И кто это?