Развитие интуиции. Как принимать верные решения без сомнений и стресса - Гай Клакстон

а)

Рис. 6. Задачи на интуицию:

a) передвиньте 3 монеты так, чтобы перевернуть треугольник вверх ногами;

б)

б) нарисуйте 2 квадрата, чтобы каждая свинья оказалась в отдельном загоне.

{Ответ}

На рисунке слева вы видите треугольник, сложенный из монет. Задача – передвинуть 3 монеты так, чтобы угол треугольника смотрел не вверх, а вниз. На втором рисунке – загон, в который помещены 9 свиней. Задача – построить еще 2 квадратные загородки, чтобы каждая свинья оказалась в отдельном загоне.

Попробуйте сравнить эти задания с так называемыми аналитическими задачами.

Задача 1. Представьте, что перед вами лежат 3 игральные карты рубашками вверх и вы располагаете следующей информацией:

– валет слева от дамы;

– бубновая карта слева от пиковой;

– король справа от червовой карты;

– пиковая карта справа от короля.

Ваша задача сказать, какие перед вами карты.

Задача 2. Полиция подозревает, что кто-то из четырех человек – Андрей, Борис, Владимир, Георгий – совершил преступление. Каждый из подозреваемых сделал заявление, но только один из них сказал правду.

– Андрей: «Я не совершал преступления».

– Борис: «Андрей врет».

– Владимир: «Борис врет».

– Георгий: «Преступник – Борис».

Кто говорит правду, а кто виновен?{78}

В аналитических задачах не нужна никакая дополнительная информация, и вряд ли хоть какие-то предположения будут сделаны неосознанно, ведь это только запутает. Все, что нужно для решения, – тщательно составить вместе все крупицы информации – задание нетривиальное, но, в принципе, простое. Если попросить людей проговаривать свои действия вслух, слова будут четко следовать за мыслями и в итоге приведут прямо к решению задачи.

Но если речь идет о задачах на интуицию, можно быть уверенным, что нужен совсем другой способ мышления – менее очевидный. В таком случае, если попросить человека озвучить свои мысли, ему это может помешать.

Скулер пишет: «Вербализация может привести к смятению на “переднем плане разума”, если так можно выразиться. После чего мы не способны обратить внимание на новые подходы, которые могут всплыть на “заднем плане”». Скулер проанализировал, что участники исследования говорили, решая разные типы задач, и обнаружил, что все оказалось так, как он изначально и предполагал. Испытуемые, решая аналитические задачи, не чувствовали разницы от того, приходилось им озвучивать свои действия или нет, но когда дело доходило до задач на интуицию, то просьба проследить за своими мыслями и озвучить, что происходит у них в голове, сильно их сбивала.

В другом варианте исследования участникам заранее сообщали, что им придется решать задачи разных типов. Один из типов – задачи на интуицию – может привести их к неправильному методу решения. Испытуемым давали пример задачи на интуицию и говорили, что если те зайдут в тупик, то нужно найти другой метод решения или посмотреть на задачу по-иному. Как и раньше, одни участники исследования должны были думать вслух, а другие – нет. Было выявлено два интересных результата. Во-первых, подобный совет никак не влияет на решение задач на интуицию и не помогает увеличить работоспособность во время проговаривания процесса. Такое впечатление, будто способ познания, который приводит к успеху при решении задач на интуицию, не только за пределами сознательного понимания, но и за пределами сознательного контроля. Если процесс использования интуиции лежит за пределами сознательного управления, тогда участники никак не смогут использовать советы, которые им дают заранее.

Во-вторых, исследователи обнаружили, что информация о задачах на интуицию оказывала существенное влияние на решение аналитических задач. Когда участники думали вслух, совет сильно мешал их способности решать логические примеры. Как и попытка решить задачи на интуицию при помощи р-состояния оказывается в корне неправильной, так и решение аналитической задачи может быть затруднено, если заставить человека сомневаться в том, что задание элементарное. Подозрение, что нечто может быть сложнее, действительно заставляет р-состояние пошатнуться, потому что человек подсознательно начинает искать трудности, которых нет. Данный вывод подкрепляет точку зрения, что выбор правильного способа мышления – это вопрос уместности, а не полного превосходства одного способа мышления над другим.

После того как Скулер прослушал записи, где люди озвучивали свои действия, он и его коллеги поняли, что содержание размышлений участников было разным. Когда люди ломали голову над аналитическими задачами, они говорили свободно, и большинство комментариев относилось непосредственно к проблеме. Однако когда они пытались решить задачи на интуицию, то делали больше пауз в речи, и паузы были длиннее: были случаи, когда казалось, что в голове у того, кто решает задачу, ничего не происходит. И когда те, кто решал задачи на интуицию, проговаривали свои действия, их комментарии относились скорее не к задаче, а к состоянию разума и работе мозга в целом. Они говорили примерно следующее: «Что-то мне не приходит в голову ничего… о чем я могу говорить» или: «Я знаю, что мне нужно говорить, не останавливаясь… но я не знаю, о чем я сейчас думаю». И такой опыт, когда в голове «ничего не происходит», чаще всего был связан с успешным решением подобных задач. Участники, которые делали больше пауз, решили больше задач. Необходимость постоянно комментировать свои действия действительно замедляла менее осознанный процесс, который происходит на «заднем плане», и снижала умственные и творческие способности. Нужно отметить, что людям, которые привыкли постоянно болтать, становится сложно, когда они сталкиваются с тонкими и неопределенными проблемами.

Основная мысль Джонатана Скулера крайне важна. Что-то из того, что мы знаем, очень легко обращается в слова и теории, а что-то – нет. Одни умственные процессы доступны сознанию, а другие – нет. Когда мы думаем сознательно и пытаемся разложить по полочкам сведения, мы все равно не можем понять всего, что происходит у нас в голове. И чаще всего мы делаем выбор в пользу только тех знаний, которые можно выразить словами; только тех аспектов мышления, к которым имеет доступ сознание. Мы размышляем над тем, что поддается размышлению, а не над тем, что истинно. И склонность относиться ко всем проблемам так, как будто их можно решить с помощью р-состояния, сводит наши мысли и умственные процессы только к тем, которые можно четко различить.