Выкупленная родная семья - Ксения Фави

Но не сложилось? Он имеет в виду Сюзанну? Мне так хочется спросить его, каким он видит свое будущее. Наше будущее.

—Твои мечты должны сбываться,— улыбаюсь ему.

Мужчина тоже приподнимает уголки губ.

—Да, я понял, что никогда нельзя опускать руки.

Он так смотрит мне в глаза, и, кажется, говорит именно о нас.

—А я хотела очень сильно любить своего мужа,— усмехаюсь,— но вот с осуществлением мечты явно погорячилась. Так что я запомню твой вывод, он мне пригодится.

Мирон ничего не говорит, только берет меня за подбородок. Со счастливой улыбкой накрывает мои губы своими.

Я могу растворяться в нем бесконечно. В такие минуты рядом с ним я ощущаю себя взрослой женщиной, способной на глубокие чувства и страсть. Это уже далеко не наше прошлое. Хоть мы пока и не переходим самую близкую черту.

—Идем к сыну?— спрашиваю, когда он отстраняется.

Так приятно чувствовать в себе его вкус. Все проблемы снова отходят далеко.

—Идем,— кивает Мирон,— надеюсь, малой не сбежал.

Но сын лежит в люльке, где его оставил папа и деловито ощупывает погремушку. Гирлянда из них висит у него перед глазами.

А перед моими сейчас только Мирон. И я боюсь, что он оставит нас и пойдет в свой чудо-кабинет. Ведь вроде как дело к вечеру.

—Ты хочешь есть?— вместо этого спрашивает мужчина.

Жму плечами.

—По идее надо бы.

Но у меня что-то совсем мало сил.

—Марина пекла пирог к ужину. Можем устроить пикник прямо здесь.

—На кровати?— распахиваю глаза.

—Почему нет? Не знаю как тебе, а мне лениво накрывать на стол. Захватим еще напитки.

Мы и правда спускаемся, кладем на поднос аппетитные куски пирога с мясом. Берем с собой бутылочки холодного чая, сока, воды. На любой вкус. Устраиваемся прямо на моем покрывале, недалеко от ребенка. Сейчас этот хулиганский поступок так вовремя.

Ем от души и не думая, как выгляжу. Этот мужчина меня безумно волнует, и в то же время я не боюсь быть рядом с ним любой. Дело даже не годах знакомства. Просто на подсознательном уровне я чувствую, он не осудит.

Сам Мирон вроде бы тоже раскован. Хотя он такой почти всегда.

—После развода я хотел завести домашнее животное, но как-то не дошли руки,— говорит он, когда роняет на пол кусочек пирога,— сейчас бы оно пригодилось.

Хихикаю.

—Я всегда хотела кошку. Но Иван так дорожил ремонтом квартиры… В общем, я не стала капризничать.

—А собаку?— жуя, интересуется Мирон.

Слегка напрягаюсь.

—Я не собачник. Да и боюсь их, если честно. Но может быть, маленькую?

На моем лице опять улыбка. А Мирон чему-то кивает сам с собой.

—Маленькую.

До самой ночи мы почти не выходим из спальни. Только убираем последствия «пикника» и по очереди идем в душ. Еще несколько недель назад я мылась как могла быстро. Нужно было скорее вернуться к малышу. Сейчас за ним присматривает папа, и я могу дольше постоять под теплыми струями.

Хотя тоже в каком-то смысле спешу — к нему. Скоро ночь, он уйдет в свою комнату. А пока я хочу как можно дольше побыть вместе.

Даже когда кормлю, он просто отходит к окну, и мы не перестаем разговаривать. Вспоминаем прошлое и ту жизнь, когда мы уже толком не общались — последние лет пять. Мирон окончательно ушел в бизнес, колесил по миру.

Это было как раз после нападения на меня той злосчастной собаки. Факт, не относящийся к делу, но он разделил время на до и после. Я в это время помаленьку начала встречаться с Иваном.

—Ну что, уже поздно,— произносит Мирон, когда Матюшка засыпает — тебе тоже нужно поспать.

Я надеялась, этот момент оттянется как можно дольше.

—Не хочется тебя отпускать,— закусываю губу.

Я не хочу близости. Вернее, не то что бы не хочу… Мысли об этом лезут в мою голову последние дни. Но сейчас я не совсем готова, да и усталость от сегодняшнего дня и правда дикая. И вообще инициативу в этой теме я бы предоставила Мирону. Так что имею в виду банально его нахождение рядом.

Мужчина, кажется, удивлен.

—Ты боишься?— он приподнимает брови.

Мотаю головой.

—Просто не хочу расставаться.

Мирон смеется.

—Ну что же, я не храплю. Вот только кровать не очень большая.

Улыбаюсь.

—Мне не нужно много места.

Он так и остается в шортах и майке, я надеваю свою желтую пижаму. Иван не любил ее. называл клоунским нарядом. Когда я переехала сюда, начала спать только в ней.

Но сейчас думаю об этом только мельком. Бывший муж вылетает из головы вмиг, как только Мирон двигается ближе. Обнимает меня сзади, устраивает ладонь на моем животе. Опускаю свою руку на его и пролезаю пальчиками между его пальцев.

—Жалко, что ты не видел, как Матвей рос в животе.— приходит внезапная мысль.

—Видел немного,— хрипло признается Красильников.

Да, мы пересекались несколько раз. Однажды он пригласил Ивана со мной на открытие филиала своего банка. Там толком и не было праздника, я не понимала, зачем мы приехали… Теперь понимаю. И не представляю, что он чувствовал.

—Спасибо тебе.

Рука под моей чуть дергается.

—За что?— не понимает мужчина.

—Просто за то, что ты — это ты.

Я гений пояснения. Но меня реально переполняет благодарность к судьбе. А ведь недавно я готова была ее проклясть.

Таких хороших ночей у меня давно не было. Я только переживала немного, что Мирон не выспится. Но он старательно бормотал, что важных дел у него нет, и все в порядке. Приносил сына на кормление, и… мы уже друг друга не стеснялись.

Хоть мы с удовольствием проспали ночь в обнимку, на другой день Мирон с охранником перенесли в мою комнату большую кровать хозяина. Надеюсь, по разным ее краям мы спать не будем, но простор не повредит. Тем более, Мирон — крупный мужчина.

Марина с невероятно довольным лицом перестелила постель. А мне вообще не верилось в происходящее.

И еще в то, что мы стали так раскованно вести себя друг с другом — подходить, обнимать и целовать. А я всю жизнь считала себя недотрогой! Думала, тактильные радости не в моем вкусе. На Мирона же я не могу спокойно смотреть, сразу хочу подойти и прижаться.

А он целует меня при любом удобном случае. Не увлекает перейти грань, хотя я ощущаю его желания. По дыханию, гулу сердца и… даже в прямом смысле через одежду. Какие мысли меня посетили в те пару раз, лучше не рассказывать в приличном обществе.