Флирт в Севилье - Чингиз Абдуллаев

Она лежала, прикрывшись простыней, под которой угадывалисьочертания ее гибкого тела.

Дронго подошел к аппарату и попросил соединить его с отелем«Альфонсо Тринадцатый»

Когда ему ответил портье, он попросил соединить с номеромРуты Юльевны. Она ответила сразу, словно ждала у аппарата.

— Куда вы пропали? — гневно спросила она. — Унас в пять часов съемки. Это вы увели Ингрид?

— Нет, — пробормотал Дронго, взглянув на лежавшуюперед ним девушку, — но я знаю, куда она пошла. Сейчас я поеду за ней ипривезу на съемки.

— Чтобы в половине пятого вы были в отеле, —грозно сказала Рута Юльевна, — иначе я подам на нее в суд, и мамаше Ингридпридется выложить большую сумму в качестве неустойки.

— А как Доколина? Что с ней и Круминьшем?

— Их уже отпустили. В четыре часа они будут в отеле. Выменя слышите?

— Ну и слава Богу.

Он положил трубку и посмотрел на Ингрид. У нее были оченькрасивые руки. И длинные пальцы.

— У тебя красивые руки, — искренне произнесДронго.

Она спрятала руки под простыню.

— В прошлом году у меня была непонятная форма аллергии, —призналась она, — руки все время горели, словно от крапивы.

— У тебя очень красивые руки, — повторил он.

— Что она сказала? — поинтересовалась Ингрид.

— Мы должны быть в отеле в половине пятого. Сейчас ужедесять минут четвертого.

— Значит, у нас есть время, — рассудительносказала Ингрид, сбрасывая с себя простыню. — Иди сюда.

Дронго поднялся, придерживая полотенце. Еще час назад он былготов на подвиг. Но повторить его снова было, кажется, выше его сил. Дронгоулыбнулся. Может, это и есть разница в к возрасте. Неужели он так постарел?

— Убери полотенце, — прошептала она. «Как хорошо,что я поддерживаю форму, — подумал Дронго, отбрасывая полотенце, —иначе как бы я выглядел с отвисшим животом».

— Надеюсь, мы не опоздаем, — пробормотал Дронго ишагнул к кровати.

| В половине пятого вся группа собралась в холле отеля.Гарсиа, взволнованный и от того более эмоциональный, старался подбодритькаждого. Круминьш стоял рядом со стойкой портье раздумывая над чем-то. Лены небыло, очевидно, она поднялась, чтобы переодеться. Увидев вошедших вместе Ингриди Дронго, Рута Юльевна снова нахмурилась, но ничего не сказала. Меднис сидел надиване, проверяя свою камеру. Увидев Дронго, он неприязненно усмехнулся, ноничего не сказал. Балодис разговаривал с водителем автобуса, который должен былотвезти их на съемки.

Дронго проводил Ингрид до лифта, ей нужно было подняться вномер и переодеться, — после чего подошел к Пабло Гарсиа.

— Я рад, что все нормально завершилось, — сказалон, обращаясь к испанцу, — надеюсь, все разъяснилось.

— Если бы, — вздохнул испанец. — Я все времясебя ругаю, что начал учить русский язык и работаю со странами бывшегоСоветского Союза. Лучше бы я выучил китайский или японский. С ними, по крайнеймере, не было бы проблем. А с группами из ваших стран постоянно проблемы.

— Но их отпустили?

— Пока только условно. Круминьш говорил, что был вномере сеньоры Лилии. А я был уверен, что могу ей нравиться. Или понравиться?Не знаю, как правильно. Но он сказал, что приходил к ней и они были вместе.Следователь проверил пленку и увидел, что Круминьш приходил к сеньореОмельченко. Они были вместе больше один час. Одного часа, — поправилсяГарсиа. — И еше тридцать минут, — добавил он через некоторое время.

— Полтора часа, — поправил его Дронго.

— Да, верно. Полтора часа. Следователь видел, чтосеньор Круминьш вышел от сеньоры и пошел к себе в номер. Поэтому он поверилсеньору Круминьшу и принял решение его временно освободить. Они проверили егобагаж, но наркотиков не нашли. Следователь приказал взять группу v подполицейский надзор, и сотрудники полиции будут нас сопровождать все время, покамы будем в Севилье.

— А Елену Доколину отпустили? — С ней былотрудно, — вздохнул Гарсиа, — ее пальцы, отпечатки пальцев были надвери. Но она говорит, что проходила мимо комнаты сеньоры Омельченко ипостучалась к ней за минуту до того, как туда вошла горничная. Следователь неверит Лене, но мы уговорили отпустить ее на сегодняшнюю съемку.

— Она не сказала, почему она оказалась рядом с номеромпогибшей? — нахмурился Дронго.

— Нет, не сказала, — удивился Гарсиа. — А вызнаете, почему она там была?

— Не знаю, — сказал Дронго, отходя от своегособеседника.

— Мне не нравится здесь, — громко произнесКруминьш, поднимаясь в холл. — Сначала стали утверждать, что я наркоман.Потом арестовали. Затем обвинили в убийстве Лилии Омельченко. Отпустили, когдапоняли, что я был ее другом, а не убийцей. И наконец не дали спокойно поплаватьв бассейне.

— Почему? — удивился Гарсиа.

— Какой-то кретин опять оставил там эспандер. Одинвчера упал, другой сегодня. Сколько можно! Нужно выгнать этого идиота из отеля.Наверное, американец, — в сердцах сказал Круминьш, недовольный засилиемголливудских фильмов и считавший всех американцев выскочками.

Рута Юльевна курила, глядя во внутренний дворик. Наддвориком в полдень натягивали тент, который включался механически. Дронгоподошел к коммерческому директору.

— Кажется, вы совсем неплохо проводите время, —недовольно сказала она, глядя перед собой и даже не удостаивая его своимвзглядом, — сначала с Лилией Омельченко, вчера ночью с Леной, а сегодняднем с Ингрид. Я еще не встречала таких активных мужчин.

— Значит, вам не повезло, — сказал Дронго, вставрядом и также глядя во дворик. — Мне нужно с вами поговорить.

— О чем, — она выпустила струю дыма, даже неповернувшись к нему. Они могли видеть друг друга в стеклянной перегородке,отделявшей холл от внутреннего дворика.

— Вы знаете, почему задерживали Лену Доколину?

— Конечно, нет. Следователь не обязан передо мнойотчитываться.

— Они нашли ее отпечатки пальцев на ручке дверипогибшей Лилии Омельченко.

Она выпустила еще одну струю дыма, очевидно, для того, чтобыон не смог рассмотреть выражения ее лица.

— Откуда вам это известно? — поинтересовалась РутаЮльевна.

— Мне рассказал один из следователей. Ее отпечаткинашли на дверной ручке, и следователи считают, что она дала ложные показания.Поэтому ее забрали на допрос.

— Какой интересный детектив, — иронично произнеслаона. — Ну и зачем вы сообщаете мне эти подробности?

Он взглянул на нее. У Руты Юльевны была одна страннаяособенность. Она была достаточно приятной женщиной, но у нее были большие,мужские уши, которые она прикрывала искусно зачесанными волосами. Уши можнобыло увидеть, только находясь в непосредственной близости от нее.