Нэй: мой любимый Прародитель - Анна Кривенко

долгих минут. Когда же команда вошла вовнутрь, у нас на экране появилось изображение с камеры на шлеме Ангелики.

Миновав пустующий ангар короткими перебежками, бойцы свернули в сторону головной части корабля.

Коридоры были темными, поэтому ребята запустили под потолок несколько десятков «светлячков» — летающих осветительных приборов.

Датчики на костюмах утверждали, что атмосфера лишь слегка разрежена, но вполне пригодна для дыхания. Значит, шансы найти кого-то живого определённо есть.

Ангелика тихо отчитывалась о каждом шаге и давала короткие указания каждому члену отряда. Полковник де Сантэ шел рядом и в процесс не вмешивался.

Я почти не дышал и напряженно всматривался в экран, чувствуя, как внутри нарастает непонятная тревога. Опасность витала в воздухе всё отчетливей, и это меня нервировало. Я должен был быть там!!! С ней!!!

Это случилось неожиданно: что-то темное и стремительное вырвалось из боковой двери и врезалось в Сэма. Он взвыл и упал на пол, а Ангелика тут же открыла огонь. Противник был повержен и упал в нескольких метрах впереди, но сзади вдруг появилось еще двое. Они двигались настолько быстро, что казались смазанными темными росчерками, которые тут же скосили еще и Рувима с Нико.

Я вскочил со своего места с ужасом, наконец-то поняв, что именно я чувствовал все это время: тьма! В этом звездолёте была сама тьма!

Наплевав на конспирацию, я глубоко втянул носом воздух и ощутил, как рядом со мной завибрировали кресла от концентрации энергии внутри меня.

Расстояние между челноком и мертвым флагманом было огромным, и я еще никогда не телепортировался так далеко. Это было опасно. Меня могло выбросить посреди космоса, и я не был уверен, что останусь после этого жив.

Но я не сомневался ни одного мгновения, четко осознав: без Ангелики мне жизнь не нужна. Она для меня — всё!

Закрыв глаза, я представил себя в темных провалах корабля-призрака и, заставив всех в челноке изумленно вздрогнуть, телепортировался туда…

Глава 23. Почти божество…

Нэй

Я смог! Телепортация удалась!

Но представшее моим глазам выглядело шокирующим.

Я возник прямо внутри купола, сотканного из почти невидимого силового поля: видимо, Ангелика поняла, что с противниками не справиться, и сумела установить вокруг своих людей защиту.

Меня словно никто не заметил.

Ангелика сидела над умирающим Нико и… плакала.

В груди у парня зияла глубокая дыра, из которой с бульканьем выливалась кровь. Рядом лежал Рувим — тот самый громила-парень, к которому я уже успел изрядно привязаться — и мучительно стонал, удерживая руку на распоротом животе. А Сэм был без сознания и почти истек кровью, потому что ему просто оторвало руку.

Лис пытался остановить кровотечение и обреченно ругался, Прат лихорадочно доставал медикаменты и трясущимися от шока руками протягивал Ангелике, но она впала в ступор и не двигалась.

— Простите, — пробормотала она, — это моя вина…

Потом словно очнулась и начала стремительно доставать инъекции.

— Прат, срочно, сделай Рувиму укол, да, поддерживающий!!! — Ангелика пыталась взять себя в руки, смахивая с лица слезы.

Она уже давно сняла с себя шлем, и ее растрепавшаяся коса норовила все время упасть вперед и мешала ей, так что она с раздражением дернула ее и отправила за спину.

Моя внутренность словно застыла, потому что ее отчаяние и муки уже ставших мне дорогими людей просто выбили меня из колеи.

Навалилась старая, та далекая нестерпимая боль потери, которая у меня однажды точно была. Я уже терял. Я уже оставался один, без родных и друзей. Я знаю, насколько это невыносимо!!!

Разве я могу допустить, чтобы это повторилось???

А ещё Ангелика…

Её отчаянье — это моя боль, умноженная в тысячи раз…

Накатило всеобщее состояние гнета, тут же сжавшее мне горло, и я с головой нырнул в ментальное поле всех этих людей.

Нет!!!

Я заставил себя остановиться и всего на одно мгновение закрыл глаза.

Хватит!

Решительно отгородившись от чужих эмоций, я попытался успокоиться и крепко сжал кулаки. Внутри каждой ладони затрепетало тепло, а по телу побежали знакомые, но словно забытые мною ощущения силы.

Когда я открыл глаза вновь, мое зрение резко изменилось.

Я стал ВИДЕТЬ!!!

Видеть каждое существо передо мной до самой его глубины. У Ангелики рвано стучало сердце и кружилась голова. У нее саднило бедро и нервно тряслись руки. Прат повредил запястье, и на кости его четко прослеживалась тонкая трещина, которая приносила с собою несильную, но назойливую боль.

Нико с дырой в груди умирал. Его лёгкие били пробиты и заполнялись кровью. Он уже почти не дышал. У Рувима повреждение кишечника, угроза заражения крови…

Все это пролетело перед глазами в доли секунды, но мне хватило, чтобы всем своим нутром вспомнить: я… кое-что умею.

Самым плохим был Нико.

Я опустился рядом с ним на колени и протянул к ране руку.

Ангелика только сейчас увидела меня и ошарашенно вскрикнула:

— Нэй! Ты… ты… откуда ты взялся??? Ты без защитного костюма??? Что ты делаешь???

Я не ответил. Держа руку на весу над грудной клеткой Нико, я внимательно исследовал его органы. Несколько крупных сосудов были разорваны, и я быстро спаял их телекинезом, одновременно задавая клеткам всего организма приказ к усиленной регенерации и восстановлению. Тело Нико задрожало, температура повысилась, он начал клацать зубами, испугав окружающих, но кровотечение пошло на убыль, а мне пришлось вытолкнуть из его легких кровь одним телекинетическим толчком, чтобы он смог нормально дышать.

Нико закашлялся и извергнул из себя кровяные сгустки. Ангелика подумала, что он окончательно умирает и попыталась схватить его за плечи, но я остановил ее, оградив Нико своей рукой.

— Все в порядке, — прошептал я, чувствуя, что от внутреннего напряжения едва владею голосом. — Он будет жить…

Мне пришлось перекачать парню значительное количество своих сил, и он блаженно отключился, погрузившись в спасительный сон.

— Перебинтуйте раны, — прохрипел я, переползая к Рувиму и склоняясь над ним.

Ангелика не стала спорить. Наверное, от меня исходила аура уверенности и силы, потому что она беспрекословно меня послушалась, и тут же сделала все, о чем я попросил.

Полузакрыв веки и сфокусировав взгляд на теле Рувима, я начал стремительно, но максимально аккуратно склеивать телекинезом его внутренности. Клетки тела открывали мне свою глубинную структуру, проносясь в разуме картинками спиралей ДНК, и я запускал вложенные в них программы восстановления, вливая свою силу и ускоряя их рост. В какой-то момент понял, что рассасываются даже застарелые шрамы и исчезают хронические болезни,