Шелковые слова - Сандра Браун

— Так, подержите пока у себя, пока мы не выйдем, — распорядился Дик, вручая кольцо остолбеневшему священнику. — Мне кажется, вам можно доверять… — сказал Дик, подмигнув, и дверь за ними захлопнулась.

— Ну наконец-то, я уж подумал, что придется за вами посылать, — пробурчал доктор Тейлор из-за маски, когда Лейни вкатили в родильный зал.

Она не вполне отдавала себе отчет в происходящем, знала только, что Дик рядом, подбадривает ее, кричит от восторга, когда доктор поднял вверх скорченного, орущего младенца — мальчика.

— Отличный экземпляр, — похвалил доктор.

Лейни обессиленно распласталась на столе, пока все вокруг занялись привычной суетой, сопровождающей событие, обычное для них, но от этого не менее чудесное. Она была на седьмом небе от счастья. Когда Дику разрешили поднести к ней сына, чтобы она смогла его разглядеть, на глаза ее навернулись слезы радости.

— Он красивый, — выдохнула она.

— Красивый? — воскликнул Дик. — Да он… он… прекрасен!

Медсестра забрала новорожденного, чтобы взвесить и запеленать. Дик сжал руку Лейни и с любовью смотрел на нее, как вдруг увидел, что глаза ее расширились, а зубы впились в нижнюю губу.

— Милая? — в панике вскричал он. — Что случилось?

— О-о, — мучительно простонала она, роняя голову на стол.

— Доктор Тейлор! — заорал Дик. — Что-то не так!

Кевин Тодд Сарджент сладко спал в кроватке палаты для новорожденных, повернувшись на левый бочок, подтянув коленки к животику и выпятив попку, не обращая внимания ни на что, кроме обожания, которым окружили его… и его сестренку. Аманда Ли Сарджент сложила губки бантиком и почмокала во сне. Ее отец сжал плечо ее мамы и тихонько рассмеялся.

— Ох и напугала ты меня, перед тем как она появилась на свет. — Дик привлек к себе Лейни и невольно поежился, вспомнив те ужасные секунды, когда увидел, как ее лицо исказилось от боли. Доктор Тейлор все еще занимался ею, стоя возле высоких распорок, поддерживающих ее ноги.

— Все в порядке, мистер Сарджент, если вы, конечно, не имеете ничего против близнецов.

Мэнди Сарджент явилась сюрпризом для всех. Братец, который оказался на пять унций тяжелее и на целый дюйм длиннее ее, сдавил ее так, что сердцебиение малышки не прослушивалось. Мэнди, таким образом, совершенно неожиданно вступила в этот не подозревающий о ее существовании мир.

— Ты уж меня извини, — улыбнулась Лейни с безмятежностью, дарованной исключительно новоиспеченным мамочкам.

Дик Сарджент прижался губами к виску жены.

— Извинения принимаются. Готова вернуться в палату?

— Нет. Мне так нравится на них смотреть.

— Но тебе надо как можно больше отдыхать, пока ты здесь, в больнице. Любовь моя, не забывай, что ты выносила целых двенадцать фунтов детей.

Застонав, она потерла свой уплощившийся, но все еще рыхлый живот.

— Не напоминай мне об этом. Я так рада, что они теперь там, а не здесь.

Дик громко расхохотался, к вящему раздражению старшей медсестры, которая по-прежнему считала его вздорным смутьяном.

— Я тоже рад.

Он сам бережно отвез Лейни в ее палату — самую просторную, какую смогли найти в больнице.

В палате взгляд Лейни сразу упал на скромный букет гвоздик.

— Ты поблагодарил мистера Харпера за цветы, когда звонил ему?

— Да. — Дик уложил ее в постель, помогая приподнять ноги, и старательно укутал одеялом. — Он просил передать, чтобы ты не беспокоилась. Они уже нашли тебе замену на остаток учебного года.

— Но, Дик, я хочу вернуться в школу. Могу же я доработать хотя бы последние шесть недель.

Он уже качал головой.

— Бога ради, не строй из себя святую мученицу! Ты только что родила близнецов. За одним-то малышом было бы трудно ухаживать, совмещая это с работой. А уж за двумя — просто невозможно! Ты же не виновата, что пришлось взять отпуск раньше, чем планировала, потому что дети родились преждевременно. В общем, я все сказал и больше об этом слушать ничего не желаю. Хочешь заварного крема?

Она скривилась:

— Нет, а вот от чизбургера и чипсов не отказалась бы.

Он склонился к ней, заговорщически улыбаясь:

— Завтра к ленчу протащу сюда огромную корзину самых отборных чизбургеров.

— Рискуя, что нас всех, вчетвером — Боже, вчетвером! — выкинут отсюда? Сестра Перкинс и так чуть не взорвалась, когда поймала нас за распитием шампанского, в — А как же еще, интересно, отмечают рождение близнецов? У этой дамочки просто нет души. — Присев на край постели, Дик взял ее за руки. — Я уже говорил тебе спасибо?

— Тысячу раз.

Он ничуть не смутился.

— Буду повторять это каждый день. Они такие чудесные, Лейни.

— Знаю. — Она откинула голову на подушку в приятном изнеможении. — Большую часть своей жизни я считала, что никогда не смогу иметь ребенка. — Она обратила на Дика полные слез глаза. — Представляешь, как я обрадовалась, когда узнала, что беременна? Испугалась, конечно, волновалась, как это отразится на моей работе, но была так счастлива, что все-таки стану матерью, обрету родное существо. А их оказалось целых двое! — Она рассмеялась сквозь слезы. — Я тоже очень тебе благодарна, Дик.

— Милая ты моя. — Наклонившись, он поцеловал ее в губы. Это был короткий поцелуй, нежный и трепетный.

— Знаешь, мне вдруг стало так жаль маму. Моему отцу следовало бы быть рядом с ней, когда я родилась, как был со мной ты.

Дик ласково погладил ее по щеке.

— Я уже думал об этом. — Он помедлил, не желая огорчать Лейни. — Как тебе известно, я имею доступ к различным архивам и прочим источникам информации, — законными ли путями или не очень — не важно. Если хочешь, могу хоть завтра начать поиск твоего отца. Не стану обещать, что мы его найдем. Не исключено, что он уже умер. Но я бы чертовски постарался.

Лейни перевела взгляд на огромное окно, выходящее на лужайку перед больницей. Заходящее солнце золотило зимний пейзаж.

— Когда мама умерла, я вдруг осознала, что у меня нет ни одного родственника. Жуткое ощущение, будто ты совсем одна в целом мире, сплошь и рядом состоящем из семей. И мне вдруг захотелось отыскать своего отца или хотя бы узнать, что с ним сталось. Но потом я решила, и по-прежнему так считаю, что, если бы я была ему нужна, он остался бы с нами, хотя бы чтобы установить со мной духовную близость. Возможно, мне лучше совсем его не знать. А если в его уходе была виновата мама, если он был всего лишь жалким, несчастным человеком, то не исключено, что теперь у него другая жизнь и другая семья. Я же стану всего лишь незваной гостьей, которая напомнит ему о безрадостном периоде его жизни. Мне бы этого не хотелось.