Мой очень странный роман - Анастасия Медведева

- Ты права. Завишу. И не планирую что-либо менять в своей жизни, - ровным голосом произносит Константин, - меня устраивает мой источник дохода.

Выдыхаю с недоверчивой улыбкой.

- Тогда перестань принижать мой вес! - вновь позволяю себе повысить голос, но тут же замолкаю, почти прижатая к столу.

Мужчине хватило одного шага, чтобы обездвижить меня и полностью скрыть от глаз гостей своей спиной.

- Я не принижаю твой вес, - произносит Константин, склонив голову и лишив меня пространства сверху, - я лишь озвучиваю вслух то, что волнует мою семью.

- Ты только что сознался, что тоже считаешь меня девицей, пользующейся твоими чувствами! - отвечаю тише.

Потому что его лицо слишком близко.

- Некоторое время назад ты воспользовалась моим расположением и приватизировала часть нашего здания, - напоминают мне.

- Ты же способен сказать «нет»! И, если считал, что сделка нечестная, то мог отказаться! - нахмурившись, отвечаю.

Я же не заставляла его, в конце концов!

- Тебе нужно видеть своё лицо, когда ты требуешь от меня чего-то, - не выпрямляясь и вообще никак не двигаясь с места, произносит Константин, - ты же смотришь на меня, как на какое-то насекомое, которое мешает тебе жить.

Это не…

Поджимаю губы, понимая, что это всё-таки правда.

- Так понимаю, моё отношение и мои взгляды стоят твоих усилий? - дерзко отвечаю, решив не сдавать позиций.

- Стоят, - бросает мне мужчина.

- В таком случае, объясни, почему твоя мать считает нормальным шантажировать меня на людях нашими секретами?

- Она не шантажирует. Лишь намекает на то, что знает, - чуть выпрямившись надо мной, отвечает Константин.

- Она решила, что я больна слабоумием? Я прекрасно знаю, что она в курсе! Так к чему и против кого эти выпады?

- Ты знаешь, что у неё тяжелый характер. И знала об этом всегда, - наградив меня не менее тяжелым взглядом, отвечает мужчина.

- Это не оправдание подставе, - замечаю в ответ.

- Она никого не подставила.

- Она пилит сук, на котором сидит её собственный сын! - напоминаю ему, - И это было вашим решением - оплатить все расходы на лечение! Я хотела оплачивать работу Софьи по стандартному тарифу! Это вы выменяли её авторские права на оплату счетов в больнице!

- Мы не только оплатили её счета, мы сделали так, чтобы очередь на донорскую печень для её бабушки сократилась. Точнее сказать, в листе ожидания родственница Софьи стала первой. И операция прошла успешно… тебе не кажется, что жизнь родного человека стоит намного дороже авторского процента с каждого выпуска твоего комикса?..

- Мне кажется, что шантажировать меня вашим же решением - как минимум, не этично, - отвечаю сухо.

- Ты согласилась на это решение. София согласилась на это решение. Всё давно решено. Более того, только первые два выпуска были созданы Софией - потом иллюстрациями занялась команда специалистов, продолживших её начинание. Так почему шпильки матери так задевают тебя? Почему меня это вообще не беспокоит? Ты чувствуешь угрызения совести за то, что имя настоящего художника не указано на обороте?

- Я искренне не понимаю, почему твоя мать считает уместным вообще упоминать всё это. Ещё и в такой отвратной манере - когда её могу понять только я!

- Осторожнее, Мира. Оскорблять свою маму - я не позволю, - спокойно замечает Константин.

- Надеюсь, в таком случае ты позволишь мне уйти раньше времени. Потому что удержаться от оскорблений всё труднее, - сухо улыбаюсь ему в лицо.

- Твой рот просто не может не извергать из себя всю эту пакость? - взяв меня за подбородок, уточняет мужчина.

- Я спровоцирована. Ты был тому свидетелем. Так, чего ты ждёшь? - приподняв бровь, уточняю в ответ.

- Жду, когда он впустит меня, наконец, - отвечают мне.

Кто впустит? Куда впустит?..

Ловлю четкий взгляд и соображаю, о чём речь; слегка дезориентированная, пытаюсь понять - он это всерьёз?.. - а затем едва не шарахаюсь в сторону, - кто бы мне ещё дал! - когда Константин неожиданно наклоняется и коротко накрывает мои губы своими.

- Ты что творишь? - шиплю, не имея возможности ни отстраниться, ни вывернуться… даже свой собственный подбородок из его хватки освободить!

- Получаю свою плату за безграничное терпение, - отвечает мне мужчина.

И ведь, главное, никто не видит! Я скрыта за его телом, как за стеной!

Я даже закричать не могу: не факт, что кто-то поверит в такое наглое домогательство сексуального характера со стороны всегда спокойного и даже холодного сына хозяйки торжества!

- Ты за это ответишь, - обещаю ему, ощущая, как ускоряется сердце в груди.

- Тогда позволю себе чуть больше, чтобы уж за всё и сразу, - отвечает Константин и нападает на мой рот.

В буквальном смысле. Выбивая дыхание, с силой врываясь внутрь, атакуя мой язык, моё нёбо, мои губы - всю меня, докуда мог достать!

Через несколько секунд, ошарашенная, стою и смотрю на него широко раскрытыми глазами.

Он оторвался от меня слишком быстро. Я даже толком не успела понять, что мне…

- Понравилось? - с холодной усмешкой уточняет мужчина.

Затем демонстративно вытирает свои губы салфеткой, откидывает её на стол, отступает от меня и идёт в сторону гостей.

…

Это…

…

Растерянно озираюсь, пытаясь понять, что произошло и произошло ли?.. Вижу, как в центре зала отец семейства поднимает тост за виновницу торжества. Вижу, как Костя повторяет его жест, спокойно улыбаясь кому-то из гостей. Вижу, как Елизавета находит меня глазами и чуть склоняет голову, будто спрашивая, не попутала ли я чего, решив проигнорировать это действие?..

И иду на выход.

Я знаю, кто я. И я знаю, чего я хочу.

Чужое желание не в силах выбить почву из-под моих ног: ни за какие деньги я не соглашусь стать частью этой семьи.

Даже если моё тело в общем-то не против... Самое главное в данном случае - мой осознанный выбор. А выбор свой я уже сделала, и он ждёт меня дома, на моей кровати.

Добраться до дома не трудно. Трудно представить, что я скажу Данияру. Не то, чтобы я планировала рассказывать ему обо всем, что происходит в моей жизни, но такой важный момент, как поцелуй с бизнес партнёром, от него вряд ли получится утаить: Костя имеет привычку врываться без спроса и говорить всё, что вздумается, - и предугадать его действия я не могу. Не потому, что он весь такой неожиданный и внезапный! А потому что я никогда не утруждала себя подробным изучением этого мужчины. Он прав, я вообще не знаю его. Я просто снимаю с поверхности те качества, что порой доставляют неудобства мне лично.