Смертник из рода Валевских #08 - Василий Маханенко

Неподалёку от трона Седрика Джоде находилась группа тёмных, что мне сразу не понравились. Тёмные провалы их глаз смотрели на меня в упор, а по выражению лиц некоторых субъектов можно было смело принимать тот факт, что меня ненавидят. Неужели это те самые ортодоксы, что желают прикончить причину исчезновения тёмного пламени? Тогда почему они не рискнули здоровьем и не нападали сразу, как только я появился в зале? А, вот почему!

Причина стояла неподалёку от группы. Туманный служитель Храма Скрона был неподвижен, словно статуя, тем не менее одно его присутствие блокировало любые попытки мне навредить. Тёмный держал какую-то шкатулку и, как только я приблизился к трону, подошёл ко мне.

—Храм Скрона закрывает свои обязательства, эрцгерцог Валевский,— под маской простого служителя Храма Скрона скрывался Четвёртый. Я принял протянутую шкатулку, открыл крышку и сердце в очередной раз принялось шалить. На красной бархатной подушке находилось чудо. Другим словом описать прекрасный ювелирный набор из пяти предметов я не мог. Два кольца, серьги и ожерелье были выполнены из белого золота тончайшей работы и оказались усыпаны крупными бриллиантам.

—Размеры колец адаптированы к пальцам Наиры Джоде,— добавил тёмный.— Храм Скрона считает, что инцидент с каменоидами закрыт. Остальные моменты мы обсудим после церемонии. Глава, он твой.

Четвёртый отступил обратно на своё место, продолжая огораживать меня от ортодоксов. Седрик встал и к нему тут же подбежал слуга, поднося на подушечке длинную массивную цепь.

—В клане Бартоломео не приняты долгие процедуры бракосочетания,— произнёс глава клана.— Это праздник молодожёнов, но никак не тех, кто их окружает. Всё, что мы можем себе позволить — засвидетельствовать узы между мастером Наирой Джоде и эрцгерцогом Максимилианом Валевским. Подойдите.

Я вручил шкатулку Кималю Саренто, что стоял рядом и подошёл к Седрику Джоде. Наира встала рядом со мной. В нос ударил приятный аромат, делающий образ девушки завершённым и ещё более желанным.

—Руки,— потребовал Седрик. Наира вытянула руку вперёд. Процедуру мне никто не объяснял, но логика подсказывала, что нужно сделать. Я повторил движение девушки, вытянув руку вперёд и объединяя ладони. Наши пальцы переплелись и сжались в единый кулак.

—На правах главы клана Бартоломео отныне и впредь объявляю вас мужем и женой! Наира, с текущего момента ты утратила право называться Джоде, но двери клана всегда будут открыты как для тебя, Наиры Валевской, так и для твоего мужа и детей,— произнёс Седрик, после чего обвязал цепью наши руки. Прошло несколько мгновений тишины, после чего Седрик уселся обратно на трон и недоумённо посмотрел на нас:

—И долго вы так стоять собираетесь? Всё, процедура закончилась, можете уходить. Цепь только отдайте.

Церемония мне понравилась. Свадьба моих старших братьев была оформлена по всем правилам Заракской империи — пышно, масштабно и с неимоверным количеством народа. Народ гулял несколько дней, нажираясь за наш счёт. Сколько передрались и поубивали друг друга, даже вспоминать не хочу — отец злился, но поделать ничего не мог. Традиции, которые он сам всем прививал, требовали закрывать глаза на всякие нарушения и разрушения. Никогда не хотел себе чего-то похожего, так что то, что сотворили тёмные, упало в благодатную почву. Слуги стащили с нас цепи и, как только Кималь Саренто всучил мне шкатулку, я повернулся к своей жене.

—Позволишь?— я вытащил кольца и продемонстрировал их девушке. Судя по тому, как расширились её глаза, а также умолкли все, кто находился рядом с нами, Храм Скрона действительно умудрился всех поразить.

—Конечно,— Наира протянула мне руку. Поразительно, но она заметно дрожала, словно девушка не верила, что такое вообще возможно. Я надел оба кольца, чуть повозился с серьгами, не удержавшись от того, чтобы не поцеловать свою жену в ушко, потом снял старое ожерелье и надел новое. Бриллианты идеально списывались в образ, дополняя голубое платье моей жены холодным блеском звёзд.

—Тебе идёт,— произнёс я и на какое-то время потерял связь с реальностью. Нежные губы Наиры прикоснулись к моим и главный зал клана Бартоломео перестал для меня существовать. Вмешался в этот сладкий момент противный голос Кималя Саренто:

—Наставник, имей совесть. Ты здесь не один.

—Ой,— Наира отстранилась от меня и густо покраснела, виновато посмотрев в сторону трона. Седрик Джоде делал вид, что занимается своими делами и не обращает на нас никакого внимания.

—Есть предложение покинуть столь приятный дом и переместиться в Кострищ,— Кималь Саренто держался спокойно, но некоторые детали показывали, что он нервничает. Проследив за его глазами, нервничать начал уже я. В толпе ортодоксов появились новые персоналии. Тёмный Эльор и Карина Фарди. До этого момента я никогда не видел Эльора вживую, но не сомневался, что стоящий рядом с источающей чистую тьму девушкой находится именно он. Парочка целенаправленно двинулась в нашу сторону. Четвёртый хотел встать на их пути, но взгляд Фарди приковал его к месту. Карина остановилась в нескольких шагах от меня. Тяжёлый взгляд тёмных провалов глаз подавлял. Приходилось прикладывать усилия, чтобы не отводить от девушки взгляд и не падать перед ней на колени.

—Валевский,— голос Карины изменился. Он утратил любой намёк на человечность. Вокруг нас образовалось большой пустое пространство. Тёмные спешили убраться подальше от столь резонирующего и неприятного голоса. Да и просто находиться рядом с Кариной было до жути страшно. Даже мне, использующему тёмное зеркало. Что говорить о Наире, вцепившуюся в мою руку мёртвой хваткой? Моя жена едва сохраняла сознание рядом с этим чудовищем, по странной прихоти всё ещё носящей человеческое имя.

—Скрон,— кивнул я, приветствуя высшую силу.

—Ты забавный,— усмехнулась Карина.— Здесь и сейчас его нет. Только я.

—Что же ты забыла в клане Бартоломео? Насколько мне известно, ортодоксов они не жалуют. Тем более тех, что сжигают тёмным огнём моих учеников. Ещё раз приблизишься к Алие, моей ученице, порву на мелкие кусочки. Сделаю тоже самое, что и с каменоидами.

Последнюю фразу я произнёс, глядя в тёмные провалы Эльора. Тот нахмурился, но промолчал. Я вернулся обратно к Фарди, ожидая ответа.

—Что я здесь делаю? Пришла посмотреть на того, кто спас мои земли.

—С каких пор локация Керукс стала твоей?

—Прямо сейчас и стала. Я поняла, что Храм Скрона слишком любезничает с такими уродами, как ты. Любезничает со светлыми. Лебезит перед ними. Ведёт себя недостойно истинным служителям Скрона. Пришло время исправить эту ошибку и показать всему миру, что тёмные являются доминирующей силой. Показать светлыми их истинное место.

Я посмотрел на Четвёртого, что стоял неподалёку. В наш разговор он не вмешивался, но я не сомневался, что между ним и другими представителями Храма Скрона сейчас идут активные переговоры.

—Пришла просто посмотреть?

—Почему же? Сейчас, когда я осознала свою миссию, хочу тебе сказать то, что не смогла раньше. Ты нравился мне, Валевский. Мне нравилось твоё упорство, твоя сила воли, твой настрой. В какой-то момент я даже начала думать о том, что мы можем быть вместе. Но потом ты меня предал. Убил. Да, я отомстила, убив тебя в отместку, но именно тогда я прозрела. Мне нравился не ты, а сила, что есть в тебе. Сейчас, когда я получила гораздо большую силу, смотрю на тебя как на мелкого грызуна. Полезного, уничтожающего различных тараканов, но, тем не менее, мелкого и жалкого. Коим ты, на самом деле, всегда и был. Мне стыдно, что я тратила своё время на тебя. Пыталась придумать способ, как тебя уничтожить. Всё это ничтожно. Мелко. Ты уничтожил тараканов, что хотели занять мои земли, поэтому сейчас ты будешь жить. Я тоже умею быть доброй. Тебя и твоих учеников не трону ни я, ни любой другой истинный последователь Скрона. Такова моя воля. Но это будет продолжаться только до той поры, пока ты не перейдёшь мне дорогу. Сиди в своём Кострище и не отсвечивай. В моих землях тебе больше не рады. Единственное место, куда тебе разрешён доступ — земли клана Бартоломео. Я даю тебе право сопровождать свою жену. Если ты появишься в землях других кланов без моего разрешения, я восприму это как открытую агрессию. В этом случае ты станешь законной добычей моих слуг и меня. Прощай, Валевский. Надеюсь, я больше никогда о тебе не услышу.