Диверсанты во времени - Василий Головачев

Первыми под воду ушли сержанты Тимоха и Дылда, обследовали «дупло зуба» и вернулись.

– Можно нырять, – доложил Тимоха, – никто больше вроде бы не выходил.

– Транслятор защищён какими-нибудь автоматическими системами? – спросил Морев.

Марьяна перевела. Дебил постарался ответить.

– Система есть, – доложила переводчица, – но она отключена, так как операторы, они же и охранники, вылезли наружу.

– Понятно, это облегчает нашу задачу. Скажите ему, я иду с ним вниз, в пирамиду, за мной пойдёте вы и лейтенант, потом все остальные. Попытается схитрить – пристрелим.

Марьяна улыбнулась.

– Вряд ли он попытается схитрить, жить хочет.

Девушка заговорила «по-китайски-русски-английски».

Дебил закивал болванчиком, прижал руки к вискам, что, наверно, должно было означать полное повиновение типа «клянусь мамой!».

– Он понял.

– Ныряем!

Пленник не послушался, торопливо «залаял» на своём синтетическом языке.

– Что он там? – нетерпеливо осведомился Морев из воды.

– Воздух…

– Пусть не беспокоится, мы выдержим без воздуха минуты три. Если вы не сможете, возвращайтесь к ребятам на берегу.

– Я смогу! – отрезала Марьяна. – Он имел в виду другое: мы «испортим» воздух в пирамиде… во всяком случае, так это звучит. Думаю, он боится, что мы принесём к ним какие-нибудь опасные микробы.

– К дьяволу его опасения! Пусть не ставит условия, иначе разговор будет другим.

Марьяна старательно перевела пленнику сказанное, и он проникся: упал лицом в плот, потом зарастил свой шлем, не пропускавший воду, и нырнул.

За ним нырнули капитан и Дылда, последний – в качестве страхователя. Было видно, как пленник ворошит разорванную взрывом вертолёта арматуру верхушки пирамиды, опускается в дыру, и с ним Морев с сержантом, не упускающие из виду ни одно движение оператора.

Затем из дыры вырвалось облако воздушных пузырей, а когда оно достигло поверхности озера, ни пленника, ни капитана уже не было видно.

Вынырнул Дылда, мотнул головой, отфыркиваясь.

– Кажись, прошли.

Потянулись минуты ожидания, насыщенные беспокойством за судьбу капитана и всей операции в целом.

Небольшие летающие ящеры, которых Ренат мысленно называл птеродактилями, а Валёк – фобеторами, с размахом крыльев до двух метров, но с устрашающими гребнями на головах и батареями острых зубов, снова обратили внимание на пловцов, но совсем уж близко не подлетали, проникшись уважением к огрызающейся добыче.

Капитан вынырнул из «дупла» в облаке пузырей через полчаса. На нём был шлем, отчего наблюдавшим за вершиной пирамиды бойцам показалось, что выплывает Дебил. В руках Морев держал ещё два шлема. Один передал Марьяне, второй Ренату.

– Надевайте. – Голос капитана звучал глухо, но разобрать слова можно было.

– А где Дебил? – поинтересовался Дылда.

– Я его связал. Со мной идёт пара гражданских, я их проведу и вернусь за остальными. Вольнов, зови часовых.

Ренат повертел в пальцах шлем, собираясь гордо отказаться, но голос командира отряда подстегнул его:

– Смелее! Надевайте и дышите свободно, он сам подстроится под ваши размеры.

Ренат сунул голову в сложной формы «банку». Подбородок влез внутрь с трудом. Стало трудно дышать, глаза вообще перестали видеть, но уже через пару секунд зрение прояснилось, хотя всё вокруг было словно подёрнуто желтоватой пеленой, и в нос и рот стал поступать воздух, пахнущий почему-то лавандой.

Ренат хотел приободрить Марьяну, но девушка надела шлем раньше.

– Вперёд! – Капитан нырнул, и тотчас же в воду погрузилась Марьяна.

Ренат поспешил за ними.

Подплыли к «дуплу зуба». Ренат ожидал, что под водой станет темнее, так как с глубиной поток света ослабевал, но этого не произошло. Очевидно, особая система обзора шлема каким-то образом регулировала подачу сигнала к глазам владельца.

Морев что-то сделал. Из щели открывающегося люка снова вырвался клуб воздушных пузырей. Капитан призывно махнул рукой. Марьяна последовала в освещённый снизу проём люка. За ней опустился Ренат, легко прошёл горловину люка размером метр на метр. Следом протиснулся капитан, прижав обоих к стенам узкого прямоугольного тамбура.

Люк закрылся, послышалось гудение и шипение. Вода стала уходить, вытесняемая воздухом. Через минуту тамбур был полностью освобождён от воды, его пупырчатые стены заискрились в лучах кольцевого светильника на полу.

Звякнуло.

За спиной Рената открылась невидимая дверь, и вся компания вывалилась в помещение, охватывающее прямоугольную трубу тамбура. Оно было четырёхугольным, с наклонными стенами, и, очевидно, повторяло форму верхней части пирамиды.

– А этот где? – спросила Марьяна, озираясь.

– Снимайте шлемы, – сказал Морев невнятно.

Молодые люди сняли шлемы, и капитан вернулся с ними в тамбур.

– Ждите здесь, никуда не уходите.

Дверь тамбура с шипением встала на место, раздалось бульканье.

Марьяна обошла помещение, разглядывая ребристые, с рядами выпуклых наростов в форме бивней мамонта стены, нашла в полу четырёхугольный контур метрового размера.

– Люк. Откроем?

– Капитан приказал… – начал Ренат.

– Мне он не командир, – отрезала девушка. – Хочешь – торчи здесь и жди.

Она потопталась рядом с квадратом люка, не отличавшимся цветом от мягких плит пола, впечатление было, что они сделаны из губчатой резины, потом нашла редко мигающую сиреневую искру в соседней плите, наступила ногой.

Контур крышки люка засветился, но не сдвинулся с места.

– Ну, что застрял? – с раздражением сказала Марьяна, подождав дальнейших действий местной автоматики.

– На него надо стать, – предположил Ренат.

Марьяна шагнула на шероховатый серый квадрат… и поехала вниз! Ренат едва успел спрыгнуть к ней на квадрат, оказавшийся полом невидимой клетки лифта.

В глаза брызнул яркий свет, по гамме близкий к зеленовато-жёлтому.

Лифт опустил пассажиров в помещение со множеством гофрированных остроугольных колонн, соединявшихся в единую геометрическую конструкцию в форме шатра.

Дебил находился здесь: смирно лежал на шершавом сером полу лицом вниз, связанный по рукам и ногам каким-то чёрным шнуром. Где капитан нашёл этот шнур, было непонятно, скорее всего, пленник дал ему шнур сам.

Услышав шелест опускавшегося лифта, шаги, оператор вывернул голову, увидел подходивших гостей, но остался лежать без движения. Видимо, капитан был очень убедителен, оставляя его одного.