Ядерная зима. Дожить до Рассвета! - Артем Рыбаков

— А ну стоять! Кто такие?

— Маневренная группа Минобороны!

— Документы есть?

— А как же!

— Покажи.

— Товарищ старший лейтенант, подойдите на минуточку! — позвал я Андрюху как обладателя самой солидной из всех присутствующих «ксивы». — Тут гражданин на документы наши взглянуть хочет.

Пока лейтенант подходил, мы с Сергеем ненавязчиво так разошлись в стороны. И теперь нас одним выстрелом хрен накроешь. Стволы на изготовку мы не брали — чего людей-то пугать? Но и я, и десантник могли совершенно непринужденно шарахнуть по окну в два ствола и из этого, кажущегося неопытному человеку неудобным положения.

Понятно, что определить возраст человека, наряженного в костюм химзащиты и респиратор, довольно сложно, но тембр голоса и, главное, мой собственный опыт подсказывали, что говорю я если и не со своим ровесником, то человеком не намного младше. Встретить в оружейном малолетнего сопляка, работающего продавцом, это большая редкость. Как завсегдатай таких заведений говорю.

— Раненых нет? — закинул я удочку. — Медпомощь никому не требуется?

— У нас — нет. Это за забором, скорее, — он мотнул головой в сторону строительного рынка, не прекращая, впрочем, держать нас на мушке.

Андрей достал свое удостоверение, пока шел к нам, и, подойдя, просто протянул его защитнику свободной торговли.

«Так, левой рукой взял — значит, опытный и, возможно, воевал. Очень уж характерная повадка — левая рука берет документы, правая на оружии… Сейчас того и гляди сделает шаг назад…»

Неизвестный моих ожиданий не обманул и отшагнул в простенок. Это в тихой Москве начальник комендантского патруля может стоять впереди, с грозным видом проверяя документы, а в южных неспокойных краях работать живым щитом желающих мало, и документы просматривают, пока сослуживцы страхуют.

— Ну наконец-то! — донеслось изнутри. — Давненько вас ждем… — «Местный житель» снова появился в оконном проеме, но на этот раз из дробовика в нас не целился. — Заходите, мужики. Сейчас открою!

Стоило нам подняться по ступеням на довольно высокое крыльцо, как замок щелкнул, и внушительная (А как же иначе? Оружием ведь люди торгуют!) дверь приглашающе распахнулась:

— Давайте быстрее внутрь, а то херни всякой ветром нанесет!

Размер магазина впечатлил, похоже, не меня одного — зал площадью больше полутысячи квадратных метров был уставлен полками и стеллажами с разнообразными «вкусностями» от надувных моторок до резиновых бахил и от четырехколесных вездеходных мотоциклов до чучел зверей и птиц. Арсенал тоже заслуживал внимания — хоть часть ружей и винтовок и была вытащена из стоек и разложена на прилавках, я насчитал больше полусотни стволов.

Проблему выбитых окон местные обитатели решили довольно забавным способом — подвесив к потолку полотнища толстенной полиэтиленовой пленки, взятой, как я подозревал, на строительном рынке, раскинувшемся по соседству. В результате внутренняя часть торгового зала оказалась отгорожена от внешнего мира тремя полупрозрачными экранами.

— Ну рассказывайте! — забасил хозяин. — Что там снаружи творится? Можно не сначала — про то, что Москве каюк, я уже и сам догадался.

Я поднял руку, прерывая говорливого торговца:

— А вы что же, один тут оборону держите?

— Зачем один? — всплеснул он руками в ответ. — Четверо нас тут, но остальные в подсобке. Там окон нет, так что без намордников сидят, — он пальцем постучал себя по респиратору. — Можем туда пройти и поговорить спокойно.

— Пошли, старлей, — обратился я к Соколову. — Мужики пока посторожат.

Подсобка представляла собой здоровенную выгородку с капитальными стенами и массивной железной дверью в дальней от входа стене. «Вполне резонно, по-другому в магазине, торгующем огнестрелом, и быть не должно», — сообразил я.

За небольшим столиком на комфортабельных складных креслах сидели двое мужчин и девушка лет двадцати.

Старший из мужчин, спортивный сорокалетний дядька с бритой наголо головой, при нашем появлении встал:

— Приветствую! Надо понимать, армия проснулась? — И представился: — Федосеев Степан Ильич, директор магазина.

Распустив завязки капюшона, я снял его и противогаз:

— Капитан Заславский, Василий Семенович.

— Старший лейтенант Соколов, Андрей, — вторил мне командир торжокских.

— А я старший прапорщик Долгополов. Сторож местный, — пробасил, стянув с лица респиратор, тот, кто нас встречал. — Я из Долгопы. В тамошнем ОВД тружусь, а тут подрабатываю по договору. Можете посмеяться — первый раз не обижусь. — И, поймав наши недоуменные взгляды, пояснил: — Долгополов из Долгопы, все поначалу скалятся!

— Степан Ильич, не расскажете, что у вас тут творится? — выждав пару мгновений, но так и не дождавшись представления остальных, спросил я у директора.

— Да то же, что и везде, — смерть и бардак. Я где-то за полчаса до открытия магазина приехал, так, Коля? — обратился он к милиционеру.

— Верно. Восемь тридцать пять было, я в журнал занес.

— Открылись мы, как всегда, в девять ровно, — продолжил свой рассказ директор. — Тут за окном вспышка, а через пару минут шарахнуло так, что только крошка посыпалась. Ленинградка-то уже в сторону Москвы колом стояла, ну минут через пятнадцать народ как повалил… Визги, крики… Кого-то под руки ведут, ослеп бедолага… Кто-то кричит, что над Москвой гриб вроде атомный… — Федосеев махнул рукой. — Я вначале не поверил, а потом трубу подзорную схватил — и на крышу. Посмотрел — все верно. Ну, вернулся, народ свой собрал, костюмы рыболовецкие они натянули — не хуже ваших получилось. Тут в дверь стучат… Я думаю, может, мародеры какие нарисовались, товар-то у нас знатный, сами видели. Ребята стволы похватали, поскольку я разрешил, и к окнам. А там малышня. Автобусы на улице видели?

Я кивнул.

— Вот, они в лагерь отдыха ехали. На Сенеж, что ли? Ну и накрыло их. А куда я такую ораву дену? Пришлось к соседям за забор идти. Там мужики в основном неплохие, я многих знаю, они у нас снасти частенько покупают… Мы им скидки по-соседски делаем… то есть делали…

— А сейчас что, не делаете? — спросил Соколов, до того момента внимательно слушавший.

— Так какая торговля сейчас? — изумился бритоголовый. — Нам вместе выживать теперь надо, а не считаться, кто кому должен! Ребятишек они под защиту приняли, а мы им для этого и стволы дали, а они нам пленку и вон, — директор показал на переносной кондиционер, шумевший в углу, — агрегат. А Марина Сергеевна, директор «Перекрестка», распорядилась всю еду из магазина забрать и людям отнести. Мы тут все теперь свои, и дети общие теперь, потому как сколько миллионов там, — он махнул рукой в сторону Москвы, — изжарились-то, капитан? — Он взял со стола изящную бутылку с золотистой этикеткой и набулькал себе граммов пятьдесят маслянисто-тягучей жидкости цвета старого дуба: — По писят, мужики? За встречу и с целью борьбы с радиацией!