Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть вторая - А. Куприн

процента. Это размер фонда средств к существованию, численность работников, которым требуются средства к существованию, и конкретная шкала зависимости производительности от увеличения продолжительности периода производства. Воздействие этих факторов на ставку процента можно обобщить следующим образом. Ставка процента в экономике тем выше, чем меньше фонд средств к существованию, чем больше количество работников, обеспечиваемых за счет этого фонда, и чем больше растет производительность по мере постоянного увеличения продолжительности производственного периода. Напротив, ставка процента тем ниже, чем больше фонд средств к существованию, чем меньше число работников и чем быстрее падает добавочный продукт по мере увеличения продолжительности производственного периода» (Бем-Баверк 2010, с. 545).

Можно отметить, что Бем-Баверк приближался к нашему пониманию, хотя и не располагал разработанным понятием сложности. Его «фонд средств к существованию» можно сопоставить с необходимой деятельностью и ее средствами; «отношение между численностью работников и средствами существования» — со строением капитала, а «зависимость производительности от времени производства» — с тем воздействием, которое сложность средств производства оказывает на сложность деятельности.

С этой точки зрения неоклассический подход к объяснению процента, идущий от Маршалла, отличается большей легковесностью. Кейнс, который выводил процент из предпочтения ликвидности, то есть стремления снизить неопределенность, не находил оправдания неоклассической концепции, согласно которой процент уплачивается за «ожидание». Как будто мы имеем дело с «зефирным экспериментом», в котором процент определяется исключительно личными качествами владельцев капитала:

«Если мир после нескольких тысячелетий беспрерывных индивидуальных сбережений так беден в отношении накопленных капитальных активов, то это следует объяснять, на мой взгляд, не расточительными наклонностями, свойственными человечеству, и даже не разрушениями от войн, а высокими премиями за ликвидность, прежде причитавшимися собственности на землю, а теперь достающимися деньгам. В этом вопросе я расхожусь с прежним взглядом, выраженным Маршаллом с необычайной категоричностью в его “Основах экономической науки”: “Каждый знает, что накопление богатства тормозится, а норма процента до сих пор поддерживается предпочтением, которое огромная масса человечества отдает в пользу немедленных удовольствий, вместо того чтобы откладывать их на будущее, иными словами, их нежеланием “ждать”» (Кейнс 2007, с. 231; см. Маршалл 2007, с. 551–552).

Различие между классической и неоклассической экономическими теориями состоит не только в том, что первая видела источником стоимости труд, а вторая — полезность, но и в том, что первая делила деятельность и ее средства на необходимые и прибавочные, а вторая не проводила такого разделения:

«Более ранний из этих подходов — это классический подход физиократов, Смита, Рикардо и Маркса. Он по существу был основан на понятии прибавочного продукта, которым общество может располагать и распоряжаться сверх той части произведенного продукта, которая должна быть возвращена в производственный процесс для обеспечения его повторения в неизменном масштабе. В эту последнюю часть включался, наряду с используемыми средствами производства, также и прожиточный минимум занятых рабочих, в широком смысле отождествляемый с их заработной платой. Доходы, причитающиеся другим классам общества, таким образом, включались в состав прибавочного продукта. Особый и предшествующий другим переменным характер установления реальной заработной платы позволял в то же время производить определение относительных цен и также, независимо от него, объема выпуска, формируя простую аналитическую структуру, принципиально отличную от структуры более позднего подхода. В силу институционального характера установления уровня заработной платы и гибкости, обусловленной независимым определением объема выпуска, эта аналитическая структура позволяла учитывать существенное влияние широких социальных, политических и исторических сил на функционирование экономики» (Гареньяни 2010, с. 4–5).

У Бем-Баверка, находившегося на стыке между двумя подходами, еще присутствовали элементы классической теории в виде «фонда средств к существованию», то есть предметов потребления, необходимых для воспроизводства как работников, так и средств производства. Позднее Сраффа, пытавшийся восстановить классический подход Рикардо, говорил о том, что предметы потребления рабочих можно рассматривать как своего рода средства производства (Сраффа 1999, с. 40). Однако последователи Бем-Баверка в процессе сближения с неоклассическим подходом отказались от понятия «фонда средств к существованию». В своей дискуссии 1930-х годов Хайек и Найт в конечном счете свели процент к приращению производительности:

«Хайек также соглашается с Найтом, что ожидаемая производительность инвестиций определяет норму процента — “норма процента практически определяется только производительностью инвестиций”. Несмотря на общий акцент на технической производительности, между авторами сохраняются важные различия. Для Хайека процентная ставка — это результат исторического процесса межвременной оптимизации, опосредованной конкретной временной структурой производства, где производительность инвестиций (третья причина Бем-Баверка для процента) является наиболее важной определяющей переменной. Для Найта ставка процента в рамках теории равновесных цен представляет собой предельную производительность капитала без каких-либо опосредующих факторов» (Cohen 2003, p. 476).

Подход, возобладавший в неоклассической теории, имеет сильную и слабую стороны. С одной стороны, отказ от различения между необходимым и прибавочным капиталом позволил более простым способом объяснить, как выравнивается норма процента, то есть как образуется общеэкономическая норма процента на капитал. Но с другой стороны, как мы увидим ниже, этот подход не позволяет объяснить ряд явлений, связанных с изменением нормы процента при изменениях в производительности.

(Бес)порядок как источник прибавочной стоимости

При рассмотрении нашей модели возникает вопрос: если энтропия деятельной силы рыбака и капитана (необходимый продукт) равна 6 рыбинам, то как они могут произвести 21 рыбину чистого продукта, то есть как они могут вести деятельность, сложность которой намного превышает их энтропию? Хотя прибавочный продукт можно разделить между индивидами, и в нашей модели он фактически делится между рыбаком, капитаном и кредитором, прибавочный продукт нельзя свести к сложности деятельности рыбака и капитана или сложности средств производства, предоставленных кредитором, взятым по отдельности. Прибавочный продукт, а следовательно и чистый продукт, является результатом деятельности всего описанного нами общества-культуры из 3 человек. Никто из них по отдельности не смог бы произвести больше 3 рыбин необходимого продукта. 21 рыбина чистого продукта представляет собой разницу между энтропией общества-культуры в целом и энтропией сил отдельных деятелей, то есть представляет собой энтропию (сложность) социально-культурного порядка.

Применительно к отдельному предприятию отношение между социально-культурной и личной сложностью принимает форму устройства капитала, то есть форму соотношения между прибавочной рабочей деятельностью и ее средствами с одной стороны — и необходимой рабочей деятельностью и ее средствами с другой стороны. Маркс частично отразил это отношение в своей норме прибавочной стоимости, равной отношению между прибавочным и необходимым трудом, или прибавочной стоимостью и переменным капиталом (см. Маркс и Энгельс 1954–1981, т. 23, с. 229). Поскольку он считал необходимый труд единственным источником прибавочной стоимости, он не проводил различия между необходимыми и прибавочными средствами производства. Для нас же устройство капитала не сводится к норме прибавочной стоимости, оно включает в себя также