Жаркий декабрь - Александр Калмыков

Рассматривая в своей каюте карты и технические справочники, Иосиф иногда мысленно возвращался к проделанным им операциям, чтобы еще раз все проанализировать и найти недочеты. Впрочем, это было напрасной тратой времени. Хотя коллеги его не раз подводили, но свою часть работы он всегда выполнял безупречно. В будущем Григулевичу предстоит достигнуть еще больших высот в его труднейшей и опаснейшей профессии. Например, он станет единственным разведчиком в мире, которого враждебная страна назначит своим послом и уполномочит участвовать в ассамблее ООН. (Советский министр иностранных дел так отозвался о его речи, полной зажигательного юмора: «Пришлось мне выслушать выступление одного латиноамериканского делегата. Не скрою, по части красноречия он достиг больших высот. Но как политик он – пустышка. Это просто болтун, и место ему не здесь, на этом представительном форуме, а в цирке.») Впрочем, это произошло в нашей истории, а что случится с ним в этом мире, никто не знает. Доживет ли Иосиф Ромуальдович до глубокой старости и встретит двадцать первый век, или через неделю его корабль торпедирует неизвестная подводная лодка, предсказать невозможно.

* * *

Отрывок из книги Грабина «Как мы ковали оружие Победы».

Все шло по графику. Вечером 20 сентября в опытном цехе собрали несколько пушек ЗИС-3 и самодвижущихся ЗИС-30. За ночь их тщательно проверили, а утром предъявили военной приемке. Приемщики пришли в смятение и не знали, брать их или отказываться, и доложили своему начальству. Старшим военпредом на заводе в то время работал военный инженер первого ранга Телешов. Будучи опытным артиллеристом, двадцать лет прослужившим в армии и заслужившим орден за бои с белокитайцами, он сразу осознал все преимущества новой пушки. Однако, хотя никаких сомнений в полезности ЗИС-3 у Телешова не было, но принять новинку без согласования с начальником ГАУ он не имел права.

– Иван Федорович, позвоните Яковлеву сегодня же, как можно скорее, – попросил я его. – Это прекрасная пушка, превосходящая Ф-22 не только по весу и удобству обслуживания, в чем вы лично убедились, но еще и по экономическим показателям. ЗИС-3 менее трудоемкая в производстве, и это еще не все.

Телешов слушал внимательно, но перечислить все достоинства пушки я не успел. Подбежавший ко мне инженер сообщил, что меня вызывает к телефону Москва. Мы с военпредом удивленно переглянулись, не понимая в чем дело. Разговор пришлось отложить.

В кабинете директора я набрал номер Поскребышева, и тот почти сразу соединил со Сталиным. Спокойным тоном, как будто речь шла о чем-то давно решенном, он спросил, когда мы приступим к выпуску ЗИС-3. Не успев удивиться, я машинально ответил, что пробное производство запустили и сегодня как раз предъявили новые орудия военной приемке.

– Вот как, уже? – В голосе Сталине прозвучало неприкрытое изумление. – И как же военные представители о них отозвались?

– Очень положительно.

– Но принимать пушки без согласия начальника ГАУ не могут, так?

– Все верно, товарищ Сталин, не имеют права.

Наступила томительная пауза, а последовавшая затем фраза меня опять сильно удивила.

– Я порекомендую товарищу Яковлеву принять вашу новую пушку на вооружение, не дожидаясь выполнения полной программы испытаний. Вот как раз первую партию своих пушек и отправите на полигон.

Это известие меня просто ошеломило. Видимо, эмоции отразилось на моем лице, потому что директор завода Елян и главный инженер Олевский, стоявшие рядом, облегченно вздохнули. Но у меня не было времени пересказать им услышанное, так как Сталин продолжал расспросы.

– Товарищ Грабин, какая толщина броневого щита вашей пушки?

– Пять миллиметров.

– Этого недостаточно. Вы можете пока выпускать щит по-старому, но в ближайшее время толщину нужно довести до шести-семи миллиметров. Вы сможете?

– Это не потребует замены оборудования, надо лишь договориться со смежниками.

– Да, и высоту щитового прикрытия увеличьте сантиметров на пять.

От неожиданности я не знал что ответить. Меня поразило даже не то, что Сталин уже знал высоту орудийного щита, а то, как глубоко он вникает в нюансы конструирования. Для пушек очень трудно подобрать подходящую высоту. Если орудийный щит сделать излишне большим, орудие станет слишком заметным, и его труднее будет маскировать. Слишком низкий щит, в свою очередь, не сможет хорошо прикрывать расчет от пуль и осколков. Позднее опыт войны показал, что Сталин оказался прав и угадал оптимальную высоту пушки. Однако в тот момент размышлять мне было некогда, так как вопросы сыпались один за другим.

– Товарищ Грабин, вы сможете выпускать ЗИС-3 и Ф-34 на конвейере?

Первым моим желанием было сказать «нет», ведь в то время это казалось немыслимым. Еще никто, насколько мне известно, не применял конвейерную сборку орудий, хотя директор завода Елян и мечтал об этом. Однако стране были нужны пушки, и как можно больше, а потому завод должен был совершить невозможное. Поэтому я ответил осторожно. – Да, сможем, но пока еще не решен ряд технологических вопросов.

– Как вы полагаете, когда на Баррикадах смогут начать выпускать вашу ЗИС-3 вместо более трудоемкой Ф-22?

Вопрос был сложным, на такой сходу не ответишь. Сначала нужно упростить конструкцию затвора, придумать, что делать с обработкой ствола, чтобы уменьшить время производства без потери качества, провести еще ряд доработок, наладить технологию. Лишь после этого, внеся все поправки в техническую документацию, ее можно будет окончательно оформить и передать другим заводам. Сталин не торопил с ответом, и я размышлял, наверное, несколько минут. Все это время в комнате, где кроме меня находилось еще три человека, стояла абсолютная тишина. Наконец, я был готов отвечать.

– Раньше, чем через полгода, товарищ Сталин, окончательная документация готова не будет.

– Нужно! Раньше! – В голосе Сталина отчетливо послышались стальные нотки, показывающие, что не зря вождь взял себе такую фамилию. – Со второго квартала следующего года на Баррикадах уже должны выпускать ЗИС-3. Вы лично за это отвечаете.

Задача была совершенно невыполнимой. Хотя я и был полностью уверен в своем орудии, но требовалось отработать весь технологический процесс, а это дело не одного месяца. Но Сталин не стал слушать возражения, и попросил позвать к телефону директора завода.

Елян осторожно взял протянутую ему трубку. Нам было слышно, как он коротко отвечал – Да. Да. Будет. Спасибо за доверие, товарищ Сталин.

Еще подержав трубку в руках, хотя из нее уже шли гудки, он задумчиво достал папиросу, помял ее пальцами, так что она лопнула, и бросил на пол. Наконец, Амо Сергеевич посмотрел на нас уверенным взглядом, и твердо сказал. – Пушке ЗИС-3 быть.

Нас порадовало, что Сталин заботливо и внимательно отнесся к нашей новой разработке, и что он так верит в наш коллектив. Но кроме уверенности в своих силах, еще требовалось переоснастить производство, а для этого не хватало оборудования. Заводу как воздух были нужны дополнительные станки, и тут нам очень помогли секретарь обкома партии Родионов и заместителя наркома госконтроля Ивановский. Они решили изъять у других предприятий, выпускавших не столь нужную для фронта продукцию, фрезерные и плоскошлифовальные станки, необходимые нам для производства орудий.