Зов темной крови - Анна Князева

– Я была в душе, – виновато проговорила Надежда. – Сам знаешь, какая здесь звукоизоляция. Когда шумит вода – ничего не слышно. По телефону тоже звонил ты?

– Я… – Лев протянул руку и пальцем указал на букет: – С днем рождения! А мне нужно идти. В десять я должен быть в Управлении.

Надежда взяла букет, уткнулась в него носом и пошла вслед за ним в прихожую. Там, прильнув к плечу, предложила:

– Сходим сегодня куда-нибудь?

– К примеру? – Астраханский открыл дверь и в ожидании ответа застыл на пороге.

– Поужинаем в ресторане. Отметим вместе это нерадостное событие. Ты ведь знаешь: я не люблю дни рождения.

– Постараюсь освободиться, но обещать не могу. – Лев поцеловал ее в ухо. – Еще раз с днем рождения! И как же ты меня напугала…

– Подожди! – Надежда схватила его за рукав. – Мне нужно тебе кое-что рассказать. Вчера я заходила на склад, но там никого не было. А это важно.

– Ну? Говори.

– Фугенфиров пришел не к Вилме, а к Тищенко. Карклиня мне все рассказала. Анастас Зенонович принял у Фугенфирова заказ, но не успел раскроить костюм.

– И что, по-твоему, это значит?

– Я поговорила с Тищенко, и он сознался.

– В чем? – насмешливо спросил Астраханский.

– В том, что Фугенфиров его шантажировал.

– О чем шла речь?

– Была история с Козыревым.

Астраханский вернулся в прихожую и прикрыл за собой дверь.

– Ограбление квартиры?

– Откуда ты знаешь? – удивилась Надежда.

– Без дела не сижу. Как только опознали останки, я пересмотрел все уголовные дела с участием Фугенфирова. Оказалось, что он не только шантажом промышлял. И вот тебе главное: в деле об ограблении квартиры Козырева свидетелем проходил Тищенко. По своему опыту знаю, таких совпадений не бывает, но пришить было не к чему. Теперь, спасибо тебе, я многое понял. Значит, все-таки шантаж…

– Тищенко заявил, что он непричастен к убийству.

– Осталось выяснить, что связывало его с Фугенфировым.

– Я же сказала – шантаж. Тищенко навел грабителей на квартиру Козырева. В благодарность они отдали ему украденные часы.

– И он, дурак, взял?

– Тищенко не дурак. Он – жадный.

– Ладно, разберемся. – Лев снова поцеловал Надежду, на этот раз в губы. – Еще раз поздравляю, родная! Насчет вечера потом позвоню.

– Еще я хотела спросить…

– Ну…

– Кто убил женщину-инвалида?

– Откуда мне знать? Я – не всевышний.

– Но хоть что-нибудь об этом известно?

– Что за дурь? Зачем говорить об убийстве в свой день рождения?

– Она была моей клиенткой. Я знала ее. В конце концов, она оплатила заказ.

– Ну, хорошо… – Лев взялся за дверную ручку, словно демонстрируя решимость уйти. – Скажу тебе честно, история дикая. Старуха сама впустила в квартиру убийцу. Стреляли из того же типа оружия, что в первых двух случаях. И это пока все.

Лев Астраханский ушел, и вскоре Надежда тоже спустилась во двор, завела машину и тронулась в путь. Она проехала половину дороги, когда ее остановил наряд дорожно-патрульной службы. Патрульный жестом попросил опустить стекло и, приложив руку к козырьку, представился:

– Сержант Оглоблин.

– Здравствуйте.

– Предъявите личные документы и документы на транспортное средство!

– Я что-то нарушила? – с улыбкой осведомилась Надежда и потянулась за сумочкой.

– У нас рейд «Трезвый водитель».

– Будем дуть в трубочку? – Она протянула документы. – А у меня как раз день рождения.

Сержант Оглоблин нахмурился:

– Пили сегодня?

– Еще не успела.

– Сейчас разберемся… Выйдите из автомобиля и покажите багажник.

Надежда нажала кнопку открытия багажника и, выбравшись из машины, подумала: «Зачем я сказала про день рождения?»

Она собралась показать багажник, но сержант придержал ее за руку.

– Сначала дунем… – Он достал из кармана упакованный стерильный загубник, вытащил его из пакета и всунул в анализатор. – Дуйте!

Надежда дунула и, дождавшись, пока сержант убедится в том, что она трезва, поинтересовалась:

– Ну что?

– У-у-у-у, голубушка, да вы же лыка не вяжете! – На лице сержанта появилась довольная улыбка. – Будем оформлять!

– Я не поняла… Вы пошутили?

– Какие шутки? Бутылку водки выпили, верно, не меньше…

– Когда бы я успела? Сейчас утро! – Надежда протянула руку, чтобы забрать анализатор и взглянуть на табло. – Дайте сюда!

В тот же момент послышался голос:

– Оглоблин! Ты только посмотри, что тут лежит!

Сержант схватил ее за руку повыше локтя и подвел к открытому багажнику. Около него уже стоял второй сотрудник дорожно-патрульной службы. Он воскликнул:

– Вот это улов!

Надежда заглянула в багажник и увидела там раскрытую дорожную сумку, набитую пакетами с белым порошком. Оглоблин проткнул пакет ключом от машины и сунул туда палец. Попробовав порошок на вкус, он посмотрел на напарника:

– Чистый кокаин. – Потом перевел глаза на Надежду: – Как объясните?

Она закричала:

– Это не мое! Сумки здесь не было!

В ту же минуту на ее запястьях застегнулись наручники.

– Останавливай машину, веди понятых, – приказал Оглоблин.

Напарник вышел на проезжую часть и взмахнул палкой. Рядом с ним затормозил черный «Кадиллак», из него вылез водитель:

– В чем дело? Не видите, кого останавливаете? Кто тут у вас старший?!

– Я! – ответил Оглоблин и решительно заявил: – Нам нужны понятые.

– А что случилось?

– Поймали тут одну с сумкой кокаина.

– Ого! И сколько ей теперь светит?

– Столько не живут, – походя заметил Оглоблин. – В машине есть еще кто-нибудь? Нам нужен второй понятой.

Надежда замерла в ожидании ответа, хотя от этого ее судьба не менялась. Она еще не осознала, что с ней случилось, происходящее было похоже на страшный сон.

Водитель «Кадиллака» сказал:

– В салоне сидит шеф. Не знаю, согласится ли он быть понятым.

Оглоблин передал Надежду напарнику, подошел к задней дверце «Кадиллака» и постучал по стеклу. Оно тут же опустилось, и сержант козырнул:

– Здравия желаю! Прошу посодействовать правосудию.