Книга теней - Кейт Тирнан

– О, нет, думаю, что не смогу поехать, – сказала я, помня о круге, который состоится сегодня вечером. Мне больше нельзя пропускать ни одного.

– Привет, солнышко. Как ты себя чувствуешь? – спросила мама, входя в кухню с корзиной выстиранного белья, которую она держала на бедре.

– Лучше. Послушай, мам, я не смогу поехать с вами на обед к тете Маргарет сегодня вечером. Я уже обещала Бри прийти к ней.

Эта ложь как-то очень легко соскочила у меня с языка.

– А ты не можешь позвонить Бри и отказаться? Я знаю, Маргарет была бы очень рада видеть тебя.

– Я тоже хотела бы с ней повидаться. Но я уже обещала Бри помочь ей по математике.

Когда не знаешь, что сказать, ссылайся на школьные дела.

– Ну, как хочешь, – огорченно проговорила мама. – В конце концов, тебе шестнадцать. Думаю, тебе уже не интересно участвовать во всех семейных делах.

Теперь уже я почувствовала себя дрянью.

– Но я ведь обещала Бри, – промямлила я. – У нее низкий балл по математике, и она очень боится экзамена.

Я остро ощущала присутствие Мэри-Кей, которая слушала весь этот торг, и мне хотелось бы, чтобы ее здесь не было.

– Как хочешь, – снова сказала мама. – Тогда как-нибудь в другой раз.

– Конечно, – ответила я.

Под взглядом Мэри-Кей я вышла из комнаты, поднялась наверх и бросилась на кровать, подмяв под голову подушку.

Мужчины – прирожденные воины, но женщины в битве по-настоящему кровожадны.

Старая шотландская поговорка

Мы мчались сквозь ночь, сидя в комфортом салоне машины Бри. Дом Мэтта, где собирался очередной круг, находился примерно в десяти милях от города. Если Бри предложила подвезти меня, значит, понимала я, она что-то задумала. Ну и пусть. После моего вчерашнего ночного кошмара я с облегчением вздохнула, увидев ее живой и здоровой и, несмотря на ее деланное спокойствие, совсем нормальной.

Я вспомнила о тысячах часов, которые мы с ней провели в автомобиле: сначала с родителями Бри, потом с ее братом Таем – нас подвозили вплоть до прошлого года, когда она начала водить машину сама. Здесь, в машине, оставшись вдвоем, мы вели самые задушевные разговоры. Но сегодня все было иначе.

– Почему ты мне не сказала о том заклинании, которое сделала для Робби? – спросила Бри.

– Я сделала заклинание на снадобье, а не на Робби. Мне казалось, что оно не подействует, не хотелось оказаться в глупом положении, – пояснила я.

– А ты и вправду верила, что оно подействует? – спросила Бри.

Ее черные глаза не отрываясь смотрели вперед, на дорогу, мощные лучи фар пронзали ночную тьму.

– Я… я только надеялась. Понимаешь, я была уверена, что никто другой не сможет ему помочь. В понедельник у него была ужасная кожа, а теперь он выглядит потрясающе. Просто не знаю, что и думать.

– Ты считаешь себя кровной ведьмой?

Мне показалось, что я подвергаюсь допросу, и я засмеялась, чтобы хоть немного разрядить напряженность.

– О, да. Так оно и есть. Я – кровная ведьма. Ты не видела на днях Шона и Мэри-Грейс? Они только что купили новую магическую фигуру и повесили ее в гостиной над каминной полкой.

Бри промолчала. Я ощущала потоки напряжения и злобы, исходившие от нее, но не могла понять причины этого.

– Бри, о чем ты думаешь?

– Не знаю, что и думать, – ответила она, и я увидела, как побелели костяшки ее пальцев на обитом кожей руле.

К моему удивлению, она съехала на широкую обочину дороги Уиллер-роуд, заглушила мотор и всем телом повернулась ко мне.

– Меня беспокоит, какой двуличной ты стала.

Я уставилась на нее.

– Ты сказала, что тебе не нравится Кэл, что ты оставляешь его мне. Но вы постоянно разговариваете, шушукаетесь между собой и смотрите друг на друга так, будто вокруг вас никого нет.

Я открыла рог, чтобы ответить, но она продолжала говорить.

– На меня он так никогда не смотрит. – В голосе ее звучала боль. – Я перестала понимать тебя. Ты не посещаешь круг, а за нашими спинами делаешь заклинания! Думаешь, ты лучше нас? Думаешь, ты какая-то особенная?

От удивления я потеряла дар речи.

– Но вот сегодня я еду на круг. И ты прекрасно знаешь, почему я не приходила: тебе известно, какие фанатики мои родители. Это заклинание просто эксперимент, игра. Я понятия не имела, во что это выльется.

– И ты решила поставить опыт на Робби? – спросила Бри.

– Да, решила! И что тут плохого? – почти кричала я. – Я сделала так, что он выглядит в миллион раз лучше прежнего. И что это за преступление? Разве это плохо?

Мы сидели молча. От Бри исходили потоки злобы.

– Согласна, – через какое-то время сказала я, – даже если для Робби все обернулось хорошо, я не должна была ставить на нем опыт. Кэл сказал, что это не разрешается, и я понимаю почему. Это была ошибка, глупость. Но… но я просто… хотела знать.

– Что знать? – словно выплюнула она.

– Какая я, есть ли у меня особый дар.

Она молча смотрела в окно.

– Я хочу сказать, что вижу ауру людей. Ради бога, Бри! Я помогла Робби! Разве тебе не кажется, что это очень важно?

Она покачала головой, стиснув зубы.

– Ты сумасшедшая, – пробормотала она.

Эта была совсем не та Бри, которую я знала.

– Что с тобой, Бри? – спросила я, стараясь сдержать слезы злости. – За что ты злишься на меня?

Она коротко пожала плечами.

– Мне кажется, ты не откровенна со мной, – ответила она, снова отвернувшись к окну. – Похоже, что я никогда тебя не знала.

Я не могла сообразить, что ей ответить.

– Бри, я же тебе говорила. Думаю, ты и Кэл были бы прекрасной парой. Я не флиртовала с ним. И никогда не вызывала его на это. Не садилась рядом.

– Ты – нет. А вот он постоянно так делает. Но почему?

– Потому что хочет, чтобы я стала ведьмой.

– Но почему? Почему его совсем не заботит, станем ли ведьмами я или Робби? Почему он играет с тобой в игры-загадки, несет тебя в бассейн, говорит, что у тебя есть дар, способности? Почему ты делаешь заклинания? Ты официально даже не ученик и уж тем более не ведьма.

– Не знаю, – в смятении ответила я. – Во мне вроде как что-то просыпается. А что, я не знаю. И хочу узнать, что это такое… кто я на самом деле.

Бри помолчала некоторое время. Я начала различать во тьме тихие звуки: слабое тиканье моих часов, дыхание Бри, потрескивание остывающего автомобиля. На меня и на весь автомобиль словно накатилась темная волна, и я инстинктивно сжала себя руками. И тут как гром среди ясного неба.