Тайна личности Ленина. Спаситель народа или разрушитель империи? - Армен Гаспарян

Обычно на этот вопрос я ответа не получаю. Пожимают равнодушно плечами оппоненты. Не интересует их такая мелочь. В лучшем случае прозвучит признание, что да, единичные факты, конечно, существовали, но партия в дальнейшем их осудила и искоренила. В худшем случае заявят, что все это буржуазная ложь. Оба ответа показательны своей исключительной безграмотностью. Ничего общего с исторической действительностью они не имеют.

Бесконечные указания Ленина на расстрел как самую действенную форму наказания закономерно привели к тому, что об этом же заговорили и преданные соратники вождя.

И, как всегда бывает в подобных случаях, возвели теорию в абсолют. Приведу лишь один пример. Бухарин, Николай Иванович. Видный деятель советской власти. Нынче он числится в жертвах кровавой тоталитарной диктатуры и считается чуть ли не первым демократом СССР. Между тем эта самая жертва произвола коммунистической власти весной 1918 года потребовала расстреливать рабочих, получающих больше 4000 рублей в год.

Я уже слышу торжествующий смех современных сторонников классовой борьбы. Как же – их любимая тема. Они с удовольствием расскажут, что средняя зарплата рабочего в Петербурге составляла к 1914 году 22 рубля 53 копейки. Умножаем на 12 и получаем сильно меньшую цифру. А значит, под предложение Бухарина подпадали исключительно деятели российской контрреволюции. Если быть совсем точным – четыре категории: полковники, статские советники, действительные статские советники, тайные советники. Только у них была в то время такая зарплата. Скажут и с издевкой посмотрят: как будете выкручиваться, господин Гаспарян?

Казалось бы, что тут возразить? Прибит навечно цифрами к позорному столбу. Только и остается посыпать голову пеплом. Но это только на первый взгляд. Все дело в том, что данные по 1914 году не соответствуют реалиям 1918 года. В момент произнесения Бухариным своей исторической фразы средняя зарплата в РСФСР составляла уже около 600 рублей. Виной тому последовательно стали инфляция, начавшаяся еще в эпоху Временного правительства, выпуск пресловутых «керенок» и потом уже советская реформа. То есть под расстрел подпадали уже не элитные представители контрреволюционного движения, а обычные рабочие. Тот самый пролетариат, ради которого и затевалась Октябрьская революция.

Подождите, воскликнет иной мой читатель, но при чем тут Ленин? Предложил эту невероятную гнусность Бухарин – с него и нужно спрашивать. А лидер большевиков к этому никакого отношения не имеет. Не может же он лично отвечать за удивительные мысли всех членов партии. С этим я согласен. Не может и не должен отвечать. Тем более что он был возмущен не меньше. Известны и его слова на сей счет: «Когда товарищ Бухарин говорил, что есть люди, которые получают 4000, что их надо поставить к стенке и расстреливать – неправильно».

Но поводов для радости от этого больше не становится. Дело в том, что Ленин, покритиковав «любимчика партии» (именно так называли соратники Николая Ивановича), сам пошел еще дальше. Уже в мае 1918 года он предложил следующее: «Ввести расстрел за недисциплину. Ввести круговую поруку всего отряда, например, угрозу расстрела десятого, – за каждый случай грабежа». Обычно защитники идеи классовой борьбы говорят, что именно по причине такого радикализма ленинская статья и не вышла в свет сразу после написания. Действительно, впервые ее издали в 1931 году. Но что это меняет?

Кто-нибудь может внятно сформулировать, что означает определение «недисциплина»? Под это можно подвести что угодно. Например, нежелание посетить рабочую демонстрацию. И что, за это расстреливать? А если у человека в этот момент жена рожала или мать умирала – все равно к стенке? Про принцип казни каждого десятого скромно умолчу. Сегодня совершенно справедливо критикуют Эфраима Склянского, который предложил использовать децимацию, чтобы остановить неудачи Рабоче-крестьянской красной армии в ходе Гражданской войны. Согласимся, подобные методы далеки от демократии. Но Ленин-то рекомендовал еще более жесткий вариант: расстреливать каждого десятого за каждый случай грабежа. Не буду мелочным и не стану долго объяснять, что тем самым максимально суровое наказание в принципе нивелируется. В данной ситуации это вопрос даже не второстепенный. Гораздо важнее иное. Процент невинно убитых при одобрении подобной модели каждый может подсчитать самостоятельно. И едва ли полученная цифра будет ласкать взор хотя бы одному нормальному человеку.

И ладно бы Ленин на этом успокоился. Но нет же, вождь большевиков все и всегда старался довести до максимума. Никаких полумер. Именно поэтому в предложениях о работе Всероссийской чрезвычайной комиссии прозвучала еще более чудовищная идея: расстреливать за ложные доносы. Нет, я согласен, что за такую мерзость нужно наказывать. Чтобы иным подлецам неповадно было. Хотя бы в силу нашего с вами нынешнего знания о реалиях политических репрессий в 1937–1938 годах. Но не расстреливать же!

Понимаю любовь либеральных публицистов к ленинскому наследию. Открывай любой том из полного собрания сочинений, относящийся ко времени после прихода большевиков к власти, выдергивай цитаты и шокируй читателя людобойским нравом комиссаров. Именно так и поступают уже четверть века. Никаких сверхусилий для этого не требуется. И если нельзя сказать, что работы Ленина переполнены описанием поводов к применению расстрела и призывами к данной мере наказания, то уж несколько десятков примеров найти можно с легкостью необычайной. И вокруг них построить громкую теорию, чтобы потрясти общественность. Сейчас я вам покажу, как это делается на практике.

Известно, что все лидеры Российской социал-демократической рабочей партии мечтали о мировой революции. Не только отечественный пролетариат хотели осчастливить, но и сварщика в Австралии и сборщика кофе в Бразилии по известному образцу освободить от власти помещиков и капиталистов. Но как именно собирался это делать Ленин? Открываем соответствующий том из наследия Ильича и находим нужный фрагмент: «Будьте тверды. Если проявляются колебания среди социалистов, вчера примкнувших к вам, к диктатуре пролетариата, или среди мелкой буржуазии, подавляйте колебания беспощадно. Расстрел – вот законная участь труса на войне». Все, палаческий нрав доказан. И не поспоришь!

А мы с вами с поспешными выводами повременим. Для начала узнаем, что искомая фраза взята из статьи «Привет венгерским рабочим». И сразу перед нами откроется картина гнусного поклепа на Ленина. Потому что говорил-то он совсем о другом. Перед процитированным мною выше отрывком стояли главные слова той работы: «Товарищи венгерские рабочие! Вы дали миру еще лучший образец, чем Советская Россия, тем, что сумели сразу объединить на платформе настоящей пролетарской диктатуры всех социалистов. Вам предстоит теперь благодарнейшая и труднейшая задача устоять в тяжелой войне против Антанты». Вы понимаете, в чем подлог? Конечно. Ленин писал не о том, что нужно просто перебить всех в мирное время, а про условия боевых действий. И тезис насчет расстрелов в этом случае смотрится совершенно иначе, не находите?

И не надо мне сейчас рассказывать, что идея смертного приговора в критической обстановке выглядит столь же неприятно. В XX веке в нашей стране дважды начинали колебаться при совершенно очевидных всем обстоятельствах. В 1917 году и в 1991-м. Оба раза это закономерно кончалось крахом русской государственности. Потому что как только власть перестает быть способной на жесткие меры в условиях тяжелейшего кризиса – она автоматически перестает быть властью. Именно исходя из собственных наблюдений за событиями 1917 года Ленин и давал совет венгерским коммунистам. А вовсе не ради цели побыстрее сократить численность мадьяров.