Двенадцать Месяцев. Декабрь - Алена Медведева

– Неожиданность какая, – задумчиво пробормотала женщина, осторожно вынимая из Настиных рук фрукт ледяной.

– Что же это такое? – сдержанно поинтересовалась девушка, спокойно констатировав: – У меня способности такой никогда раньше не было.

– Тут подумать надобно, – ушла от ответа Матушка. – А пока… О, а вот и она!

Зима обрадовано повернулась к появившейся в комнате ведунье.

– Здравствуй, Настенька, – ласково улыбнулась Баба-Яга, подходя к кровати ближе. – Ну и напугала же ты… Ого!

Это Олеся заметила оледеневшие матрас и одеяло.

– Это еще не «ого», – вздохнула Зима и протянула ведунье фрукт. – Вот, не желаешь ли яблочка ледяного? Это Настя его так выморозила.

Осторожно взяв «фигурку», Олеся повертела ее в руках, осматривая со всех сторон. Похмыкав задумчиво, передала яблоко назад Зиме и, пообещав вскоре вернуться, исчезла из комнаты.

– Куда это она? – безразлично кивнула на дверь Настя.

– За тем, что поможет тебе с магией ледяной справляться, пока контролировать ее не научишься, – погладив девушку по волосам, пояснила Зима.

Настя же, опять не выказав никаких эмоций по поводу новости, постаралась усесться поудобнее, ничего при этом не коснувшись. Посмотрев на ее мучения, Зима помогать принялась. Когда же, наконец, девушка удобно устроилась, женщина присела рядом, внимательно всматриваясь в лицо спутницы сына своего.

– Скажи мне, Настенька, что ты сейчас чувствуешь? – осторожно поинтересовалась Зима.

– Мне не больно, не волнуйтесь, – безэмоциональным тоном успокоила ее Настя.

– Я не о том, милая, – грустно улыбнулась женщина, качнув головой. – Боль уж давно прошла, ты четыре дня в беспамятстве пролежала.

– Четыре? – недоуменно переспросила девушка, первый раз за это время выказав хоть какие-то эмоции. – Но почему? Последнее, что я помню…

Она на несколько секунд замолчала, нахмурившись.

– Ну да, я помогала Декабрю-Месяцу.

– Ох, милая, – не сдержалась Зима, обняла Настеньку, прижала к себе. – Ты чуть не погибла из-за этого. Нельзя было Дмитрию к тебе приближаться в состоянии таком, а он…

Хозяйка зимняя вздохнула так тяжко, что Насте даже неуютно стало на миг.

– Ты уж прости его, неразумного. Не контролировал себя тогда. Говорит, что помнит только, как сильно его домой тянуло, словно звал кто.

– Это долг мой, – как-то слишком спокойно ответила девушка. – Если случилось такое, не могла я ему в помощи отказать. Это дар нашего клана – способность излишки Силы Месяцев оттягивать и обратно миру ее отдавать.

– Не говори так! – возмутилась Зима, чуть отстранив от себя Настя и строго посмотрев на нее. – Не готова ты была к такому, второй раз всего помогать должна была. Мои дети не убийцы и никогда не желали вреда нанести спутницам своим. Ваш клан всегда в почете был в мире сказочном.

– Однако долго нам вход сюда закрыт был, – холодно возразила Настя, поразив Зиму прямотой такой. – Да я помню, что сами виноваты мы.

Хозяйка зимняя от слов таких непримиримых лишь еще больше нахмурилась, с подозрением на Настю посмотрев. Да только сказать ничего не успела – Олеся вернулась.

– А вот и я, – улыбнулась Баба-Яга, стремительно подойдя к девушке. – Смотри, какой я тебе подарочек принесла.

Осторожно обхватив запястье Настиной руки, ведунья надела на нее черную перчатку.

– Спасибо, только не холодно мне, – разглядывая свою руку, лаконично поблагодарила девушка.

А перчатка та ладонь плотно обхватила – не снять теперь. По ткани черной серебристые прожилки побежали, узор морозный выводя. Настя уж подумала, что и этот подарочек льдом покроется. Но нет, ни кусочка ледяного на поверхности темной ткани не появилось.

– Это, Настенька, для того, чтобы магию твою ледяную сдержать, пока управлять ею не научишься, – поспешила пояснить Зима, помогая надеть и вторую перчатку. – Носи, не снимая, чтобы беды не случилось ненароком. Мы и так все за эти дни о тебе испереживались.

– А если не смогу совладать с магией ледяной? – прагматично поинтересовалась Настя, любуясь узорами снежными, что и на второй перчатке проступили.

– Совладаешь, не волнуйся, – усмехнулась хозяйка зимняя. – Дмитрий сам тебя всему обучит. Раз сумел дел таких натворить, значит исправлять тоже ему!

Настя лишь кивнула на это, принимая правоту Зимы. Какое бы безразличие ею сейчас ни владело, а все ж девушка понимала, что не совсем она это. Хоть и спокойно так было, все ясным и понятным стало, только… Глубоко внутри что-то стонало от холодности такой. Билось, желая вырваться на свободу из плена ледяного, требовало выпустить, свободу чувствам вернуть.

«Неправильное состояние, – наконец решила она для себя. – Но… Нужны ли мне переживания прежние? Сейчас все просто и понятно. Отслужу десять лет да домой, к бабушке и подружкам, вернусь. Тем более времена в сказочном мире смутные – не до чувств тут. И Месяц на них отвлекаться перестанет да всякий раз в беду попадать. Сейчас его время, его месяц в нашем мире, у него посох магический. Декабрю и с порождениями Абрахсиса разбираться, а он все на меня отвлекается. К лучшему случившееся! Для всех – к лучшему».

– О чем задумалась, милая? – спросила зорко следившая за девушкой Баба-Яга.

– Ни о чем, – холодно откликнулась Настя. – Пустое это.

Может, и возразила бы ведунья, да вновь прибывшие гости не дали. Без стука широко дверь открылась и в спальню вошли братья-Месяцы – Декабрь и Январь. А сопровождали их Кощей с еще одним, не знакомым Насте мужчиной. Спутница тут же с легким любопытством, нисколько не смущаясь, принялась внимательно рассматривать незнакомца.

«Такой же высокий, как и братья-Месяцы, в красоте им не уступает», – спокойно подметила она. Но… не трогали ее больше ни красота, ни стати чужие. Ничто не занимало.

Холодной красота незнакомца казалась, отстраненной.

«Не так ли и я сейчас смотрюсь?» – вялый интерес потух мгновенно.

Пепельного цвета волосы, спадающие до плеч, серые глаза, напоминающие хмурое зимнее небо, прямой нос, плотно поджатые губы, волевой подбородок – все в нем говорило о суровости характера и безразличии. И даже одежда темно-серых тонов кричала о холодности и отстраненности незнакомца.

– Настенька?! – радостно удивился Дмитрий при виде спутницы своей.

– Здравствуй, Декабрь-Месяц, – отведя взгляд от незнакомца, безразлично поздоровалась девушка.

А Декабрь так и застыл, обескураженный приемом холодным. Словно кто чужой перед ним, лишь внешностью на спутницу его похожий. Да и глаза чужие, незнакомые. Холодом от них веет, ни крупицы эмоций или сердечного тепла там не мелькнет.

– Что случилось? – недоуменно спросил он у матушки своей.

– А вот что натворил, то и случилось, – раздраженно отозвалась Зима. – Радуйся пока тому, что очнулась! Да спасибо Олесе скажи!