Дурман - Екатерина Риз

Ира глянула на брата снизу вверх, окинула того оценивающим взглядом и усмехнулась.

— Гошка, ты ещё такой глупый. Когда ты посмотришь на себя в костюме от Армани, у тебя мировоззрение изменится.

Игорь руки в бока упёр, и ухмыльнулся Ире прямо в лицо.

— Ты готова потратить кучу бабок на любимого брата?

Она кивнула, ничуть не смущённая предложение, правда, тут же заметила:

— В счёт твоего будущего дня рождения.

Николай Иванович же заинтересовался.

— Кучу — это сколько?

Ира отодвинула от себя чашку, а взгляда отца избегала.

— Какая бы это не была куча, папа, она не должна покачнуть мой бюджет. Не волнуйся, у меня всё под контролем.

— Скряга, — фыркнул Гошка, а Ира показала ему язык и с кухни ушла. Правда, её догнал отец, Ира почувствовала его руку на своём плече и обернулась, не ожидая, если честно, ничего хорошего от того, что предстояло услышать.

— Как у тебя дела?

Хороший вопрос от человека, с которым она только что за столом сидела и даже свой сон во всеуслышание рассказала. Отец вошёл следом за ней в комнату, огляделся, и Ира окинула взглядом свою спальню вместе с ним. Если ещё несколько дней назад её вещей в доме родителей было раз-два и обчёлся, то теперь сомнений не было — она вернулась. Помимо того, что привезла из Лондона, прибавились новые, купленные в последние пару дней, когда Ира почувствовала настоятельную потребность отвлечься на что-то помимо встреч с друзьями. Вчера немного увлеклась, и теперь стояла и смотрела на два фирменных пакета, необдуманно оставленные на самом виду. Лишь бы отец не поинтересовался, что в них.

Он не поинтересовался. Он взгляд от пакетов оторвал и на Иру его перевёл, ожидая ответа.

Ира сделала пару шагов в сторону и присела на край письменного стола.

— Всё хорошо, папа. Насколько это возможно в моей ситуации.

— Что вы решили?

— Мы решили разъехаться. Пока всё.

— И долго это «пока» длиться будет?

Она сложила руки на груди.

— Прошла всего неделя, папа. Дай опомниться.

— Миша тоже не опомнился, раз не звонит?

Ира усмехнулась.

— А ты считаешь, что он должен звонить без конца и умолять меня одуматься?

— Знаешь, мне это приходило в голову. Если любит, если дорожит.

— Значит, не любит и не дорожит, — не сдержалась Ира.

— Давай я поговорю с ним, — неожиданно предложил отец, и Ира удивилась этому предложению. Потом испугалась, представив эту беседу.

— Не надо.

— Поговорю, как мужик с мужиком.

— Папа, не надо. К тому же, что ты ему скажешь? Что я не права, или он должен проявить терпение?

Николай Иванович выразительно поджал губы, сунул руки в карманы домашних брюк и прошёлся по комнате, снова обдумывая, что ей сказать. А Ире очень не хотелось, чтобы он об этом думал. Хотелось, чтобы отец просто принял всё, как есть и перестал докапываться до истины. Кому как не ей знать, что истину он не примет и не оценит?

— Он ничего не делал, — сказала она негромко. — Он меня не обижал, не бил и не изменял. Я сама ушла.

— Так не бывает, Ира.

— Бывает. Если не любишь мужа, то бывает, пап.

— А ты не любишь? — Он глянул на неё искоса, а Ира не выдержала и взмолилась:

— Папа, пожалуйста. Ну не тяни ты из меня душу. Думаешь, я сама себе этого не говорила? Не убеждала, не ругала себя?

— И что, разводиться будешь?

Она смотрела в пол.

— Наверное.

Николай Иванович недовольно хмыкнул, а после и руками развёл.

— Наверное!

Дверь комнаты открылась, и Ира увидела мать. Та пару секунд молчала, приглядываясь к мужу и дочери, после чего возмутилась:

— Коля, оставь её в покое.

— Наташ, я просто пытаюсь поговорить.

— Поговоришь, когда ей будет, что сказать. Пойдём. — Она мужа за руку из Ириной комнаты вытянула, наверняка зная, что дочь вздохнула с облегчением.

Ира на самом деле вздохнула, и на самом деле с облегчением, но постаралась сделать это не в открытую, даже после того, как дверь её комнаты за родителями закрылась. Подошла к туалетному столику, присела перед зеркалом и на себя посмотрела. Провела ладонью по щеке, заправила волосы за ухо, а в следующую секунду крепко зажмурилась и швырнула блеск для губ обратно на столик. У неё смелости не хватает позвонить мужу, чтобы поставить окончательную точку, и, кажется, она ещё долго её не наберётся. И опять же она в этом виновата, никто иной.

— Я уже знаю, что тебе нужно, — говорила она брату, когда они рука об руку шли через стоянку большого торгового центра. Точнее, она даже тараторила и со стороны наверняка казалась довольной и воодушевлённой, а вот Гошка едва заметно морщился и её ажиотажа в преддверии покупок не разделял. С явным нежеланием двигал ногами, засунув руки в глубокие карманы любимых шорт, а на болтовню сестры реагировал хмурыми взглядами. Ира даже не выдержала в какой-то момент и стукнула его по руке. — Перестань губы дуть, Гош. Можно подумать, я тебя на гильотину веду. Оденем тебя, как человека, притом за мои деньги, а ты ещё и недоволен.

— Чёрный не хочу, — вместо благодарности предупредил любящий брат. — И никаких галстуков.

— С ума сошёл совсем? Как без галстука? Ты же не жениться после выпускного собрался — без галстука. И, вообще, не спорь со мной, я лучше знаю. И я тебе обещаю: тебе понравится. — По плечу его похлопала. — Красавец будешь.

— Да я и так не плох.

Ира ткнула его кулаком в бок.

— Поросёнок высокомерный.

Следующий час убедил Иру в том, что брат совершенно не представляет, что такое стиль, и с этим нужно было что-то делать. Она не на шутку увлеклась, расписывая Гошке реакцию его будущего начальства, перспективы и, вообще, насколько важно соответствовать и правильно одеваться. Взгляд брата становился все более красноречивым, а усмешка ехидной, но спорить он перестал, и глядя на себя в зеркало, заметно приосанился и даже непослушные вихры попытался пригладить, что теперь уже у Иры вызвало обоснованную усмешку. Конечно, понимая, во сколько примерно ей обойдется пополнение Гошкиного гардероба, мысленно замирала, но глядя на него, на самом деле симпатичного, обаятельного, высокого парня, в стильном костюме, готова была пойти на жертвы. Украдкой кидала взгляды на молоденьких продавщиц, которые кружили вокруг них, кто с рубашками, кто с галстуками, и, видя женскую реакцию, радовалась производимому эффекту. Чем черт не шутит, может она именно в этот момент инвестирует в будущее своей семьи? Вот станет Игорь банкиром, и все ее траты окупятся с лихвой.