Игра в кости - Александр Лонс

Сказав это, Татьяна Николаевна сделала эффектную паузу, неторопливо допивая свой чай. Я смотрел на нее и гадал — с какой такой радости эта красивая женщина, начальница не самого последнего подразделения крупной фирмы, вдруг так разоткровенничалась? Причем с совершенно незнакомым типом, то есть со мной? Перевела разговор на желательную для себя тему, а я и сделать ничего не могу. Сижу и притворяюсь, что мне тут очень интересно. Для чего вообще она вдруг стала рассказывать всё это?

— А каким образом вы вышли из положения? — все-таки спросил я.

— Закрыла кладовку, села как раньше и, как ни в чем не бывало, стала лениво просматривать фотографии на планшетнике. Ничего не видела и не запоминала, только и думала, каким образом быстрее убраться оттуда. Хотела уже уходить, как тут мужик взял и вернулся. Я сделала вид, что чем-то заинтересовалась в этом планшетнике, о чем-то спросила, а мужик сразу насторожился. Заметил что-то. Ну, думаю, конец мне пришел. Голову отрежет, от мяса очистит, и в свою коллекцию поставит.

После этих слов начальница охраны опять сделала паузу и снова вызвала своего пажа, повелев убрать опустевшие чашки.

— Так чем же дело-то кончилось? — нетерпеливо спросил я, когда парень ушел.

— Как чем? Встала, поблагодарила за интересный разговор и ушла. Видели бы вы, как у мужика рожа вытянулась. Но потом я оживила свои прежние контакты и настучала на этого субъекта. Когда наши к нему всё-таки пришли, квартира оказалась пустой. Только мебель и везде разбросанное какое-то второстепенное барахло. Ни жильца, ни коллекции. А главное — ни одного отпечатка. Съехал уже. Оказалось — квартиру он снимал. Настоящий хозяин понятия не имел о своем жильце: ни имени, ни паспортных данных не помнил. Записи, говорит, потерял. Придурок. Да и я хороша. Когда решили фоторобот сделать, то оказалось, что совершенно не могу представить себе его лицо. Имени тоже совсем не помню, а ведь он как-то отрекомендовался, как-то я его называла…

— Извините, что перебил, — встрял я, — но почему вдруг вы…

— …столь откровенна с вами, хотя вижу первый раз в жизни? — угадала она мой вопрос, сделав очередную многозначительную паузу.

— Вы весьма проницательны, — слегка поклонился я.

— Работа такая, — улыбнулась Татьяна Николаевна. — Все просто. Не так давно из Москвы позвонил начальник аналогичного отдела головного офиса, и просил, если вы появитесь, оказать содействие.

— Он меня знает? — удивился я, — этот начальник? — В курсе, чем я занимаюсь?

— В смысле — знает? Вы что, так и не поняли? Ведь это он послал вас в Петербург.

— Иннокентий Петрович?

Она прикрыла глаза и сказала:

— Да. Так вот, самое главное. Когда проходил тот злосчастный торг, я видела этого коллекционера черепов в компании Андрея Емецкого. Как увидела — сразу опознала. По-моему они друг с другом были знакомы, причем хорошо — очень уж по-свойски разговаривали. Я наблюдала их издали, о чем говорили, не знаю, но сцена запомнилась. На меня тогда навалилось много дел, и что там случилось потом — сказать не могу…

— А сам Емецкий?

— А Емецкий пропал, и никто больше его не-е-е ви-и-иде-е-ел… — тихо протянула она, и тут я понял.

— Тела не нашли? — спросил я, на что она молча кивнула. — Тогда почему все думают, что погиб?

— У нас вовсю шли торги, когда заявилась полиция. Как потом стало известно — гостиничный номер, где Андрюша остановился, оказался взломан, ничего не похищено, только перевернуто все, а на видном месте предсмертная записка.

— Вы ее видели?

— Нет, не показали как-то, даже содержание не рассказали. Но следаки, вроде бы, в подлинности не сомневаются. Смысл ее состоял в том, что писавший расстается с жизнью вполне добровольно. Не верю я, Андрюша никогда бы не стал… Как мы потом выяснили по своим каналам, записку написали кровью. Группа совпадает, и сейчас делают генетический анализ. Но что-то мне подсказывает, что и там всё совпадёт.

— Почерк?

— Похож. Будто в спешке писал…

— Тоже мне, Есенин… Почему же тогда все вокруг решили, что произошло именно убийство?

— Не все так решили. Многие считают, что его заставили. Текст записки, вроде бы написан в несвойственной Андрею манере, кроме того, всё слишком нарочито и искусственно как-то. Очень неестественно выглядело. Или убийство, неумело подделанное под самоубийство, или самоубийство, замаскированное под убийство, или похищение, или банальное бегство, или сознательные действия с целью запутать следствие…

— «Шведская спичка»[2]какая-то.

— Вот и я том, — с неожиданной злостью сказала Татьяна Николаевна. — Спрятался где-то, залёг на дно, и пьянствует с девками в свое удовольствие, пока шум не утихнет. А нам теперь житья не дают, нервы мотают. Но раз человек пропал, то дело возбудили об убийстве. Да и следы крови пропавшего в наличии. Но самое интересное заключалось в том, что файлы с видео наблюдениями за интересующий всех период, исчезли.

— Как?

—Я не знаю как это было проделано. Могу говорить только о тех, что записывались здесь, в «Хроносе». Формально файлы сохранились, их время создания и размеры не изменились, но ничего там увидеть уже нельзя. Наш компьютерный гений долго копался, а потом неохотно признался, что там не содержится никакой полезной информации, один шум.

— А это компьютерщик, он кто?

— В смысле — «кто»? Это Иван, вы же знакомы! Да и сам он подтвердил знакомство, когда я звонила ему перед нашей встречей. У вас еще есть вопросы? А то у меня работа.

— Скажите, а когда вы заканчиваете? У меня возникла прекрасная идея. Может, пообедаем вместе, а вы что-нибудь еще припомните?

— Вряд ли я расскажу вам еще хоть что-нибудь новое, — одними губами слегка улыбнулась Татьяна Николаевна, — а в шесть меня будет ждать муж, и он может без понимания отнестись к вашей прекрасной идее.

Еще одним человеком, с которым просто необходимо было поговорить, являлся Артемьев — мой старинный знакомый, некогда известный в Интернете под ником «Inviter». В ту героическую пору, работал он порнорежиссером, и, по непроверенным слухам, «зашибал крутое бабло». Но потом рынок начал портиться, законодательство ужесточилось, сменилась городская администрация, а сам Инвайтер вовремя поменял профессию. Стал арт-директором питерского ночного клуба с игривым названием «Кобылка-Party». Чем он там занимался, я понятия не имел, а нужен он мне был в качестве эксперта и опытного консультанта по своей прежней, порнографической специальности.

Как и всем остальным, я послал ему SMS-ку из поезда, но ответа вообще не получил. Тут ничего удивительного не было — Инвайтер всегда был трудноуловим, а теперь, после смены рода деятельности, мог и номер сменить. Однако — повезло. Я дозвонился, и мы договорились встретиться в каком-то неизвестном мне ранее муниципальном кафе. Пиццерия, итальянская кухня, ароматный кофе в историческом центре города.