Лед - Сара Дерст

Он же любил ее, разве нет?

А разве теперь это имеет значение? Скульптура исчезла. Медведь исчез.

— Перестань, — сказала она вслух. Это убьет ее: холод, голод, истощение и собственные мысли. Было похоже, будто буря проникла внутрь нее и теперь бушевала у нее в мозгу, в сердце, повсюду.

Она не без труда прогнала эти мысли и просто лежала в своей немой темнице, прислушиваясь к стуку сердца: будто ровные шаги, которые никогда, никогда не приближаются.

Она потеряла счет времени. В какой-то момент мочевой пузырь заявил о своих правах, и она выбралась в белизну. Снег плевал ей в лицо. Все еще не было видно ни зги. Она даже своих ног не видела! Вслепую она выбралась из спального мешка и присела на корточки, накрывшись паркой. Она не решалась отойти от спальника дальше, чем на полметра; в голове ее звучал отцовский голос. Он говорил ей, как опасно двигаться в белой мгле. Она слышала истории о людях, которые пропадали в паре метров от палатки и скрывались в бесконечной белизне. Теперь она верила этим историям.

Забравшись обратно в спальник, она лежала, прислушиваясь к ветру. Интересно, как там Медведь. Каково ему было в замке троллей? Что тролли делали с ним? Гейл, побывав в замке, просыпалась от кошмаров…

Он слишком рисковал, когда женился на ней. Видимо, она и правда была для него важна. Касси вспомнила их разговоры ночью, когда они оба засыпали, не договорив фразу. Вспомнила, как они бок о бок работали над ее картами и цифрами, разрабатывая оптимальные маршруты для патрулирования. Вспомнила, как он обнимал ее по ночам, гладил ее волосы, шептал на ушко. И теперь он оказался в той же ловушке, что и ее мать когда-то, и все из-за какого-то фонарика.

Часами позже она снова проверила обстановку снаружи. Погода немного прояснялась: сквозь истончившуюся пелену снега она видела красное пятно своего рюкзака, но дальний конец спальника все еще скрывался от ее взора: от талии и ниже он исчезал в белизне, словно призрак. С другой стороны, в определенном смысле погодные условия стали хуже: мелкие снежинки лучше отражали солнце. Белое пламя резало глаза, и Касси сморгнула слезы. Казалось, глазницы ей жег песок: первый признак снежной слепоты.

Она забралась обратно. Признайся, твой план провалился. Макс ее не спас, несмотря на всех этих полярных медведей. И теперь он тем более не придет. Кто станет искать ее в белой тьме? Он подвел ее. Отец подвел ее — так же, как до того подвел Гейл. Так же, как Медведь, покинувший ее в паре километров на север от Северного полюса. И как она сама подвела Медведя, обманув его доверие. Он ведь умолял не смотреть на него.

И то выражение в его глазах…

Ей просто необходимо было спастись со льдов. Но пути спасения она не видела. Ближайшая земля (остров Уорд-Хант) находилась на 83 N и 75 W.Слишком далеко, прошептал ей разум. Слишком много километров и слишком мало еды. Воображение показало ей возможные варианты развития событий: смерть от голода, от обезвоживания, от переохлаждения, от утопления. Свернувшись клубочком, она обняла себя за плечи.

— Медведь, ох, Медведь, — прошептала она. — Мне так жаль.

Шли часы.

Широта 87º 58' 23'' N

Долгота 150º 05' 12'' W

Высота 8 футов

ХВАТИТ ОЖИДАНИЯ.

Хватит страха.

Хватит проклятой белой мглы. Она отказывается дальше лежать здесь, зацикливаясь на Медведе, пока не окажется в цепких лапах смерти или безумия. Не важно, собирался он предать ее или нет; все равно оставаться здесь нет никакого смысла.

Она, черт возьми, была полярным исследователем. Она может выжить здесь. У нее были очки, чтобы защититься от снежной слепоты, и навигатор, чтобы не ходить кругами — ну, пока хватит его батареи. У нее были собственные навыки и уроки отца, которые помогут ей не провалиться под лед. Даже учитывая все риски, так у нее оставались хоть какие-то шансы на выживание. Ей надо идти дальше на юг, и, может, Макс (или другой пилот) заметит ее. Пережидать белую мглу она больше не могла: кончались запасы еды. Я уже иду, подумала она. Суставы у нее задеревенели, но Касси оделась, вылезла из спальника и встала.

Голова у нее кружилась. Колени Касси подогнулись, и она резко опустилась на землю. Оказалось, она ослабела сильнее, чем думала: уменьшенный вдвое паек и вынужденное бездействие сделали свое дело. Она подождала, пока зрение ее прояснилось, видимость была около пары метров, не больше. Медленно, она обернула дополнительную пару шелковых подштанников вокруг очков, чтобы солнце не так слепило, и попыталась свернуть спальный мешок. Однако она сильно вспотела, пока лежала в нем, и пот замерз. Мешок плохо поддавался. Она еле свернула его в приплюснутый многоугольник и закрепила на рюкзаке. Касси закинула рюкзак на спину. Лямки врезались в плечи. Задубевшими руками она попыталась застегнуть поясной ремень: он тоже был весь покрыт льдом. С третьей попытки у нее получилось.

И она побрела, продираясь сквозь заснеженный воздух.

Через несколько минут у нее скрутило живот, и холод проник в самые кости. Сухой воздух высасывал влагу у нее изо рта, и она чувствовала уколы обморожения на щеках под замерзшей маской. Неразумно идти в белой мгле. Только идиоты так поступают. Киннак, прошептал ей разум. Безумец. Но, если она остановится там, среди ледяных валунов, тогда Макс не сможет ее найти, даже когда распогодится. Ей нужно дойти до плоского льда, иначе ее не спасут. Мне нужно хотя бы попытаться сделать так, чтобы он смог спасти меня, подумала она. Это логично, а не безумно. Сдаться — вот что было бы безумием. И, как она сказала Медведю однажды, она никогда не сдавалась. Касси продолжала идти, прислушиваясь к знакомому потрескиванию ломающегося льда. Вокруг нее постепенно — очень постепенно — рассеивалась белая мгла. Она краем глаза заметила медведей — все еще рядом, все еще идут за ней. Ну и пусть, подумала она. У нее больше не было сил их бояться. Она шаркала по льду, глядя прямо себе под ноги. Вспомнив наконец, что надо иногда поднимать взгляд, она поняла, что видимость увеличилась до двадцати метров.

Там, дальше, мир был захвачен снегом.

Шторм разорвал льдины по швам.

Разломы — трещины, похожие на реки, — то и дело пересекали лед. Над открытой водой поднималось густое марево. Появились новые хребты, а старые схлопнулись. Она пристально глядела на открывшуюся картину. Буря нанесла больше разрушений, чем она думала. Ей еще повезло, что она нашла прочный лед. Еще несколько метров — и… Да, очень повезло.

Касси несколько минут собиралась с духом, прежде чем пойти дальше. Она перешагнула трещину и ступила на еще более хрупкий лед. В иных разломах вода замерзла гладкими тропинками. Она пошла вдоль одной, высматривая тонкий, серый лед. Льдины гнулись под ее весом. За ее спиной раздался треск, и она заспешила вперед. Пластины льда кренились, как детские качели. Из-под ног доносился еле слышный скрежет. Было сложно сосредоточиться. Медведя здесь нет: он не спасет ее от холода и воды, напоминала она себе. Ей придется выбираться самостоятельно.