Проклятие феникса - Эйми Картер

– Ты не виноват, – повторила она. – Пенелопа знала, что делает. Ничьей вины тут нет.

– Но для них виноват буду я, – сказал он, вытирая глаза. – Ты же знаешь.

Он был прав, но Лу не стала соглашаться вслух. Вместо этого она обняла Зака за плечи.

– Знаешь, что я думаю? – сказала она. – Ты пытался её защитить, а это очень смелый поступок. И ещё очень глупый, – добавила она. – Но в основном смелый.

Зак тихонько помотал головой.

– Зря я туда пошёл.

– Зря, – кивнула она. – Но ты не мантикору искал. Откуда тебе было знать, что она перешла ручей? Ты в этом не виноват.

– Можешь не уговаривать, – пробормотал он. – Я всё равно не поверю.

В дверь тихонько постучали, и в комнату вошла тётя Мерле с подносом в руках.

– Ну как вы, детки? В порядке?

Лу кивнула.

– А Пенелопа?..

Тётя Мерле отвела взгляд.

– Конрад делает всё, что в его силах, – сказала она, ставя поднос на комод. – А дальше… матушка-природа рассудит.

– Но что-то ведь можно сделать? – истончившимся от паники голосом спросил Зак. – Она же… не может просто… просто…

– Возможно, существующее противоядие облегчит симптомы, – сказала тётя Мерле без особого оптимизма. – Но мантикоры не жалили людей уже несколько столетий, и мы… мало знакомы с их ядом. Оливер и Ровена сейчас рассматривают варианты.

– Можно её проведать? – спросила Лу с комом в горле.

Зак верно говорил – нужно было сделать хоть что-то.

– Не стоит, – мягко ответила тётя Мерле. – Пенелопа без сознания и вряд ли проснётся, пока яд… не выйдет из её организма. Ей повезло, – добавила она. – Иначе было бы очень больно.

Это совершенно не утешало, и краем глаза Лу заметила, как сник брат.

– Мы точно не можем помочь? – в отчаянии спросила она. – С поисками противоядия, или… или…

– Посидите пока дома, постарайтесь не ввязываться в неприятности, – попросила тётя Мерле. – Так у нас будет на один повод для беспокойства меньше.

Она поцеловала их в лоб и ушла, тихо закрыв за собой дверь. Лу обняла брата, и тот в кои-то веки не стал возражать. Еда давно остыла, а они так и сидели, прижавшись друг к другу и думая о будущем, которое ждало их, если лекарство не найдётся.

Когда адреналин окончательно выветрился, они так и уснули, свернувшись калачиком на кровати Зака – прямо как в детстве, до того, как Лу пошла в детский сад, а Зак был вынужден остаться дома.

Лу вновь снился сон: яркий и до боли знакомый. Всё было прежним – то же пыльное крыло особняка, та же комната изощрённой жестокости. Но в этот раз среди жутких трофеев она заметила Оливера: тот сидел в углу у книжного шкафа и судорожно листал старинную книгу в кожаном переплёте.

– Оливер? – удивлённо спросила она. Откуда он взялся? Откуда вообще узнал об этом месте?

Но Оливер не ответил. Просто застыл на месте, глядя в книгу. Лу пошла к нему, быстро, но так, чтобы не спугнуть.

– Оливер? – окликнула она громче. – Пенелопа в порядке? Что ты здесь делаешь?

Она нависла над ним, но он будто ничего не заметил. И тогда Лу поняла: он не видит её. Для Оливера она была призраком – или её не существовало вовсе.

Нахмурившись, она заглянула ему через плечо, пытаясь рассмотреть, что его так заинтересовало. Слова на странице расплывались и изменялись, словно прятались от её взгляда, и Лу, прищурившись, склонилась ниже.

Всего одно слово успело проступить из неразборчивой путаницы – но тут сон прервался, и Лу резко проснулась. За окном потихоньку наступал вечер; она лежала у подножия кровати Зака, а брат примостился рядом и крепко спал. Осторожно отстранившись от него, Лу встала и, спотыкаясь, пошла к собственной кровати.

Сон был таким же ярким, как и всегда, и при воспоминании о нём внутри всё сжалось. Что там забыл Оливер? Что он читал?

«Ловушка». Только это слово она смогла разглядеть. Но что оно означало? Почему феникс счёл его настолько важным, что послал ей этот сон?

Феникс. Во рту загорчило. Он мог прогнать мантикору, а в итоге позволил чудовищу к ним подобраться. Зак был так уверен, что феникс его защитит, а дурацкая птица даже не появилась. Если бы Оливер опоздал… если они не смогут найти лекарство…

Услышав в коридоре шаги, Лу повернула к двери и слегка её приоткрыла. Она не забыла предупреждение тёти Мерле, но сначала нужно было выяснить, как себя чувствует Пенелопа.

Дверь напротив была открыта. На пороге спиной к Лу стояла Ровена, прислонившись к дверной раме.

– …жар поднялся, – донёсся из комнаты голос Конрада. Казалось, что за день он постарел на десяток лет. – Даже нектар фей не помогает.

– Стандартные противоядия тоже не подошли? – спросила Ровена. Конрад, видимо, покачал головой, потому что она вздохнула. – Вот почему она не взяла с собой огонь или хотя бы хлопушку? Знала ведь, как отпугнуть мантикору.

– Она вообще ничего не взяла, кроме ножа, – сказал Конрад. – Даже не оделась как следует.

– Проклятые близнецы, – пробормотала Ровена. – Мало нам было проблем от Джози, её дети умудрились сделать всё ещё хуже.

Лу пригнулась, прячась за дверью. В голосе двоюродной бабушки пылал гнев, и хотя Лу хотела оправдаться, она понимала, что ничего этим не изменит. Какая разница, почему Зак пошёл в лес? Какая разница, почему они с Пенелопой отправились его искать? Какая разница, что Зак пытался её защитить? Мантикора всё равно ужалила Пенелопу, и теперь она умирала.

Какое-то время Ровена молчала, а потом буркнула:

– Надо позвонить их отцу.

– Зачем? – спросил Конрад. – Чтобы он забрал их в Чикаго? Думаю, одной трагедии нам достаточно. Лучше обойтись без второй.

Лу не сразу поняла, о чём он, но потом вспомнила слова Пенелопы, из-за которых Зак и отправился в Диколесье. Они не могли вернуться домой. Проклятие не позволяло.

Сердито взглянув на клеймо, она попыталась стереть его. Раньше оно напоминало ей о маме, о прошлом, которое она так любила. Но теперь она знала, что их предок охотился на жителей Диколесья ради денег, и из-за него они застряли здесь навсегда, и при взгляде на метку становилось тошно.

– Если бы она могла обороняться, у неё было бы больше шансов, – помолчав, сказала Ровена. – Это всё чёртов феникс – вот что ему от нас нужно? Чтобы мы принесли себя в жертву? Ради чего? Мой брат погиб в этих горах, как и многие до него. Если бы мы могли дать животным отпор…

– Феникс ничего не забывает, – со вздохом сказал Конрад. – Он