Невеста Всадника без головы - Наталия Миронина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну?
– Я не хочу ни салями, ни чего-нибудь подобного. Я съем кусочек вот того зельца, одну копченую сосиску, серый хлеб и еще горчицу.
Продавец, усатый, седовласый, похожий на важного доктора, отрезал требуемое, уложил все это в вощеную бумагу и на чистом русском языке заметил:
– Если хотите, я вам кофе сварю. И перекусите здесь, – продавец указал на высокие круглые столики возле своего прилавка.
– Да, спасибо, с удовольствием! – просияла Аня, с нетерпением разворачивая покупки.
– Вот кофе, вот горчица, – через пару минут гастрономщик появился у столика. – правда, она не такая, как у вас, русских.
– Вы отлично говорите по-русски, – искренне похвалила его Аня.
– Мы все учили его в школах.
– В обязательном порядке?
– Да, – кивнул продавец и хитренько улыбнулся: – не могу сказать, что это было легко и приятно.
– Но ведь наши языки хоть и немного, но похожи, – заметила Аня.
– Это так кажется. Ваш язык – трудный.
– Мне кажется, что любой другой язык изучать тяжело. Чтобы это превратилось в удовольствие, надо узнать о стране еще что-то, – уплетая заказанное, разговорилась Аня. – Например, погрузиться в ее литературу. Или хотя бы смотреть много кино. Сразу легче будет. И стимул появится. И еще я заметила, люди всегда выбирают язык страны, которая им симпатична. Я вот всегда хотела учить английский. И про Лондон знала, мне кажется, больше, чем про Москву.
– И вы хорошо знаете английский?
– Отлично. Я даже когда-то поступала в колледж при Лондонском университете. Но не поступила…
– Наверное, сейчас жалеете.
– Сейчас? – Аня задумалась. – Нет, пожалуй, не жалею. Это была не мечта, а просто решение изменить ситуацию. Это решение оказалось ошибочным, только и всего.
– Понятно. – Продавец снова улыбнулся: – а вы, наверное, молодожены?
Максим, весь разговор молчавший, слегка покраснел и кивнул:
– Да, мы путешествуем. Только перед свадьбой. Знаете, чтобы немного зарядиться энергией перед хлопотами.
– О да! Это понятно. У нас в Польше вдруг опять стали справлять пышные свадьбы. Наверно, мода такая пошла.
– Вот-вот, и у нас. Причем замечено: чем больше на свадьбе гостей, цветов и подарков, тем меньше счастливых дней в супружеской жизни. – Аня отправила в рот последний кусочек зельца.
– Как? – продавец не понял иронии.
– А так, что как все деньги потратят на свадьбу, так потом не до счастья, а только работать и работать остается, – Максим улыбнулся.
– А, да-да, – соглашаясь, закивал усатый продавец. – Это верно! Вы в Варшаве раньше бывали?
– Нет, впервые.
– Тогда не тратьте время, отправляйтесь погулять на Старо Място, там каждый дом имеет свое имя. А потом идите вниз, на юг по Краковскому предместью. Оттуда вы попадете к Королевской резиденции в Лазенках. Там удивительной красоты парк. И что примечательно, это парк с очень строгими правилами! – продавец притворно нахмурился и погрозил пальцем. – Да-да! Не вздумайте лежать на газоне! Там не то что лежать и ходить по газонам нельзя, но запрещено заниматься спортом. Даже бегать нельзя. Там можно только чинно гулять по дорожкам и наслаждаться гармонией. Кстати, и само Краковское предместье красивое, и памятников там много. Так что желаю счастливого пути!
Аня и Макс поблагодарили продавца и вышли на улицу.
– Ты зачем сказал, что мы жених и невеста? – Аня сурово посмотрела на спутника.
– А что, надо было сказать, что мы, пообедав в Москве, решили съесть десерт в Варшаве? И потом, надо же придерживаться первоначальной версии, которую мы озвучили на границе. Иначе «заметут».
Аня рассмеялась. Их приезд был сумасшедшим поступком, который она еще не вполне оценила, – привкус эгоистичного авантюризма, который она чувствовала в этом поступке Максима, мешал ей.
Как и предсказывал владелец колбасной лавки, Старо Място, один из центральных районов Варшавы, был удивителен. Казалось, он похож на любой другой городской центр старой католической Европы – те же узкие разноцветные дома, теснящиеся вокруг узких улиц и крохотных площадей, та же брусчатка, те же фигурные фонтаны, те же шпили, выглядывающие из-за черепичных крыш. Все было похоже, но с одним только «но». Здесь был шик. Самый настоящий столичный шик. Аня, как женщина с большим вкусом, почувствовала его сразу же.
– Макс, что здесь не так? Вернее, что здесь такого, что так меняет привычный пейзаж?
– Люди, – не задумываясь, ответил тот. – как они одеты, как они держатся, как они общаются друг с другом.
– Но тут же полно туристов! – поначалу не согласилась с ним Аня.
– Ну и что? но в глаза бросаются именно они, варшавяне. Не знаю, может, так во всей Польше, но здесь это чувствуется наиболее сильно. Ты же сама обратила внимание на это, уловила…
Аня огляделась и пришла к выводу, что Максим прав. Все эти «проше, пани», «целую ручки», улыбки, цветок в петлице, шляпка набекрень, запонки в манжетах – все эти детали укладывались в картинку куртуазности, щегольства и того самого городского шика. Женщины здесь состояли из кокетливых деталей, мужчины – из галантности высшей пробы.
– Мне кажется, что я на съемках фильма, – призналась Аня. – Здесь люди так подчеркнуто любезны друг с другом.
– Если бы ты оказалась в Мексике, тебе бы показалось то же самое. Только сюжет фильма был бы другой. Весь смысл путешествий именно в этих впечатлениях. Ведь замок или собор можно увидеть на картинке, в кино, а вот это, – Максим указал на оживленное кафе под полосатыми зонтиками, – это ты должна почувствовать на месте. Из этого сложится твое впечатление о путешествии.
Замковая площадь оказалась небольшой, как и весь старый город. Королевский дворец не потрясал размерами, не удивлял вычурностью архитектуры и не восхищал роскошью. Это был дворец правителя небольшого амбициозного государства. Стиль раннего барокко, с его округлыми возвышающимися башенками и шпилями, подчеркивал это обстоятельство.
– Внутри настоящая роскошь. Она совершенно не сочетается с фасадом, – заметил Максим.
– Мы не пойдем глазеть на роскошь, – заявила Аня, – мы будем гулять и смотреть город.
– Куда пойдем? – спросил Максим, который по-прежнему ни в чем Ане не перечил.
– Как куда? Куда нас направил колбасник. В Лазенки.
Аня огляделась. Ей хотелось увидеть как можно больше. Ее представление о Польше было окрашено исключительно в серый, пепельный цвет. Почему – она не могла понять. Наши представления о землях, которые мы никогда не видели, о людях, которых никогда не встречали, есть не что иное, как наше собственное сочинение, основанное чаще всего на литературных впечатлениях. «Дома, костелы должны быть из серого камня, мужчины и женщины должны быть со светлыми или пепельными волосами. Женщины круглолицые, с мягкими чертами, мужчины остроносые, с зачесанными назад волосами. И с усами обязательно!» – вспомнив свои представления, Аня неожиданно рассмеялась.