Мечта империи - Марианна Алферова

— Вранье… — заявил изрядно захмелевший гений кухни. — Новая история начнется гораздо раньше.

— Это мы еще проверим, — вызывающе ответил Кумий.

— Нет, ты это не проверишь. Потому что никого из вас не будет… Ни тебя, — гений ткнул пальцем в поэта. — Ни тебя, — указал на Элия.

Он перевел палец на Вера и замолчал, не ведая, что сказать.

— И когда же это случится? — спросил Элий, всем своим видом стараясь показать, что ему известно все или почти все.

Гений кухни не успел ответить.

Дверь в триклиний распахнулась, и вместо слуг с подносами ввалились человек шесть или семь, одетых в черное и в черных масках, полностью закрывавших лица. В руках у ворвавшихся были короткие боевые мечи. Блики светильников вспыхнули на клинках синими опасными огнями. Молчаливые и незваные гости тут же накинулись на пирующих. Первым им под руку попался поэт. Кумий хрюкнул совершенно неэстетично и попытался спрятаться под тонкую тунику своей соседки, но не успел. Меч полоснул его по плечу, кровь брызнула веером, а тело литератора неуклюже сползло с ложа. Молодая красавица ахнула и заслонилась рукой. При этом она как будто и не верила, что ее ударят, а кокетничала и даже игриво выглядывала из-под ладошки. Но нападавший остался равнодушен к ее взору. Однако меч, занесенный над ее головой, не успел опуститься — Вер подставил под клинок бронзовую треногу старинного светильника, и меч переломился в месте удара. В следующее мгновение тренога так боднула нападавшего в живот, что тот отлетел к стене. Элий тоже не заставил себя ждать и парировал выпад меча кинжалом. Гесид в ужасе заслонился пустым подносом, и это спасло ему жизнь. Вер тем временем уже завладел клинком противника.

— Дисквалифицирую! — заорал он, вспарывая человеку в черном бедро. — Всех дисквалифицирую!

Элий схватил выпавший из рук раненого меч, отбил клинок нападавшего и сам ударил снизу противника в живот.

Дальше началось избиение. Прежние убийцы казались приведенными на заклание ягнятами. Вер и Элий каким-то чудом уходили от ударов, клинки нападавших разили воздух, подушки и ложа, зато ответные удары рассекали руки и ноги или плашмя били по головам так, что противники не могли подняться. Неведомые убийцы бросились вон. Но меч Вера настигал их и у дверей триклиния, и в атрии, и на пороге дома. Через несколько мгновений все было кончено. Раздавались лишь стоны раненых.

Гесид, отбросив ненужный поднос, склонился над злосчастным гостем, кому судьба обещала так много.

— По-моему, он не дышит, — прошептал кондитер.

— Разве? — Элий пощупал пульс на шее у Кумия. — А по-моему, ему рано путешествовать в Аид.

— Аид… подземное царство… — тут же забормотал Кумий и разлепил глаза. — Харон! Ты Харон? — обратился он к Гесиду. — Я так и знал, что здесь будет ужасно холодно и лица умерших внушат мне ужас…

— Кумий, ты забыл заплатить мне монетку, — нервно хихикнул Гесид.

— Монетка! Да, да, монетка! — Кумий засунул пальцы под язык, надеясь отыскать там условную плату за переезд. Но монетки не было.

— Может, ты ее проглотил? — предположил Гесид, вновь хихикая.

Кумий принялся ощупывать свою тунику, пальцы скользнули по липкому пятну крови.

— О боги, что это? — прошептал он дрожащим голосом. — Неужели…

Кумий побелел как мертвец и грохнулся головой об пол.

Элий разорвал тунику, чтобы посмотреть, действительно ли поэт так серьезно ранен, и тут заметил висящий на шнурке амулет. Он глазам своим не поверил — Кумий носил на шее детскую буллу.

— Неужели этому парню нет еще четырнадцати лет? — изумился Элий. — Хотя, если судить по уму, это вполне возможно.

— У него женская булла, — заметил Гесид. — Говорят, если носить детский амулет своей возлюбленной, то непременно с ней встретишься.

Гесиду показалось, что Элий заинтересовался странным суеверием. Сенатор отошел в сторону и — Гесид не поверил собственным глазам — надел на шею серебряную буллу. Кондитер отвернулся, но недостаточно поспешно — Элий заметил его удивленный взгляд. Сенатор тут же принял озабоченный вид, велел Гесиду вызвать «скорую» и связаться с вигилами. Пусть стражи хорошенько допросят нападавших. Хотя от этого наверняка толку будет мало — наемным убийцам не сообщают ни имени, ни цели заказчика.

— А где наш гений? — поинтересовался Вер. — Неужели улетел?

Ложе, на котором прежде лежал гений кухонного персонала, заколебалось, и покровитель кондитеров выбрался наружу.

— Надежное убежище, — заметил Элий, — но мне кажется, что тебе пора отсюда убираться, и как можно скорее.

— Прежде я должен сбросить материальную оболочку, — дрожащим голосом сообщил гений.

— Не здесь, — приказал сенатор, и гений против воли ему повиновался.

Элий подхватил гения под руку и повел из триклиния, который походил на арену Колизея после битвы гладиаторов в те времена, когда бойцы сражались боевым оружием. Гений сделал еще одну попытку убедить сенатора, что ему срочно надо изменить облик. Но тот оставался непреклонен, понимая, что гений в человечьей ипостаси слаб и уязвим. А вновь сделавшись высшим существом, он ускользнет, бросив людей на произвол судьбы.

Гений кухни сделал вид, что смирился, и уселся на заднее сиденье сенаторской машины рядом с Вером.

Элий велел ехать не по Аппиевой, а выбрать окружную дорогу — так ему казалось безопасней.

— Теперь, когда нам никто не мешает, поведай, почему мы все погибнем? — потребовал Элий.

Гений испугался. Лицо его посерело, а губы задрожали.

— Нет, — прошептал он, — это невозможно. Я не могу…

— Очень даже можешь. И это связано с Петицией Кар, жизнь которой спас мой друг. Почему ее хотели убить? Ну что же ты молчишь? Говори. Кому она мешает?

— Тебе лучше не знать, а то и ты…

Он хотел еще что-то добавить, но тут лицо его перекосилось так, что Элий невольно обернулся — сбоку совершенно неслышно вывернула черная машина. Ее задняя дверца поравнялась с передней дверцей сенаторской машины. И все увидели человека — на этот раз лицо его было открыто, — который целился из «парабеллума» шоферу в висок. Вер рванулся, но не успел. Голова шофера лопнула, как спелая вишня. Во все стороны брызнули кровь и мозг. Машину швырнуло в — сторону, на обочину, колеса перепрыгнули через каменное ограждение, и машина полетела вниз, под откос. Элий вцепился в руль, но напрасно. Кувыркаясь, пурпурное авто летело вниз с обрыва, прямо в реку.

На заднем сиденье нечеловеческим пронзительным голосом визжал гений.

Бог портов Портун был благосклонен к городу Массилия. Хорошо, когда в каждом деле есть свой бог. Любой труд становится делом почти святым. Разумеется, ты никогда не сравняешься своим искусством с богом, но мысль, что ты занимаешься божественным делом, согревает душу портовых рабочих и ремонтников.Облицованные гранитом ступени спускались к воде. Слабая волна то набегала, лаская камень, то откатывала назад. Человек в просторном сером плаще с капюшоном сидел, опустив в воду удочку, и делал вид, что внимательно наблюдает за поплавком. На самом деле взгляд его был прикован к трем кораблям, стоящим в порту Массилии под разгрузкой. Все три торговых судна были приписаны к Остии[30]. И, судя по тем немногочисленным сведениям, которые удалось вытянуть из портовых рабочих, прибыли из колонии Конго.